Самая страшная книга 2023 - Оксана Ветловская
Когда уже обувался, из детской выглянула услышавшая его возню жена.
– Ты куда?
– Прогуляюсь, – неопределенно ответил он. Ее глаза округлились.
– Куда ты прогуляешься?! Время – двенадцать ночи!
Андрей вскинул на нее тяжелый взгляд.
– Иди в спальню, – поигрывая молотком, отчеканил он. Жена попятилась.
Спускаясь по лестнице, он точно знал, куда нужно ехать. По полупустым дорогам добрался за десять минут. Припарковавшись, взглянул сквозь стекло на ясеневую аллею и все понял. Компания из пяти человек расположилась на лавочке неподалеку. Отдыхать собрались с размахом – на лавке громоздились упаковки с пивом. Возле деревьев уже горел костерок. Рядом стояла большая кастрюля, из которой худосочный бородатый парень доставал куски мяса, нанизывая их на шампуры.
«Папа!» – тревожно прозвенело в голове.
Андрей схватил молоток и вывалился из машины. Крикнул издалека:
– Эй, костер потушили!
На него оглянулись. Кто-то засмеялся. Здоровенный квадратный детина поднялся с лавки и шагнул навстречу.
– Ты бы отвалил, слышь…
– Счас отвалю… – Андрей чуть пригнулся и хватанул молотком по выглядывающему из-под коротких шортов колену. Детина неожиданно тонко вскрикнул и завалился набок, словно подрубленное дерево. Андрей перепрыгнул через него, не дав схватить себя протянувшей вослед руке. Растопыренная пятерня цапнула воздух, и бугай разочарованно взвыл.
Еще двое с матюками взвились на ноги. Андрей прыгнул вперед, замахнулся молотком, и противники прыснули в стороны. Он от души пнул кастрюлю, рассыпав розоватые куски мяса. Меж лопаток ему врезалась брошенная кем-то полная бутылка пива, выбив из груди сдавленный всхлип. За спиной кричали, матерились. А в голове звенело:
«Папа, они сделали мне больно. Они снова придут. Я боюсь!»
– Не бойся, сынок. – Андрей развернулся лицом к неприятелю. – Больше не придут.
Он повернулся вовремя – трое, вооружившись бутылками и шампурами, уже перли на него. Лишь четвертый – тот самый худосочный парень, – боязливо переминался с ноги на ногу на безопасном расстоянии.
Андрей хищно ухмыльнулся.
– Я буду считать до трех, – честно предупредил он, прежде чем ринуться в драку. – Р-раз!
Ему и впрямь хватило трех ударов, чтобы успокоить всех. А тех, что понадобились на добивание, он не считал.
* * *
Происшествие на ясеневой аллее к приезду полиции собрало толпу зевак. Держались, правда, на порядочном расстоянии. Андрей сидел на полянке, обильно залитой кровью пополам с луковым маринадом, и умильно смотрел на молодой метровый ясень. Неподалеку бродячий пес жадно, давясь, заглатывал разбросанное по траве мясо.
– …не, ты пойми правильно, сыночек, – говорил Андрей ясеню, – я тебя не бросал, я ж не знал ничего про тебя. А теперь знаю. Я теперь часто буду к тебе приходить.
Он щелчком сбросил с кроссовки прилипшее луковое колечко.
– Я заботиться о тебе буду.
На периферии зрения возникли какие-то суетящиеся фигуры.
– Руки за голову! – долетело издалека.
Андрей дернул головой, будто отмахиваясь от приставучей мухи.
– Буду смотреть, как ты растешь…
– Лицом в пол! – рявкнуло над ухом. Андрей рванулся в сторону, уходя в кувырок. Молоток будто бы сам прыгнул в руку. Андрей пружинисто выпрямился, оскалившись навстречу врагам. Рука с молотком взлетела вверх. Пуля ужалила его в грудь, заставив харкнуть кровью. Андрей повалился лицом в забрызганную багровыми каплями траву и замер, вывернув шею под немыслимым для живого человека углом…
…Светловолосый улыбчивый мальчуган в зеленом костюмчике махал ему рукой. Андрей с трудом улыбнулся в ответ, вложив в это нехитрое движение все оставшиеся силы умирающего тела. Мальчик подбежал к нему с неуклюжей очаровательностью двухлетнего малыша и, опустившись рядом, коснулся мягкой прохладной ладошкой испачканного травой и кровью лица. Запахло молодой зеленью, где-то далеко в вышине зашумел приближающийся дождь. Пытаясь задержать это мгновение, Андрей напружинился, будто напряжением мышц и впрямь можно было удержать ускользающую в небытие жизнь. Тело его вытянулось, конвульсивно дернулись ноги. А в ушах уже вовсю шумел летний дождь, унося его куда-то очень далеко.
– Сыночек…
* * *
Ежегодный майский субботник удался на славу. Выложенная брусчаткой аллея в обрамлении ровных зеленых деревьев выглядела почти празднично. В солнечном свете сияли побеленные стволики, чернела перекопанная земля. Женя уходил последним, по пути собирая оставленные инструменты и редкий мусор.
– Дяденька… – послышалось ему. Он огляделся – никого. Лишь два ряда молодых ухоженных ясеней.
– Дяденька… – Он едва не подпрыгнул. Но вокруг никого не было. Лишь трепетал сочной листвой ближайший ясень. Тот самый, с желтым шарфиком. Шарфика, правда, уже не было. После устроенной безумцем бойни он, забрызганный кровью и мозгами, выглядел просто ужасно. Кто-то снял его и выкинул. Но Женя помнил, где он висел. Вот здесь – он протянул руку и коснулся стволика. Ветви качнулись навстречу и обхватили его запястье. Невольно Женя присел рядом. Он помнил, что именно это деревце сажала та несчастная женщина из его подъезда. Наталья… Она еще так трепетно за ним ухаживала…
Листва колыхалась перед его лицом, сливаясь в сплошной зеленый полог. Наверное, теперь он должен ухаживать за деревцем?
– Ты чего-то хочешь? – завороженно глядя в трепещущую перед лицом зеленую тьму, прошептал он.
– Хочу, – прошелестело в ответ. – Вы защитите меня, если кто-то захочет сделать мне больно?
Олег Савощик. Санта Муэрте
Всему лучшему во мне я обязан смерти.
Мексиканская пословица
Директор тюрьмы долго сомневается, морщит лоб и что-то бормочет себе в усы, раз за разом вчитываясь в мои документы. Наверное, пытается понять, каким чертом сюда занесло русского. Наконец, махнув рукой, подписывает разрешение.
Меня ведут по мрачным коридорам через несколько контрольно-пропускных пунктов, где дежурят молчаливые охранники. Дальше еще один коридор, и я иду уже один вдоль стены с веселенькими рисунками: Кот в сапогах, Губка Боб, Тимон и Пумба, желтенький цыпленок, чье имя я уже не помню, и другие мультяшки. Картинки повесили здесь по просьбе заключенных, чтобы малыши не так боялись навещать отцов. Но я пролетел десять тысяч километров за человеком, к которому лучше вообще не подпускать детей.
Коридор заканчивается дверью, за ней – внутренний двор, где растет невысокая трава и редкие деревья. Вокруг четырехметровые стены с двумя рядами колючей проволоки. Нам разрешили поговорить здесь, на воздухе и без камер видеонаблюдения.
Он ждет меня на одной из
