Джорджо Фалетти - Убийственная тень

– Не бойся, Немой Джо. Ну чего ты испугался?

Услышав свое имя, пес затрясся мелкой дрожью. У Джима никогда не возникало недоразумений с животными. Природным чутьем, что заменяет им багаж знаний, звери понимали, что от него не исходит никакой угрозы. Но он отлично знал, что в страхе их реакции могут быть непредсказуемы, а ему вовсе не улыбалось везти в травмопункт отметину собачьих челюстей, которые, судя по размерам пса, должны быть мощными и острыми.

Он говорил спокойным голосом, при этом не глядя псу в глаза: взгляды в упор животные всегда воспринимают как вызов.

– Все в порядке, все о'кей, ничего страшного.

Он протянул псу руку ладонью вверх, давая понюхать. Но Немой Джо на предложение дружбы не откликнулся. Напротив, молниеносно вскочил и кинулся в открытую калитку. Если б Джим, со своей отличной реакцией, не успел отскочить в сторону, пес наверняка бы его сшиб. Двигался Немой Джо странновато, но легко. В мгновение ока он был уже возле пикапа и, вскочив в кабину, устроился на сиденье рядом с водительским. Ну что ж, решил Джим, пусть сидит, раз ему там спокойнее.

Забыв о собаке, он двинулся к дому.

– Калеб, ты живой? Эй, Калеб!

Тишина.

Он поднялся по ступенькам на веранду. Дверь была не заперта. Откуда-то накатило странное, полное зловещих теней чувство, как будто ночь застигла его в глубоком ущелье.

Собравшись с духом, Джим вошел в дом. Его встретили пыль, скрипучая ветхость обстановки, спертый воздух, плохо оштукатуренные стены в пятнах плесени. Он быстро прошелся по дому – от кухни, уставленной немытой посудой с остатками пищи, и гостиной с доисторическими кожаными креслами до спален на втором этаже. Внутри зеркальное отражение внешнего убожества.

Пыль, грязь, мухи, неубранная постель и никаких следов Калеба.

Джим вышел на улицу и с облегчением вздохнул. Конечно, под сенью Линкольна Раундтри он быстро привык к комфорту, но были времена, когда и его обиход ничем не уступал здешнему.

Он заставил себя вспомнить о причине своего визита в «Дубы». Тревожиться за Калеба вроде оснований нет: не маленький, сам о себе позаботится. В горах с ним едва ли что-то могло случиться. Конечно, он мог сорваться с кручи и пораниться или даже погибнуть, но тогда пес не стал бы возвращаться домой, а сидел бы возле тела хозяина, по крайней мере пока голод не погнал бы его на поиски пропитания.

К тому же Немой Джо чем-то очень напуган, что тоже не работает на такую версию.

Джим вернулся на стоянку и решил обойти дом с тыла. Остается одно: Калеб затворился в своей лаборатории и гоняется за химерой, что манит, разоряет и губит его много лет. Этот странный парень охотится за всем, что бегает по земле, и боготворит все, что летает в небе; притом он один из немногих на свете, к кому Джим по-настоящему привязан. Именно он внушил Джиму мысль о красоте и величии полета, да так крепко внушил, что Джим ему первому поведал о своей мечте стать вертолетчиком. Не важно, что Калеб чокнутый мечтатель и невезение заложено в его генокод. Джим сделал иной выбор, желая получить все возможное, и как можно скорее, а пристрастие Калеба к электрической утопии было ему непонятно. Но не понимать и не принимать – не всегда синонимы.

Когда он проходил мимо «бронко», Немой Джо поднял голову, бросил на Джима через окошко тревожный взгляд и даже не подумал выпрыгнуть из машины. Джим свернул за угол дома и направился по тропинке к лаборатории. Шагая, все время прислушивался, не доносится ли оттуда шум, помешавший Калебу услышать дребезжанье своего пикапа.

Но и здесь ничто не нарушало мертвой тишины.

Солнце уже клонилось к закату, и Джим следовал за собственной тенью, пока она не наложилась на тяжелую деревянную дверь. К двери были прибиты цепи с кодовыми замками, что Джима совсем не удивило. Он знал, с какой маниакальной подозрительностью охраняет Калеб свои опыты и как эта мания вмиг улетучивается, если дело касается дома и прочего имущества.

Он несколько раз ударил кулаком по дереву – так, что заболела рука.

– Эй, ловец молний, ты здесь? Это я, Джим Маккензи.

Подождал несколько секунд – никакого ответа. И вновь его охватило неприятное, тревожное чувство. Он глубоко вдохнул и тряхнул головой, прогоняя видения. Затем подошел к окну, забранному тяжелой, частой решеткой. Она кончалась сверху почти у самой рамы, и, несмотря на свои метр восемьдесят пять, ему не удалось заглянуть внутрь. Сам не зная зачем, он ухватился за прутья и подтянулся.

То, что предстало его взору, выглядело по меньшей мере странно.

Тонны всякого оборудования, названия и назначения которого Джим не знал, но, если верить Калебу, оно призвано обеспечить ему богатство и славу. С тех пор как Джим был здесь в последний раз, количество аппаратуры значительно увеличилось. Наверняка его друг вложил во все это не одну тысячу долларов. А взамен имеет то, что имеет: обветшалый дом, пикап-развалюху, вагон разочарований и едкие насмешки окружающих.

Джим уже хотел спрыгнуть на землю, как вдруг заметил какую-то груду на полу под окном. Он с трудом просунул руку сквозь прутья, пытаясь ухватиться покрепче, а свободной рукой протер грязное окно. Солнце слепило ему глаза, но по очертаниям и цвету то была фигура человека, одетого в рабочий комбинезон. Человек скрючился на полу и как-то неестественно вывернул руку, прикрывая голову. Лица Джим не видел, но по всем признакам на полу своей лаборатории лежал Калеб.

Джим стал барабанить в стекло:

– Калеб! Эй, Калеб!

Видя, что лежащий не подает признаков жизни, Джим спрыгнул на землю и бросился к воротам. Он сразу сообразил, что тяжелую дверь с многочисленными запорами просто так не взломать. Выход один. Он добежал до пикапа и распахнул дверцу с той стороны, где сидел пес:

– Вылезай, приятель. Была не была.

Поняв, что дело плохо, Немой Джо без колебаний вылез и в несколько прыжков достиг веранды. Там он уселся и стал смотреть, как Джим обходит машину, садится за руль и заводит мотор.

Джим пристегнул ремень безопасности, знававший лучшие времена, в надежде, что он прочней, чем кажется, и рванул машину с места, раскидывая во все стороны гравий. На максимальной скорости он помчался к лаборатории, изо всех сил вцепившись в руль, словно боясь, что тот вот-вот развалится.

Дубовая дверь стремительно приближалась, пока не стали видны узлы дерева и нос пикапа не разнес в щепки этот надежный оплот лаборатории.

От удара лобовое стекло вмиг покрылось паутиной трещин и вылетело наружу. Джим непременно последовал бы за ним, если б не ремень безопасности, который все же оправдал себя.