Стивен Кинг - Бессонница

— Ага, так для них пришлось и уши прокалывать?

Да! Да, черт побери!

— Цитируя тебя, жизнь — коварная штука, согласен?

Ральф вновь ухватился за серьги и резко рванул. Из мочек ушей Атропоса фонтаном брызнула кровь. Лысоголовый взвыл, как мощная дрель, и Ральф почувствовал мимолетную жалость, смешанную с презрением к отвратительному созданию.

«Ублюдок привык причинять боль другим, но сам с болью смириться. Возможно, он никогда прежде не страдал. Вот и почувствуй на собственной шкуре, дружок, что приходится испытывать твоим жертвам». Прекрати! Прекрати! Ты не можешь поступать так со мной!

— Значит, я сообщаю тебе новость… Я это делаю! Так почему бы тебе не смириться?

Ну и чего ты этим добьешься, Шот-таймер? Все произойдет так, как запланировано. Люди в Общественном центре распрощаются с жизнью, и кольцо ничего не изменит.

«Я и сам знаю», — подумал Ральф.

Атропос еще задыхался, но уже перестал метаться, и Ральф позволил себе окинуть комнату быстрым взглядом. Сейчас ему необходимо вдохновение — сойдет и маленькая идейка.

— Я хочу кое-что предложить, мистер А. На правах нового друга и товарища по развлечению. Можно? Я знаю, как ты занят, но необходимо найти время и сделать что-то с этой комнатой. Я не говорю, что она должна превратиться в Храм Красоты, но здесь хуже, чем в свинарнике!

Атропос, одновременно обиженно и настороженно: Думаешь, меня волнует твое мнение, Смертный?

Существовал лишь один выход. Неприятно, но Ральф все равно продолжал.

Он вынужден продолжать; перед его внутренним взором стоял образ, побуждающий к действиям. Он видел Эда Дипно, летящего в Дерри на самолете, загруженном канистрами со взрывчаткой или нервно-паралитическим газом. — Как ты думаешь, что я могу сделать с тобой, мистер А.?

Ответ последовал немедленно, без всяких прологов:

Отпусти меня. Таков ответ. Единственный. А я оставлю тебя в покое, вас обоих. Оставлю вас для Предопределения. Ты проживешь еще лет десять.

Вполне возможно, что и двадцать. Но только вы не должны вмешиваться.

Отправляйтесь домой. А когда придет черед великих событий, следите за ними по телевизору.

Ральф изо всех сил пытался делать вид, что он искренне обдумывает подобное предложение.

— И ты оставишь нас в покое? Ты обещаешь оставить нас в покое!

Да.

На лице Атропоса появилось выражение робкой надежды, а вокруг карлика собиралась аура. Ральф видел, что она того же отвратительного кровавого оттенка, что и пульсирующее свечение, окутывающее логово.

— Знаешь что, мистер А.?

Атропос, с возрастающей надеждой: Что?

Ральф резко ухватил левое запястье Атропоса и завел назад его руку.

Атропос зашелся криком, пальцы разжались и выпустили скальпель, а Ральф со сноровкой профессионального карманного воришки подхватил оружие.

— Я верю тебе.

Отдай! Отдай! Отдай! От… Атропос мог орать целыми часами, поэтому Ральф положил конец истерическому припадку самым простым известным ему способом Он подался вперед и лезвием полоснул по затылку лысой головы, выглядывавшей из разреза юбки Луизы. Никакая невидимая рука не воспрепятствовала его удару Кровь — целая река крови — полилась из пореза. Аура, окружавшая Атропоса, темнела, приобретая оттенок гноящейся раны. Он вновь закричал.

Ральф, нагнувшись к уху карлика, весело произнес:

— Возможно, я и не могу убить тебя, но вот задать жару в моих силах.

К тому же мне не нужна психическая энергия, правильно? Достаточно и этого.

Ральф сделал скальпелем еще один поперечный разрез, словно вырезая букву "t" на затылке Атропоса. Карлик, взвизгнув, стал вырываться. Ральф почувствовал отвращение, осознав, что какая-то часть его шкодливый гномик, засевший внутри, — от всей души наслаждается всем происходящим. — Что ж, если хочешь, чтобы я исполосовал всего тебя, продолжай сопротивляться. Я перестану только тогда, когда перестанешь ты. Атропос моментально замер.

— Вот и хорошо. Я задам тебе несколько вопросов. Думаю, в твоих интересах ответить на них.

Спрашивай что угодно! Любые вопросы! Только не делай мне больно! — Отличный подход, дружище, но нет предела совершенству, согласен? Ральф полоснул еще раз, делая длинный порез на черепе со стороны виска. Полоска кожи обвисла, словно плохо приклеенные обои. Атропос взвыл.

От отвращения у Ральфа свело желудок (странно, но при этом он испытал душевное успокоение), однако когда он заговорил (подумал) с Атропосом, то сделал все, чтобы не выказать свои истинные чувства.

— Такова моя мотивация, доктор. Если я вынужден буду привлечь дополнительные доводы, тебе придется воспользоваться суперклеем, чтобы удержать остатки кожи на голове. Ты меня хорошо понял?

Да! Да!

— Ты мне веришь?

Да! Седовласый ублюдок! ДА!

— Отлично. А теперь вопрос, мистер А.: дав слово, сдержишь ли ты его?

Атропос медлил с ответом. Чтобы взбодрить карлика, Ральф тупым концом приложил скальпель к его щеке. Наградой стал еще один крик и готовность к немедленному сотрудничеству.

Да! Да! Только не делай мне больно! Пожалуйста!

Ральф убрал скальпель. Отпечаток лезвия, словно родимое пятно, горел на гладкой щеке маленького создания.

— Ладно. А теперь слушай. Обещай, что оставишь нас с Луизой в покое до окончания митинга в Общественном центре. Никаких выходок, нападений, ничего. Обещай.

Да пошел ты! Возьми свое обещание и засунь себе в задницу!

Ральфа не задели слова коротышки: его улыбка стала еще шире.

Потому что Атропос не сказал, чего он не хочет и, что еще более важно, Атропос не открыл, чего он не может. Он просто отказался. Небольшое отступление, но дело легко поправимо.

Заставив себя забыть о жалости, Ральф полоснул скальпелем по спине Атропоса. Ткань нижней юбки разъединилась, разошелся и грязный халат, как и плоть, скрытая под халатом. Хлынула кровь, и от стенаний измученного Атропоса у Ральфа едва не лопнули барабанные перепонки.

Морщась, он наклонился и, стараясь не запачкаться кровью, прошептал: — Я не хочу больше мучить тебя — еще два пореза, и меня вырвет от отвращения, — но ты должен знать, что я могу сделать это и, буду продолжать до тех пор, пока либо ты дашь нужное мне обещание, либо сила, не позволившая задушить тебя, не остановит меня опять. Думаю, ты превратишься в сплошное месиво, пока дождешься последнего. Так что скажешь?

Дашь обещание или предпочитаешь стать разрезанным грейпфрутом?

Атропос рыдал. Ужасный, тошнотворный звук.

Ты ничего не понимаешь! Если тебе удастся остановить начатое — шансы ничтожны, но кто его знает, — мне не избежать наказания от существа, которое вы называете Кровавым Царем!