Роберт Мазелло - Кровь и лед

Подготовка ни к черту не годится, пронеслось в голове у Синклера.

Перед поединком собака должна посидеть на голодном пайке, чтобы в ней не угас инстинкт охотника и желание убивать, но она не должна быть изголодавшейся настолько, чтобы в самый разгар состязания начать поедать свою жертву.

— Вставай, Уайти! — закричал Француз вместе с другими зрителями, но пес невозмутимо сидел на четвереньках и уплетал мертвых грызунов. Дюк между тем продолжал методично делать свое черное дело.

Еще до того как раздался звон колокола и организатор объявил: «Время вышло, джентльмены!», Синклеру стало понятно, что его денежки вылетели в трубу. Хозяева питбулей спрыгнули в яму, приземлившись между собак и тех нескольких изувеченных крыс, которые на последнем издыхании все еще ползали по дну.

Ведущий шоу посмотрел на судью — неопрятно одетого пройдоху с бронзовым колоколом в руке — и объявил:

— Дюк, джентльмены! Дюк с Розмари-лейн одержал победу со счетом тринадцать! Чертова дюжина!

Раздались одобрительные возгласы поставивших на Дюка, после чего в толпе стали передавать купюры и монеты. Букмекер наконец подошел к Синклеру, и тот нехотя отдал ему пятерку. Француз сделал то же самое.

— То-то Рутерфорд торжествовать будет, — пробормотал Ле Мэтр.

Синклер был согласен с приятелем, однако уже успел выбросить из головы мысли о потере. Лучше не зацикливаться на неприятностях! Мысли, как ни странно, потекли в совершенно ином, более приятном направлении. Он брел в толпе других любителей азартных игр назад, в трактир, и думал об очаровательной юной леди в накрахмаленном белом чепце, которая закрывала ставни больничного окна.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

30 ноября

Ледокол «Созвездие» уже несколько дней находился в пути, направляясь на юг в сторону Полярного круга, а за ним неотступно следовали многочисленные стаи птиц. Чтобы запечатлеть их во всей красе, Майкл закрепил на мостике монопод с удобной выносной рукояткой для быстрого разворота фотокамеры в нужном направлении. Вечерами в каюте он просматривал книги про пернатых, чтобы понять, с представителями какого вида имеет дело.

Сейчас Майкл по крайней мере начал отличать их друг от друга; правда, поймать в кадр птиц, постоянно находящихся в полете, стало ничуть не легче.

Едва ли не все пернатые относились к отряду трубконосых: на клювах у них имелись выступающие роговые трубочки для выделения соли из организма, и классифицировать их по этому признаку было затруднительно. Не помогала и окраска, так как почти все птицы отличались однотипным черно-белым цветом оперения. Задачу упрощало лишь то, что каждая из разновидностей обладала уникальными особенностями полета и манерой добывания пищи.

Так, например, маленькие и пухлые нырковые буревестники поддерживают себя в воздухе с помощью частых взмахов коротких крыльев, лишь изредка переходя на свободное парение; охотясь на криль, они нередко пролетают прямо сквозь волну, выскакивая с добычей уже с противоположной стороны.

Капские голубки вылавливают добычу, как бы пританцовывая на поверхности воды на перепончатых лапках.

Антарктические глупыши со стальной окраской перьев порой зависают в воздухе, затем складывают лапы и, отставив голову назад, срываются в море с молниеносной скоростью.

Антарктическая китовая птичка широким пластинчатым клювом фильтрует воду, отделяя от нее планктон. А ее ближайшая родственница — узкоклювая китовая птичка — неспешно летает над морем, временами быстро окуная голову в воду, чтобы выхватить случайную жертву, плавающую в нескольких сантиметрах от поверхности воды.

Белоснежные буревестники — на фоне пены и брызг воды в волнующемся океане Майклу рассмотреть их было сложнее всего — отскакивают от волн, словно пинбольные шарики, и, взмывая, хаотично кидаются то в одну, то в другую сторону; иногда они даже касаются узкими длинными крыльями ледяной воды, словно хотят на ощупь проверить форму и направление накатывающих валов.

Но подлинным королем здешних мест был странствующий альбатрос — самая крупная из морских птиц. Словно властелин, тот парил высоко в небе, с достоинством осматривая собственные владения. Как-то раз один альбатрос сел на укрытый брезентом вертолет на нижней палубе, не обращая внимания на Майкла, который копался в водонепроницаемой сумке с фотопринадлежностями и выбирал нужный объектив. Другие альбатросы в это время кружили на уровне мостика, неотрывно следуя за кораблем и повторяя все его маневры. Ни одна другая птица не летала с таким изяществом. Чтобы удерживать себя в воздухе, пепельно-серым альбатросам — размах крыльев у них достигает более трех метров, клювы отличаются светло-розовой окраской, а верхняя часть головы черная, — казалось, не требовалось ни малейших усилий. Крылья этих птиц, как успел вычитать Майкл, по праву считаются чудом аэродинамики, поскольку способны улавливать малейшие колебания воздушных потоков и моментально к ним приспосабливаться, изменяя стреловидность и угол атаки каждого отдельно взятого пера с помощью сложнейшей системы мышц. При этом сами по себе кости крыльев почти ничего не весят, так как частично заполнены воздухом. Не считая тех кратковременных периодов, когда альбатросы гнездятся на антарктических островах, практически всю свою жизнь они проводят над открытым морем и из года в год совершают кругосветные перелеты, используя переменчивые воздушные течения и фантастические навигационные способности.

Неудивительно, что моряки испокон веков почитают альбатросов.

Чуть позже, за ужином, капитан Парселл поведал:

— Моряки считают их символом удачи. Навигационная система в головах этих птиц настолько совершенна, что заткнет за пояс всю аппаратуру, вместе взятую, которой набита наша рулевая рубка.

— Сегодня несколько из них решили составить мне компанию, когда я стоял на переходном мостике, — сообщил Майкл.

Парселл потянулся за бутылкой шипучего сидра и снова наполнил бокал доктора Барнс. В первый же день Майкл, ни о чем не подозревая, попросил пива — и выяснил, что алкоголь на кораблях ВМС США и флоте береговой охраны строго-настрого запрещен.

— Один мой друг, орнитолог из Тулейнского университета, — сказал Хирш, — пометил радиомаячком альбатроса в Индийском океане и в течение месяца отслеживал его перемещения со спутника. Так вот, однажды в поисках пищи птица проделала расстояние более пятнадцати тысяч километров без единой остановки. По всей видимости, альбатросы с высоты нескольких сотен метров могут улавливать биолюминесцентное свечение кальмаров. Как только кальмар всплывает на поверхность, чтобы найти пищу, альбатрос тут же пикирует и выхватывает его из воды.