Олег Дивов - День вампира (сборник)

– Интересное заявление для агрессора, – улыбнулся хозяин кабинета. Этот оказался гораздо крупнее. Темные волосы, стрижка ежиком, пронзительные серые глаза, почти такие же, как у Гоша. Строгий двубортный костюм с хорошо подобранным галстуком. Наконец-то достойный соперник, с которым можно не придуриваться, а говорить в открытую. Почти в открытую.

– А это кто? – Гош ткнул пальцем в спину уходящего за дверь мелкого. Беднягу слегка пошатывало. – Ваш министр обороны?

– Борис, – представился хозяин, протягивая Гошу крепкую узкую ладонь. – А это… Да, примерно. Курирует оборонное направление.

– Плохо курирует. Это пародия на оборону. Френк Скоттл эсквайр, хед оф секьюрити-ти-ти.

– Не помню, – сказал Борис, насупившись. – Откуда?

– Любимый персонаж Бенни Хилла. Такой жизнерадостный идиот. Выступал в разных ипостасях, но особенно хорош был в роли шефа безопасности-ти-ти.

– Хорошо. Что вам нужно, Георгий? Считайте, я ваши угрозы принял близко к сердцу. Постарайтесь теперь убедить меня, что вы действительно не хотите войны.

– Примерно так же со мной разговаривал начальник заставы. Вы не родственники?

– Вы же понимаете, Георгий, ребята обезьянничают. Издержки.

– Издержки чего? Давайте в открытую, Борис. Как взрослые. Никаких вопросов о численности, дислокации, методах снабжения, кодах, паролях и так далее. Я просто не отвечу, да и вы, наверное, вряд ли. Но о стратегии мы поговорить можем. Расскажите мне, пожалуйста, от чего у вас такая Оборона? И для чего Комитет.

– Сильно, – признался Борис. – Вы мне нравитесь… Дымов. Ха! Да вы мне и раньше нравились. Расскажете потом, за что вас из телевизора выгнали?

– За пререкания с ведущим. Тут все просто – любой капитан отчаянно держится за свое место. Особенно провинциальный. На них же обрушивается слава, их на улицах родных городов узнают. Появляется ответственность, все-таки представляешь свое Гадюкино на национальном телевидении. И не мелодии угадываешь, а берешь сложные вопросы. Приходится оправдывать народное доверие, а значит – слушаться руководства. Это я к тому, что не все Знатоки такие уж отчаянные честолюбцы. Со временем становятся. Я не успел. Показал себя неуправляемым. И непредсказуемым. А там ведь существует определенный сценарий. «Брэйн-Ринг» вовсе не безупречно честная игра. Особенно на уровне отбора. Ну и отказали нам в эфире. Можно было, конечно, сменить меня на кнопке. Но у нас и так половина шестерки из отставных капитанов. И за каждым – история.

– Н-да… Неуправляемый. Зачем стрелять-то по городу? Да еще из такого безумного калибра?

– А бить человека железом по почке? Оборона, да?

– Георгий, ну это же издержки.

– У вас сплошные издержки, как я погляжу. Вы запомните, Борис, с моей командой шутки плохи. В ответ на замах рукой отрываем голову. Извините, не для удовольствия придумали. Жизнь заставила.

– Я слышал. Что это были за города?

– Новомосковск и Тула.

Борис потер рукой подбородок.

– Много там народу?

– В Новомосковске от силы пятьсот, – сымпровизировал Гош. – Тула – почти четыре тысячи. Они засосали всех пришлых и активно завлекают в город фермеров.

– Фермеров?!

– А вы тут что, от консервов еще не офонарели? Да и сожрете вы их скоро, если на военные склады не наткнетесь.

– Военные склады мы уже нашли. Сейчас проблема другая. Видите – есть электричество. Теперь пытаемся запустить насосы. Дать воду хотя бы сюда.

– А электричество откуда?

– Слыхали про ГЭС-1? Кремлевская станция. Здесь все автономно, нужно только знать, куда руки приложить. А руки, к сожалению, крюки…

– Мало проснувшихся? – участливо спросил Гош.

– Мы же договорились, о численности ни слова. Кстати, здесь тех, кто в порядке, называют просто людьми.

– А тех, кто не?..

– А это народ.

– Символично, – признал Гош. – Москва всегда славилась жесткими терминами. О! Вспомнил! Слушайте, Борис. Правительство нашей многострадальной родины вы нашли? Тела? Останки? Кто у нас был президент?

– Вот, – Борис достал из ящика фотографию. Гош присмотрелся, не вспомнил, фыркнул.

– Ну и рожа… И фамилия соответствующая.

– Скажу честно, мы его не искали. Будем надеяться, что он не в секретном бункере сидит, а где-нибудь на загородной даче ворон кормит.

– А то как выскочит!

– Не пустим, – заверил Борис.

– А за город вы, значит, не высовываетесь…

– Георгий!

– Все, проехали. Виноват. Так расскажите мне все-таки о вашем государственном устройстве.

– Да тут все просто. Комитет заботится о народе. Следит, чтобы каждый был сыт, здоров, не представлял опасности для соседей. Обеспечивает рост уровня жизни. А народ под руководством Комитета обороняет город от возможной агрессии извне, добывает продукты, занимается санитарными работами… И по ходу дела учится жить. Пришлось начинать с самых азов – зачем нужны семьи, откуда берутся дети… Элементарную гигиену, и ту нужно буквально насаждать. Вы, Георгий, не судите нас строго. Мы только в самом начале пути.

– А была агрессия извне? – спросил Гош и вдруг понял – теперь была. Сами того не желая, Регуляторы превратили Оборону из психологического трюка в реальный механизм защиты города.

– Теперь есть, – в тон его мыслям кивнул Борис. – Раньше мы просто отгоняли банды оборванцев, стремившиеся прорваться в Москву. Приезжали иногда такие панк-рокеры… Круче любого фантастического кино. А вы, дорогой Георгий, устроили нам серьезную проверку. И смею вас заверить, Оборона теперь крепка, как никогда, – он слегка ухмыльнулся.

– Еще крепче сплотилась вокруг Центрального Комитета, – подсказал Гош. – Хорошо вы придумали с этой Обороной. Ход стандартный, его применяют сейчас повсюду. Главное – тупым руки занять и головы забить. Внешняя угроза… А рэкетом ваши солдатики тоже занимаются?

– Так некого рэкетировать. Георгий, вы серьезно насчет фермеров? Они, э-э… бывают?

– Их немало. И есть рынки, где они сбывают продукцию. А раз имеется спрос, будет и товар. Я знаю, сам почти месяц жил на скотоводческом ранчо. А потом так случилось, что местная военщина сожгла его и убила двоих наших. С этого наш путь и начался, – честно ответил Гош и прикусил язык. Ему показалось, что он косвенно намекнул на численность Регуляторов.

Борис задумчиво теребил бумаги на столе.

– Неужели получится? – спросил он несмело, с затаенной тоской. – По новой, а? Ведь без крестьянства – тупик.

– Не знаю. Сеять они точно не будут. А скотина… Главное – чтобы догадались к коровам быка пустить. И кабана к свиноматкам. Овцы-то сами плодятся, их никто раздельно не содержал.