Андрей Тепляков - Антитело

Глеб удивленно думал о том, насколько разнится темп жизни в Москве и в Горенино. Жители большого города похожи на пассажиров самолета. Для них есть лишь начало пути и его конец. Все, что пролегает между этими двумя точками, оказывается за пределами внимания. Подробности избыточны, они просто не нужны. Но здесь все было иначе. Спокойная и плавная жизнь Горенино оказалась бережной к мелочам, потому что состояла из них. На них обращали внимание, их понимали. Детали, незначительные события, обычная встреча утром — все понемногу складывалось в дни и недели.

— А ты что любишь читать? — спросила Настя, разрывая зачарованную тишину, почти загипнотизировавшую Глеба.

— Ну, фантастику в основном. Ужастики. В таком духе. А ты?

— В общем, я тоже. Люблю Саймака и Бредберри. Желязного. В библиотеке есть несколько их книг.

— Здорово! Но мне больше по душе Лавкрафт.

Глеб улыбнулся и скорчил страшную рожу.

— Я высосу твой мозг! — прорычал он.

Настя рассмеялась.

Здание библиотеки показалось ему маленьким и каким-то ущербным. Покрашенная в традиционный зеленый цвет одноэтажная коробка с отслаивающейся штукатуркой. У крыльца лежали две автомобильные покрышки, видимо символизирующие клумбы. Кроме старых листьев и темной земли там ничего не было.

Настя открыла деревянную дверь и вошла.

Внутри было тепло, и гудела, подмигивая, лампа дневного света. Все пространство длинной комнаты занимали деревянные стеллажи с книгами, у окон — покрытые клеенкой столы. Сидящая за деревянным бюро женщина отложила журнал и посмотрела на вошедших. На вид ей было лет сорок; волосы она собрала в пучок, а плечи ее покрывал пуховый платок.

— Здравствуйте, Анна Олеговна.

— Здравствуй, Настя.

Женщина посмотрела на Глеба и улыбнулась.

— Здрасьте, — сказал он.

— Это племянник Бескова. Глеб. Он поживет здесь некоторое время. Вы можете его записать?

— Я могу.

— Здорово!

Настя повернулась к Глебу и протянула руку.

— Ну, я пошла.

— Приятно было познакомиться.

Он пожал ее ладонь. Осторожно, даже бережно.

— Мне тоже.

Внимательно изучив ассортимент поселковой библиотеки, Глеб взял себе сборник Лема и «Марсианские хроники». Все это было уже читано, но первая любовь не ржавеет, к ней приятно возвращаться вновь и вновь. Анна Олеговна записала его в журнал и сообщила, что вернуть книги нужно через две недели. Глеб поблагодарил ее и вышел на улицу.

Поздняя весна была прекрасна, солнце было прекрасно, деревья были прекрасны — ему не хотелось уходить. Вместо того, чтобы вернуться к машине, Глеб медленно двинулся вдоль здания библиотеки, заглядывая в окна. У предпоследнего он остановился и прижался к стеклу.

Настя стояла возле книжного стеллажа и разговаривала с девочкой, ровесницей Аленки. Девочка держала в руках раскрытую книжку.

«Какая же она красивая, Господи! Так не бывает!».

Глеб любовался молодой библиотекаршей, забыв обо всем на свете, жадно вылавливая каждое ее движение, каждый жест. Настя говорила еще минуту, а потом повернулась к стоящему у окна столу. Улыбнулась. Махнула рукой. Села в полуметре от него и стала что-то писать, посматривая в окно.

Девочка получила свой формуляр и ушла.

— Ты весь день собираешься здесь простоять?

— Нет, весь день не получится. У меня есть еще поручения.

— Не пора ли ими заняться?

— А ну их!

— Не порть мне репутацию.

— Я еще зайду.

— Еще бы. Анна Олеговна страшна в гневе. Особенно, если это касается библиотечных книг.

Настя улыбалась.

— Пока.

— Пока!

Глеб отошел от окна и махнул рукой. Она ответила.

День был прекрасен.

Покончив с делами, Глеб погрузил покупки в машину и направился домой. Из магнитолы лилась музыка, но проносилась мимо, вылетая в раскрытое окно. Лес сплошной стеной обступал дорогу и тянулся вперед, пропадая за поворотом.

Поездка оказалась удачной. Случайное стечение обстоятельств — просто повезло. Глеб прокручивал в голове утренние события и улыбался. Телефонные столбы мелькали, отсчитывая километры.

Поворот появился неожиданно, и пришлось резко тормозить, чтобы вписаться. «Тойота», переваливаясь, покатилась по грунтовой дороге.

«Интересно, согласится она покататься на машине? И даст ли дядя пикап? Надо будет придумать что-нибудь. Что-нибудь благовидное».

Глеб подъехал к развилке и остановился перед цепью. Выполняя необходимые манипуляции, он продолжал мысленно развивать тему первого свидания с Настей. Настоящего свидания.

Повесив замок, он повернулся к машине и замер. В густом подлеске, всего метрах в пяти от него, сидела лиса. Грязно-рыжая, с острой мордой, она странно припала на передние лапы и буравила Глеба маленькими черными глазками.

Мысли в голове понеслись галопом.

«Отличный кадр! Черт, фотоаппарат в машине! Отличный кадр! Только бы не ушла!».

Медленно и осторожно он пошел к пикапу, стараясь не делать резких движений, чтобы не вспугнуть зверька. Мокрая шкура блестела на солнце.

«Наверное, от росы».

Когда до цели оставалась лишь пара шагов, лиса пригнула голову и глухо зарычала, обнажив пасть, полную мелких желтых зубов. Глеб остановился.

«Разве она не должна меня испугаться? Может, у нее поблизости детеныши? А вдруг она бешеная?».

Лиса широко оскалилась и тявкнула. Шагнула навстречу. Глеб еле удержался от того, чтобы отступить. От машины уходить нельзя. Если зверь решит атаковать, пикап — единственная защита.

Он тоже шагнул вперед.

Лиса снова зарычала. Лапы ее напряглись, сминая траву. Она сделала еще шаг.

Не успев подумать, Глеб рванулся к машине, дернул ручку и плюхнулся в кресло, чуть не перебив себе ноги дверью. Лиса выпрямилась и застыла. Несколько секунд она сидела неподвижно, принюхиваясь, потом быстро развернулась и исчезла среди кустов.

«Вот тебе и встреча с природой», — подумал Глеб. Его трясло. Пришлось немного подождать, пока дрожь не прекратиться. Волна усталости накрыла тело, захотелось закрыть глаза. Захотелось спать. Глеб тряхнул головой, вырывая себя из транса, и включил передачу.

Плотная стена тумана оказалась на прежнем месте, словно поджидая его. «Тойота» снова погрузилась в белесый сумрак, оставив позади радостные звуки леса, и медленно поплыла, окруженная мертвой тишиной призрачной реки.

— Я приехал!

— Все в порядке? — голос тети доносился с кухни, на фоне шипения масла и бубнящего телевизора.