Маша Стрельцова - Мертвая невеста

— И ты готова кого-то убить за купальник? — Лариска вроде даже и ушам своим не поверила.

— За кровь, без которой не проживешь ни ты ни я. И к тому же не убивать, а просто переводить в категорию мертвых. Как ты могла убедиться — это не так уж и плохо. Да и вообще, прачечных для нас никто не приготовил, я уж третью неделю в одном платье хожу, а твое свадебное платье уж черное.

Лариска загрустила и повернулась к Антону:

— Ну что, отче, благословляешь на охоту? А то и правда скоро без сил свалюсь. И с платьем вопрос правильно поднят.

— Хорошо, хорошо! — поднял он руки. — Сдаюсь. Так и быть, отдам вам один из этих коттеджей.

— Какой именно?

— Сейчас, — он сел на песок, закрыл глаза, что-то прошептал и замер.

Текли минуты — он был неподвижен.

Мы молча стояли рядом, боясь пошевелиться.

Наконец он открыл глаза.

— Вон тот коттедж с флюгером в виде жар-птицы, видите?

Мы видели, лунный свет как раз ложился бликами на серебристую птичку.

— В коттедже сейчас спит семья: муж с женой и двое дочерей вашего возраста.

— Надеюсь, и нашей комплекции, — пробормотала я.

— Да с твоей выпотрошенной талией никто не сравнится, — подколола меня Лариска.

— Ах ты…

— Девочки, — устало посмотрела на нас Антон. — Вы ссориться будете или меня слушать?

Мы пристыженно замолчали.

— Важно все сделать тихо, — наставлял он. — Учитесь этому, ибо вам совершенно ни к чему быть застигнутыми. Справиться с вами можно, имейте в виду. В коттедже выпейте только мужчину, а потом труп разложите. Делайте с ним что хотите, женщинам просто заморочьте головы, но вреда не причиняйте. Вопросы есть?

— Ты уедешь? — тихо и несчастно спросила Лариска.

— Нет конечно, — улыбнулся он. — Вы же не отсюда до кладбища не доберетесь до рассвета!

— А что будет, если рассвет нас застигнет? — задумалась я вслух. — Сгорим, как в фильмах?

— Да с чего? — удивился парень. — Просто заснете, и тогда добрые сограждане определят вас в ментовку или больницу. Сами понимаете, и то и то для вас просто губительно.

— Ну что ж, пожала я плечами. — Мы пошли. Ты где нас будешь ждать?

— На пляже. Ну, девочки, вперед.

— Но я не одета, — растерялась Лариска.

— Возьми, — Антон снял с себя футболку, и на этой мерзавке она удивительным образом стала походить на шикарное и стильное платье.

— Идем, — буркнула я, и, не оглядываясь, пошла к кованой ограде, что окружала разом все коттеджи.

Меня сжигала зависть. Самая черная из всех, что существуют на свете. Я тоже хотела, чтобы мою кожу ласкала футболка Антона, согревала меня теплом его тела. А ведь еще можно склонить голову к плечу и вдохнуть его запах…

Я обернулась — Лариска, мечтательно улыбаясь, склонила голову к обтянутому черной тканью плечу.

— Что ты как черепаха! — рявкнула я, но это нисколько ее не обескуражило и не сбило противную улыбочку. Она лишь прибавила шагу. Мы обошли ограду и уперлись в кованые ворота.

— Ну что, будем охранников охмурять? — спросила я.

— Зачем? — безмятежно отозвалась Лариска. — Я тут была. С той стороны от арсеньевского коттеджа калитка есть, Пал Саныч от жены через нее удирает.

— А зачем? — удивилась я.

— Она алкоголичка, — пояснила Лариска. — Сильно буйная, как напьется, лупит его всем, что под руку попадется.

— Вот ничего себе! А чего не разведется?

— Любит он ее.

— Ну чтож, показывай свою калитку, — хмыкнула я.

В арсеньевском коттедже никто не спал. В окнах метались тени — гном удирает от великанши со сковородкой, гном удирает от великанши со стулом наперевес, упс! — попадание в цель! Когда мы дошли до калитки — персонажи театра теней вылезли в реальность. Со стуком распахнулась дверь, из коттеджа вылетел пузатенький гномик, и, вереща как заяц, ринулся прямо через аккуратные грядки.

Следом вылетела великанша с увесистым подсвечником. Увидев сие варварство, она и вовсе озверела:

— Ах ты гад, помидоры мои топтать! — и ринулась вслед за ним.

Помидорные кустики под ее напором полегли как подкошенные.

— Анжелочка, Анжелочка, не надо!!! — верещал гном, несясь к калитке.

Торопливо отпер ее и пулей пролетел мимо нас, изрядно онемевших от такого представления.

— Не прощу тебе помидоров! — орала великанша, стремительно его догоняя.

— Ну и нравы у вас, богатых, — только и смогла вымолвить я.

— Завтра она будет с похмелья помирать, будет тихой, ласковой. Блины заведет, станет Пал Саныча чмокать в щечку и называть «поросеночек ты мой». Так что они вполне счастливая семья.

— Я как-то по-другому представляла счастливые семьи, — буркнула я.

— Пошли, пока они не вернулись, — хмыкнула Лариска.

Мы прокрались по крошечному огородику, по пути дотоптали помидоры, так уж получилось.

Около намеченного дома нас ожидало суровое разочарование. В ограду-то мы еще с горем пополам попали, перелезав через забор, а вот сам коттедж был неприступен, как Форт Нокс. На окнах решетки, стальные двери наглухо задраены. Мы оббежали дом, убедились, что лазейки нет. Подумали и еще раз оббежали, чтобы убедиться, что мы не ошиблись. После сего, озадаченные, уселись на клумбе под окнами.

— И чего делать-то будем? — спросила Лариска.

— Может, попробуешь кого-то заставить открыть дверь? — с надеждой спросила я.

— Да не, это ж человека видеть надо, — вздохнула она.

— Чего дела-ать? — печально протянула я.

— Вот и я про то же, — поддакнула она.

Мы задумались. Каждой хотелось отличиться, чтобы утереть нос другой, и чтобы потом Антон восхитился. Мы обе давно поняли, что ключ к его сердцу — наши успехи. Именно это заставляет его так смотреть на нас, что душа замирает от предчувствия какого-то чуда…

— Я придумала! — наконец объявила Лариска. — Давай устроим тут шум. Хозяева и выйдут.

— Мда? — неопределенно отозвалась я.

— Ну, песни попоем, покричим, постучим…

— По голове себе постучи, — посоветовала я. — Понимаешь, ты опять ведешь себя как живая. Думай, как мертвая!

— И что же ты, мертвая, надумала? — язвительно спросила она.

— Помнишь, Антон нам говорил, что мы сможем входить в чужие сны?

— Но ведь мы этого еще не проходили!

— Ну и что? Обрати внимание — клыки выдвигаются по нашей воле…

— У меня ничего не выдвигается, — буркнула она.

— Совсем?

— Совсем! Я не кровососка как некоторые!

— Погоди… А как же ты того мужика пила? — озадачилась я.

— Сначала пыталась прокусить, но не вышло, так я ножом вену вскрыла да и пила, — призналась она.

— Ааа, — мерзко захохотала я. — Ты завалила экзамен по вампиризму все-таки!