Клайв Баркер - Восставший из ада

«Те, из Ордена Гэша. Те сволочи, что утащили меня…»

«И они тебя ждут?»

«Ал. Там, за стеной».)

Рори рассыпался перед ней в благодарностях, а она, в свою очередь, заверила, что это ее долг как друга. После чего он повесил трубку, оставив ее слушать шум дождя на линии.

Теперь Джулия принадлежала им обоим. Они стали союзниками, объединенными тревогой о ее благополучии, гадающими — может, всему виной дурные сны.

Пусть так, это все равно ощущение близости.

2

Мужчина в белом галстуке времени не терял Едва успев положить глаз на Джулию, он тут же подошел к ней. Но за те краткие секунды, пока он шагал к ней через зал, она решила, что это неподходящий объект. Слишком крупный, слишком самоуверенный. Столкнувшись с яростным сопротивлением первой жертвы, она отныне намеревалась действовать более осмотрительно.

И поэтому, когда Белый Галстук спросил, что она будет пить, Джулия в ответ попросила оставить ее в покое.

Очевидно, он не впервые получал отпор, так как, не медля ни секунды, развернулся и двинулся к бару. Она снова принялась за свой коктейль.

Сегодня опять льет как из ведра, дождь продолжается вот уже почти трое суток, и в баре было гораздо меньше посетителей, чем на прошлой неделе. Вот с улицы заскочили какие-то промокшие до нитки крысята, но ни один не удостоил ее сколько-нибудь пристального взгляда.

Пора уходить. Время приближалось к трем Слишком поздно, и рисковать нельзя — а вдруг Рори приедет с работы чуть раньше и застигнет ее, как тогда?

Джулия залпом допила коктейль. Сегодня Фрэнку не везет, решила она про себя. Однако, когда она вышла из бара под дождь и, раскрыв зонтик, направилась к машине, сзади вдруг послышались шаги. И вот Белый Галстук уже поравнялся с ней и, слегка склонив голову к ее ушку, шепчет:

— Моя гостиница тут, неподалеку.

— О… — неопределенно ответила она, ускоряя шаг.

Но от него оказалось не так-то просто отвязаться.

— Я здесь всего два дня, — сообщил он.

Не смей поддаваться искушению, приказала она себе.

— Просто умираю от скуки, ищу, с кем бы поболтать… — продолжал он. — Два дня, наверное, ни с одной живой душой не говорил.

— Правда?

Он придержал ее за руку. Сжал так сильно, что она едва не вскрикнула. И в тот же миг поняла — решено. Сегодня она убьет его. Похоже, он заметил промелькнувшую в ее глазах искорку, но истолковал ее неверно.

— Так что, в гостиницу? — улыбнулся он.

— Терпеть не могу гостиниц. Они такие… безликие.

— А есть вариант лучше? — спросил он.

Ну разумеется, у нее был вариант.

В холле он повесил промокший плащ на вешалку. Она предложила выпить, и он не отказался. Звали его Патрик, и родом он был из Ньюкасла.

— Я в вашем городе по делам. Впрочем, идут они из рук вон плохо.

— Отчего же?

Он пожал плечами.

— Наверное, оттого, что я плохой коммерсант. Вот и вся причина.

— А что ты продаешь? — поинтересовалась она.

— А тебе требуется что-то конкретное? — молниеносно парировал он.

Она усмехнулась. Надо бы побыстрее вести его наверх, он начинает ей нравиться, этот коммерсант.

— Почему бы нам не продолжить столь занимательную беседу наверху? — спросила она.

Предложение звучало слишком прямолинейно, но ничего другого в голову просто не пришло. Он одним глотком осушил стакан и последовал за ней.

С некоторых пор она стала запирать дверь, ведущую в «сырую» комнату. Увидев, как Джулия достает из кармана ключ, коммерсант наградил ее заинтригованным взглядом.

— Только после вас, — сказал он, когда она наконец распахнула дверь.

Она вошла первой. Он — следом. На сей раз никаких раздеваний, решила она. Он может заметить, что они в комнате не одни, и тогда все пропало. А Фрэнку одежда не станет помехой.

— Мы что, будем трахаться прямо на полу? — осведомился он.

— А есть возражения?

— Да нет, главное, чтобы тебя устраивало, — ответил он и впился в ее рот долгим поцелуем.

Джулия чувствовала, как горячий и острый язык щекочет ей десны. Да, в нем была страсть, это несомненно, она ощутила, как к ее бедру прижалось нечто большое и твердое.

Но дело прежде всего. Пролитая кровь утолит голод страждущего.

Она с трудом оторвалась от его губ и попыталась выскользнуть из крепких объятий. Нож находился там же, в кармане пиджака, висящего возле двери. Сжав в руке его рукоять, она обретет силы, чтобы справиться с искушением.

— В чем дело? — удивился он.

— Ни в чем… — пробормотала она. — Куда торопиться… У нас полно времени.

И она ободряюще прикоснулась к молнии на его брюках. Он закрыл глаза, жмурясь, как довольный кот.

— Странная ты какая-то… — заметил он.

— Не смотри! — приказала она.

— Почему?

— Не открывай глаз.

Он слегка нахмурился, но повиновался ей. Джулия тихонько отошла к двери и начала шарить в кармане пиджака, осторожно косясь в его сторону — а вдруг подглядывает?

Но он не подглядывал, лишь начал раздеваться. Наконец ее пальцы сомкнулись на рукоятке ножа, и тени, скопившиеся в углах комнаты, издали тихое рычание.

Услышав этот звук, он тут же открыл глаза.

— Что это? — спросил он и начал озираться, всматриваясь во тьму.

— Да ничего, — пробормотала она, вытягивая нож.

Но он уже двинулся прочь, вглядываясь в противоположный угол комнаты.

— Там, кажется, кто-то есть…

— Откуда?

— Да вон же…

Последний слог буквально замер у него на губах, когда он различил легкое движение у окна.

— Что, черт побери… — начал было он, но закончить фразу так и не успел.

Она уже была рядом и полоснула его по шее, точно заправский мясник. Кровь толстой, густой струей ударила из раны, с влажным хлюпаньем окатив стену.

Джулия услышала, как застонал от удовольствия Фрэнк, после чего, практически сразу, раздался низкий, глухой стон умирающего коммерсанта. Рука его вскинулась к горлу, как будто он намеревался зажать рану, но Джулия снова занесла нож и полоснула его по пальцам, а потом по лицу. Он зашатался, испустил еще один не то стон, не то рыдание и, рухнув на пол, забился в предсмертных судорогах.

Ноги его яростно дергались, и она отошла чуть в сторону. В углу комнаты возникла раскачивающаяся, точно маятник, фигура Фрэнка.

— Умница… Молодец, — похвалил он.

Было это игрой воображения, или его голос действительно окреп? Теперь он куда больше походил на голос, что звучал в ее памяти все эти годы, проведенные впустую.