Диана Сеттерфилд - Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном
— Кто-то ведь должен позаботиться о бедняге хотя бы после его смерти, — сказал он.
Уильям еще отлеживался дома после купания в ледяной воде, и Пол думал, что провожать покойного придется в одиночку. К его удивлению, на кладбище явился еще один провожающий — молодой владелец пекарни.
Когда все закончилось и могильщик обрел вечный покой в собственной могиле, Пол и Фред Армстронг обменялись рукопожатием.
— Я слыхал, это Уильям вытянул его из воды, — сказал Фред.
— Так оно и было.
— Вы не могли бы сообщить о смерти Люка вашему сыну, когда будете писать ему в Италию?
Пол озадачился:
— А они разве знали друг друга?
Фред помедлил с ответом, припоминая события одного очень давнего дня.
— Может, и не знали. Навряд ли. Мы тогда были просто детьми.
16
— Я вот думаю: не разослать ли нам людей с тонким слухом по кабакам вдоль Страудского тракта? — сказал Уильям.
Он вполне мог бы выразиться категоричнее: «Надо заслать к ним шпионов» или «Пора выяснить, что замышляет эта страудская братия». А такая задумчиво-предположительная формулировка подразумевала, что он лишь предлагает идею, которая нуждается в одобрении Пола.
Дядя был тронут такой деликатностью племянника, который теперь уже ничуть не уступал ему в знаниях, чутье и деловой сметке. Другое дело, конечно, право собственности. В редких случаях, когда мнения Уильяма и Пола расходились, как раз право собственности являлось решающим фактором. «Ладно-ладно, это твоя фабрика, дядя», — говорил Уильям, с улыбкой поднимая ладони в знак капитуляции. Впрочем, Пол этим преимуществом не злоупотреблял и, как правило, поддерживал идеи Уилла. А с некоторых пор он даже предпочитал наступать на горло собственной песне, если она звучала не в унисон с Уильямом.
Девять лет назад он назначил племянника своим секретарем, и все эти годы предприятие процветало. Портфель заказов был туго набит. Работники хорошо знали свое дело и трудились на совесть. Доходы существенно выросли и продолжали расти. Они расширяли производство, закупали новое оборудование и уже изучали возможность внедрения паровых машин. В одиночку он никогда не добился бы таких успехов. И в данный момент Пол не сомневался, что раз уж Уильям заговорил о возможных происках конкурентов из Страуда, у него были на то серьезные основания.
— Ты знаешь людей, подходящих для этого дела?
— Есть кое-кто на примете.
— Тогда действуй.
Уильям взглянул на часы. Начало шестого.
— По дороге домой я поговорю об этом с кем нужно.
Дома также все обстояло как нельзя лучше. Давно минули дни, когда он допоздна пропадал на фабрике, при слабом свете сверяя столбики цифр в гроссбухах. Теперь у него была другая жизнь.
— Какие планы на воскресенье, Уилл? А то приходи ко мне на обед вместе с Розой и детьми. Старому особняку пойдет на пользу небольшое оживление.
— Хорошо, мы придем, — сказал Уильям. — Значит, до завтра.
Пол мог бы в мечтах представлять Уильяма своим родным сыном. Он мог бы, глядя на Дору и двух ее младших братьев, представлять их своими внуками. Однако он не позволял себе увлекаться мечтаниями. Будучи мудрее своего отца, он понимал, что Чарльз никогда не женится и никогда не вернется в Уиттингфорд. Но какие бы известия о жизни Чарльза в Италии ни достигали его ушей, это не сказывалось на его любви к сыну. Хорошо еще, что эти сплетни распространялись на чужом языке и нашептывались иноземцами, не знавшими Чарльза в детстве. Пол Беллмен любил и сына, и племянника, но порой признавался самому себе: любить Уилла было намного легче.
После ужина Уильям усадил к себе на колени Пола и малыша Филлипа, а Дора устроилась рядом, привалившись к отцовскому плечу. Они собирали головоломку из трех фигурных кусочков ясеня, которые, при определенной смекалке играющих, должны были соединиться в нечто цельное. Уильям смешил детей, намеренно путаясь и складывая кусочки так и этак, но всякий раз неправильно.
На стук в дверь среагировала Роза. Открыв ее, она увидела девочку одних лет с Дорой, запыхавшуюся и вымокшую под дождем.
— Моя мама просит мистера Уильяма поскорее прийти.
— Ты ведь Мэри, да? Дочь миссис Лейн?
Роза прошла в комнату к Уильяму и детям.
— Тебя срочно зовут в дом дяди. — Она подала мужу пальто. — С чего бы это?
В отличие от нее, Уильям не выглядел обеспокоенным. Возможно, ничего страшного не случилось.
В старом особняке Беллменов экономка обрушила на него целую лавину слов. Она говорила слишком много, слишком быстро и слишком путано. Мол, что-то следовало сделать как можно скорее, но уже поздно, уже поздно… Все еще не улавливая общий смысл ее речей, Уильям направился в кабинет дяди и, открыв дверь, увидел его сидящим за письменным столом спиной ко входу.
— Что тут происходит, дядя? — спросил он.
Миссис Лейн захлебнулась и умолкла на полуслове. Уильям глядел на нее и ждал.
— Но он умер, — сказала она через секунду. — О чем я и говорю. Он умер.
Уильям покачал головой, уже готовый рассмеяться.
— Глупости, я говорил с ним всего пару часов назад. Он был в полном порядке.
— Это верно, — подтвердила миссис Лейн. — Два часа назад мистер Беллмен пришел с фабрики, и тогда он был в полном порядке. А сейчас он мертв. И умер так тихо!
Она попыталась затащить Уильяма в кабинет, чтобы он убедился, увидел собственными глазами. Но он как будто прирос к месту.
— Покойным, как обычно, займется миссис Мид, — продолжила экономка. — Но сперва надо бы перенести его наверх. Вдвоем мы с этим справимся, как думаете?
Пол неподвижно сидел на своем обычном месте. Только сейчас Уильям заметил нечто неестественное в его позе. Тело сохраняло это положение не из-за какого-то внутреннего усилия. Просто на момент смерти — внезапной и, должно быть, безболезненной — оно оказалось так точно уравновешено, что не завалилось ни вперед, ни назад, ни набок, а только малость осело на стуле. При этом легкого прикосновения к его плечу было бы достаточно, чтобы нарушить баланс, и тогда…
Уильяму нужно было успокоиться, собраться с мыслями. И он вспомнил верный способ: составить перечень задач.
— Я позову людей, чтобы его перенести. Я пошлю за миссис Мид и за священником. Я напишу письмо Чарльзу.
Стало легче. Головокружение исчезло.
— Вы очень бледны, миссис Лейн, это последствия шока. Садитесь и подождите прихода остальных, я велю служанке принести вам чашку чая.
Он вышел из комнаты, но уже за порогом повернулся:
— А где ключ?
— Какой ключ?
— От фабричных ворот.
— Он… в его кармане, должно быть.
Уильям посмотрел на твидовый пиджак дяди. Нет, сейчас он не мог к нему прикоснуться. Не мог, и все тут.
— В кармане его пальто, на вешалке в прихожей.
Это другое дело.
Уильям распорядился насчет чая для миссис Лейн, взял ключ и покинул дом.
Высоко над его головой рваными клочьями туч кружили грачи, многозначительно каркая и похохатывая.
Первым делом Уильям направился к дому Неда Хэддона, поднял с постелей Неда и его брата и направил их в дядин особняк. Узнав печальную новость, мать Неда вызвалась сходить за миссис Мид, и Уильям с благодарностью принял ее помощь. Преподобного Поррита он дома не застал и оставил ему записку. Покончив с этим, он поспешил на фабрику. Никогда еще он лично не отпирал главный вход — и теперь вот довелось.
В конторе среди бумаг дяди он нашел адрес Чарльза и написал своему кузену короткое письмо, без лишних сантиментов сообщив о случившемся. Затем он разбудил Немого Грега, устроившегося на ночлег рядом с ослиным стойлом, и вручил ему конверт:
— Доставь это Роббинсу. Письмо надо отправить сегодня же.
Вернувшись в контору, он просмотрел развешенные на стене графики и таблицы, в которых фиксировались заказы и распределение нагрузок по цехам на ближайшие недели. В соседнем кабинете он сверил свое личное расписание с пометками в настольном календаре Пола. Само собой, обязанности Пола теперь придется исполнять ему. Посему он решил, что проще будет не переносить дядины записи в свой блокнот, а, напротив, взять его календарь за основу и добавить к списку те из своих работ, которые нельзя препоручить кому-то другому. Не теряя даром времени, он начал своим размашистым почерком заполнять в календаре пробелы между более аккуратными записями дяди.
А как быть с остальными его обязанностями? Кому их передать? Он быстро перебирал в уме людей, с которыми давно работал вместе, которые хорошо его знали и понимали, на которых можно было положиться. При этом он был методичен в своих размышлениях, сразу раскладывая все по полочкам. Какие из дел самые срочные? Что можно отложить на более позднее время? Что можно отменить, совместить, пересмотреть? Он составлял списки, делал к ним примечания и дополнения на отдельных листках и все это складывал стопкой в нужном порядке.
