Александр Рогинский - Замкнутый круг

Я задался вопросом, почему ты так ненавидел меня, ведь такую оплеуху закатить малолетнему сыну просто так невозможно. Это был сгусток пара, который выпустила твоя душа. Это был ответ чему-то, что тебя бесило во мне. А что тебя могло бесить? То, что я не хотел заниматься музыкой?

Так это не я, как личность (которая только зарождалась) не хотел, а моя природа. Под природой я разумею все, что заложено во мне.

У меня был один пациент в Павловке некий Зимин, профессор психологии, который и пострадал на своей теории надприродного человека. Он, видишь ли, сам себя захотел создать. Как конструктор или проектировщик: начертил чертеж и по нему построил себя.

А подвигло на это его посещение сельскохозяйственной выставки. В одном из павильонов он увидел муляж коровы, которую сконструировали канадские инженеры — генетики. И, как он выяснил, эта корова уже на 75 процентов соответствовала их расчетам.

Так почему подобное нельзя сделать с собой? Этот Зимин долго беседовал с учеными, а затем долго собирал специальную литературу. И начал эксперимент, который и привел его ко мне в больницу.

Вот что было замечательного в этом индивидууме. Он считал себя почти Богом, потому что выполнял все заповеди. Он стал справедливым, честным и так далее. Идеальным человеком!

А когда я спросил его, не считает ли он, что в основу его проекта была заложена ложь, задумался.

А потом написал трактат о лжи. Оказалось, что такого понятия вообще нет в природе. Ложь — всего лишь средство, необходимое для выживания. И она начинается с появлением человека на свет. Единственный момент идеальной честности — это процесс появления человека на свет.

Крик новорожденного тому подтверждение. Единственное, что заставляет человека не врать, это боль. Не зря ведь и пытка придумана, не каждый выдерживает испытание, и рассказывает правду, если, конечно, всю правду можно рассказать.

— Так вы считаете, что родившийся ребенок начинает лгать, когда он оказался по эту сторону жизни? — спросил я.

— А как же? — даже изумился моему вопросу Зимин. — Он хочет есть и начинает уже в таком возрасте хитрить. А на хитрости ложь и основана.

Все свое детство человек только тому и учится, что врать. Иначе не заработаешь ни сладкого кусочка, ни мороженого. Чуть что, начинает плакать, папа с мамой раскисают и выполняют любые его требования.

Ну, а что дальше происходит, всем известно. Ложь становится сутью жизни.

Возьмем ту же школу. Там оценки ставят вовсе не за знания, а за поведение, толерантность и причастие к социальному слою. Редко попадают педагоги, которые согласны на жизнь в клетке со змеями.

Вы видели, чтобы обезьяна изменяла свой скелет и формы, или крокодил? Животные живут по другим законам, они практически не врут, за исключением той же хитрости. И все ради продолжения рода, про который они также ничего не знают.

Да и сами знания есть ложь. Естественно, существует набор неопровержимых доказательств, выведенных благодаря наблюдениям и опыту. Но к знаниям они не имеют никакого отношения.

Наука основана на гипотезах, а гипотеза на способности человека выдумывать.

Мы гордимся, что у нас есть фантазия. Самая зловредная штука. Она делает из человека самоубийцу. Всю свою короткую жизнь он отдает, порой, тому, чтобы реализовать свою неуемную фантазию.

«Не верю» — это правильно сказал Станиславский. Правда, он обращался к актерам. Но человек и есть актер.

Вот такие у нас были разговоры. Потому Зимин и попал в Павловку, что в конце концов… заврался. Если, как он заметил, спортсмен лжет своему организму, наращивая непредусмотренные для него природой мышцы, то сам он полностью изолгался, вообразив себя «достойным человеком». Естественно, другим, он отвел роль «недостойных». Мы это уже проходили во время Отечественной войны.

Нечто похожее было и в тебе, Батя. Ты хотел разрушить мою природу и заставить всю жизнь лгать с помощью музыки. Ведь бездари лгут в геометрической прогрессии. Они и хватаются за ложь, потому что у них больше ничего нет. А это единственный инструмент, который может обеспечить карьеру, удобства в жизни и… власть.

Власть — вершина лжи. Тут и особых комментариев не требуется.

Мало научиться сносно играть гаммы, а затем и целые концерты. Надо их играть так, чтобы подчинить музыке других людей. Я не могу утверждать, что подчинение таким образом благотворно действует на общество, поэтому пусть лучше нами все — таки управляют таланты. Хотя и тут опасностей тьма.

Сам ты музыкантом не собирался стать, а меня хотел отправить на заклание своей мечты.

Я это понял после той пощечины. Она на многое открыла глаза. И на то, в частности, о чем я сейчас говорил.

Присматриваясь к тебе (ты был ближе всего ко мне), к твоему отношению к матери, работе, я видел и себя. Я взял тебя в пример, каким не надо быть. И начал разрабатывать свой проект, как сделать так, чтобы этого добиться.

Я много расспрашивал себя, а мог бы я ударить собственного сына, как ты, наотмашь со всей силой (а силища у тебя есть, у меня чуть зубы не повыскакивали)?».

Кошерин как от мощного магнита с трудом оторвал глаза от бумаги и возмущенно выпрямился. Руки его дрожали, в глазах набухли слезы.

Что же это такое тут написано, и зачем? Кошерин поднял рукопись, весила она килограммов пять. Сколько же самых разных слов здесь заключено! И все они адресованы ему. Это что, цель у сына была такой — посвятить отцу книгу, в которой он разберет его личность по косточкам? Или это исповедь собственной заблудшей души?

Скорее всего, Кошерин стал таким же объектом наблюдения, как и вундеркинд — композитор, психолог. Кто еще?

Кошерин перевернул рукопись, перелистнул последнюю страницу и увидел перед собой чистый лист. Он судорожно начал листать к началу, но кроме чистых листов, ничего не обнаружил.

Вот уже и заглавие, но за ним тоже ни строчки. А где же текст, который он читал?

Кошерин вернул рукопись в прежнее положение и перелистнул страницу. Текст был на месте.

Что это? Мистика какая — то! Во всяком случае, с таким феноменом Кошерин встречался впервые. Правда, он где-то читал, что в секретных переписках используются специальные чернила, которые при чтении посторонним тут же уничтожаются его полем.

Фокус заключается в том, что только автор рукописи может позволить перелистывать рукопись как ему вздумается. Другим же оставлен один вариант — последовательного и медленного ознакомления с текстом. Как только чтец начинает торопиться, пытаться опередить события, все написанное тут же исчезает.

Это как нынешние замки с секретами: наложил ладонь, видеоглаз считывает твой код (линии кожи, или даже температуру тела) и определяет хозяина.