Эшли Крист - Темный свет

- Ты подумала над моим предложением?

Я не стала медлить с ответом.

- Да, и знаешь, что я надумала?

- Просвети.

- Что ты лицемерка, и я не хочу иметь с тобой ничего общего – вот что! Я отказываюсь вступать в ряды твоих послушных “собачек”.

Белла и Линдси умолкли. Кейт ничего не сказала, она не смеялась, не улыбалась, просто стояла и в упор смотрела на меня.

Наконец она покачнулась, сделав шаг вперед.

- Ну, раз так, – девушка потерла ладоши, опустив глаза к земле, – вот, что я тебе скажу, Челси Уолкер.

Она сделала круг вокруг меня, останавливаясь всего в несколько дюймах, и прямо посмотрела в глаза.

- Ты, – начала она ледяным тоном, – мне сразу не понравилась, Челси Уолкер, и я даже не представляю как та, которая не смыслит в моде, смогла заворожить всех парней! – Кейт небрежно окинула меня взглядом. – Я видела, как ты пялишься на Скотта, но заруби себе на носу – он мой и ты его не отобьешь.

Не дожидаясь моего ответа, она щелкнула пальцами и две ее подружки посеменили за предводительницей обратно в кафе.

Лиан остановилась около дома, и я поспешно вскочила из машины.

- Спасибо, что подвезла.

- Не за что. – Лиан помахала рукой, трогаясь с места. – Увидимся!

Через пару минут девушка скрылась из поля зрения.

- Тетя? – Вопрос эхом разлетелся по дому, ответ не воротился.

Может она на работе? Тогда почему ее машина здесь? Или спит? Ни то ни другое не было верным – я нашла ее в гостиной заплаканную и потерянную.

- Дженнифер? – обратилась я к ней, но она, похоже, меня не слышали. Тогда я села рядом с ней. Ее мысли летали далеко, за пределами этой комнаты. Женщина была как бы в трансе, молча перебирая семейные фото. Ее худые руки нашли старую черно-белую фотографию.

- Здесь ему четыре месяца, – тихо пролепетала она, показывая на маленького Питера.

Я улыбнулась, забирая у нее фотографию. На ней Питер был еще совсем крохой. Личико веселое и смышленое, в цепких ручках погремушка, которую он запихнул в рот. Дженнифер достала другую фотографию, на которой Питер сделал первый шаг. На ее лице отразилось столько муки и печали, пока она смотрела на него. Я аккуратно положила фото Питера обратно в стопку, сжала ладони тети.

- Его надо отпустить, – попросила я, – так будет проще.

Дженнифер отрицательно покачала головой.

- Нет... Это он не отпускает меня. – Она твердо посмотрела мне в глаза. При виде ее измученного вида у меня сжалось сердце. Не понимаю, как тетя столько лет живет с этим? Это так больно, будто ножом по сердцу.

- Не понимаю.

Джен криво улыбнулась, хотя улыбка не была началом хорошего настроения.

- Каждую ночь он приходит ко мне во сне, пытаясь что-то сказать и каждую ночь не говорит. Я думала, так будет длиться бесконечно, но сегодня Питер вновь пришел ко мне, сказав: “Береги то, что дороже тебе всего на свете, ибо грядут трудные времена, и ты можешь упустить свое счастье”, потом растаял в темноте, – Дженнифер рассказывала на одном дыхание. Я знала – ей было трудно, но тетя сильная женщина, она выдержит, она переживет. В то время тетя продолжила: – Ты, Челси – самое дорогое, что у меня есть, ты – всё, что осталось у меня от прошлой жизни. Твои слова, присутствие в нашем доме помогает мне справиться с одиночеством. Знаю, возможно, все звучит как бред, но мне сейчас трудно, а ты оживляешь меня. – Она разжала мою ладонь и вложила туда твердый и холодный кусочек лунного камня на веревочке. Я сразу узнала подарок Люка. – Я знаю, что ты сегодня заходила в мою комнату.

Щеки залил густой румянец, я забрала кулончик, пытаясь не встречаться с тетей взглядом.

“Наверное, уронила, когда убегала...”

- Прости, я не...

- Не оправдывайся, Челси, это даже к лучшему, что ты узнала. И я не обижусь, если ты подумаешь, что я сумасшедшая женщина, которая в своей комнате хранит фотографии умершего сына со свечами. – Она глубоко вздохнула, подавляя новую порцию слез.

- Что ты такое говоришь! Я не считаю тебя сумасшедшей, потому что многие не могут оправиться, – я не решилась произнести имя вслух, – от потери кого-то. Я тоже долго мучилась, когда пропали мои родители... – я зажмурилась, терпя потоки боли внутри.

Сьюзен и Рик Уолкер – мои родители, бесследно исчезли одиннадцать лет назад, когда мне было всего семь лет. Но я до сих пор не верила в это, и каждый год на Рождество моим заветным желанием было – чтобы мама и папа вернулись ко мне.

- Ты еще думаешь, что есть надежда, что их не убили? – Дженнифер дрожала.

Я слабо кивнула, чувствуя, что вот-вот расплачусь. Подавлено я себя так еще не ощущала.

- Я тоже, – призналась тетя. – Знаешь...Билл говорил, что у меня помешательство на Питере. Он, конечно, очень скучал по нему, но из депрессии вышел быстрее. Билл предлагал сходить к психологу, но я отказалась... А твои родители, они... – ее слабый голос тонул в тишине дома. – Я живу надеждой, что они живы и вскоре объявятся.

- Бабушка говорила то же самое, – кисло улыбнулась я. – Ей досталось больше всего. Она потеряла внука, своего мужа, – Дедушка скончался после того, как ему сообщили о смерти тети Элены и дяди Джона, – она потеряла двух своих дочерей и почти третью.

Дженнифер вздрогнула, как будто ее ударили физически, заливая глаза печалью.

- Она сердится на меня.

Это не было вопросом, но я все же ответила: – Нет. Она скучает и хочет, чтобы ее старшая дочка вернулась к ней. Ты исчезла на долгие годы, тем самым ударила Розу.

- Знаю, но я не могла иначе.

- Нет, могла! Это же не трудно – позвонить, – я осуждала ее, хоть и не имела права. Всем нам пришлось тяжко в течение этих долгих одиннадцати лет. – Бабушке было тяжелее всех, но она не опускала руки и все само собой... – я умолкла, тетя плакала. Мне стало стыдно.

- Прости, – только и смогла выдавить я, положив ладонь на плечо тети.

- В чем-то ты права, Челс. Я могла и должна была поддерживать отношения с Розой-Марией. В нашей семье было не все так гладко, но возможно я могла бы это предотвратить, – она вздохнула, устремив свой взгляд куда-то вдаль, может в прошлое. – Я была старшей дочерью в семье, Элена – средней, Сьюзен – младшей. Роза и Александр души не чаяли в твоей матери, я завидовала ей... ей и Элене. Родители всегда любовались ими и гордились, а про меня забывали. Я закрывалась у себя в комнате и плакала, плакала, ненавидя их. – Тетя замолчала, захлебываясь слезами, скрывая лицо в ладонях.

Я ошарашенно смотрела на Дженнифер, пока она продолжала рассказывать о своем детстве: – Я ненавидела Сьюзен, каждый день проклинала ее, – женщина разрыдалась так, что в ушах зазвенело. Мне хотелось обнять ее, прижать к себе и успокоить, но я воздержалась. Ком застрял в горле, глаза намокли.