Николай Берг - Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза

Впрочем, очень скоро останавливаюсь. После такого подарка вопрос угощения Надежды встает ребром — я же сам сегодня обещал устроить пирушку. Надо бы разжиться чем-нибудь этаким. Чтобы не было мучительно стыдно за выставленное угощение. Можно зайти на барахолку. Но сначала загляну ка я в больницу, может коллеги что сосватают, тем более, что тут совсем рядом.

Из коллег — только пара реаниматоров свободна — только что закончили операцию, клиента вывели, есть время передохнуть. Сидят, передыхают.

— О, здравствуйте, как ваше ничего? — приветствует меня один из них, полноватый усач.

— Мое ничего в основном — ответствую так же чопорно, после чего меня усаживают и предлагают рассказать что-нибудь интересное. Глаза у обоих красные, видно, что недоспали, а подремать сейчас нельзя — развезет. Судя по тому, как они поглядывают на часы — перерыв минут 15, за это время не отдохнешь, если задремлешь, а только еще больше рассолодишься.

— С чем пожаловали?

— С гнусным эгоистичным интересом.

Они оживляются. Гнусный интерес — это что-то стоящее внимания.

— И?

— Я в разумении покушать. Обещал сегодня Наде что-нито сготовить к тому вину, что у вас тут на премии раздавали. Есть у вас что подходящее по сусекам? Чтобы такое, экзотичное.

— Можем дать кило апельсинов.

— Ишь ты, богато живете! Давно апельсинов не видел.

— Да пришло тут судно очередное. Перепало чуток из грузов. И еще — тут на стадионе сегодня пионеров дрессируют — вы скажите однорукому вожатому, что я вас прислал. Думаю, у них найдутся для вас пара копченых сигов, а вы отработаете потом.

— Это что — пионеры рыбу коптят?

— Ага. У них как полевое занятие — так они отрабатывают готовку на воздухе. Да сами увидите. К слову — ручонку ему после укуса оттяпали. Так что однорукий про вас наслышан.

— Драться не полезет?

— Вряд ли. Он нормальный человек.

— Редкость, однако.

— А как же. Стал бы я вас к кому другому посылать. Но прежде чем уйдете — что нового слышно? Нам тут не разогнуться, а вы все же вольный казак.

— Сейчас приволокли лабораторию целиком, для диагностирования ЗППП.

— Это здорово. Если главной удастся все провернуть, как она рассчитывает — глядишь и справимся с этой эпидемией. Стрелять много пришлось?

— Да знаете — не так чтоб очень. Рутинный выезд. Один морф, сотни две обычных зомби. Несерьезно.

— Это радует. Этак, глядишь, и нам работы уменьшится, а то все тащат и тащат. Я бы с удовольствием сходил в отпуск.

Я удивленно смотрю на усача. Нет, он совершенно серьезен.

Усач хмыкает в свои усы.

— Вы вот на тему чего поразмыслите — я когда в Лос-Анджелосе у своего однокашника гостил сам удивился. Однокашник у меня из врачей в сценаристы переметнулся. Невысокого полета птица, на хлеб с маслом хватало, хотя полагаю, что скорее как литературный негр подмолачивал у более матерых. Не в этом соль. Я как-то его спросил- почему в фильмах пендосы такие тупые — обязательно им разделиться, обязательно вести себя по-идиотски, обязательно глупостей наделать. Зачем вы такие дурацкие сценарии пишете? А он мне и отвечает: 'Да все просто, иначе не получится приключений. Когда все идет как надо и разумно, то вместо приключений производственный репортаж выходит, без кишек и мозгов на стенке. Не зрелищно ни разу. А вот как все разделились и пошли поодиночке Силам Зла противостоять — тут тебе и визг и кишки и мозги'. Конечно, когда вы всей командой этого морфа проутюжили — так и рассказать вроде не о чем. А вот в одиночку б если вам пришлось это делать?

— Сомневаюсь, что мне удалось бы потом это описать — самокритично оцениваю я свои шансы при встрече даже с прыгуном. Я по летящим объектам стреляю неважно.

— Вот о том и речь.

— Ребята. Пора, готово уже — всовывается в дверь медсестра.

— Ну, пошли страждущее население спасать — иронично говорит усачу его молчавший до того коллега.

Так, кило апельсинов у меня есть.

Пионерскую группу нахожу практически сразу — достаточно пройти в ворота на стадион — он как раз рядом с больницей. Детишки уже такие — большие, лет по 14 — 15.

Человек двадцать, один взрослый, который практически не выделяется из этой толпы ни габаритами — некоторые подростки еще и повыше будут, ни одеждой — они тут все в одинаковом камуфляже. Разве что он единственный вооружен, да еще у него нет левой руки.

По возрасту он тоже не намного старше своих подопечных, лет двадцать пять, двадцать восемь — есть морщинки на лбу и в уголках глаз.

Заняты детишки приготовлением пищи — стоит пара десятков жестяных сборных ящичков, из них валит дымок, и когда ветерком дымок доносит до моего носа, понимаю, что это они коптят рыбу. Запах вкусный.

Подхожу, представляюсь. Вожатый неожиданно для меня собирает в кучу своих подопечных и говорит: 'Вот ребята, я про него рассказывал — это их Охотничья команда отработала ампутацию, спасающую от укуса зомби'.

Мне становится сильно неловко, так внимательно они на меня смотрят. А тут еще чертов однорукий начинает жать мне руку и говорить прочувственным голосом: 'Спасибо, доктор!'

Нелепое ощущение, да и спрашивать в такой патетический момент пару копченых рыбин как-то неловко, поломаю я им патетический воспитательный момент, как Гаврила Державин, столп и Великий Поэт оконфузил встречавших его с трепетным почтением лицеистов вопросом: 'А где тут, братец, отлить можно?'

Отвечаю на всякие вопросы, страстно желая свалить побыстрее, тем более, что сегодня мы щенка с собой не брали, ждет уже небось, прогуливать ее надо и дрессировать опять же. Впрочем, приходит в голову умная мысль.

— Мне интересно стало — пионеров посмотреть. А тут еще смотрю, что вы что-то готовите. Я так не умею, что считаю прорехой в образовании. Вот и хотел уточниться — учите ли кого со стороны, или нет.

— Учим. Тем более, что это несложно. Хиросима, угости Доктора сигами.

Белобрысая круглолицая девчонка фыркает презрительно носом, но распоряжение выполняет быстро, замотав трех обалденно пахнущих сигов в коричневую крафт-бумагу.

Черт, жжется. Приходится натягивать перчатку.

— А почему Хиросима?

— Серафима меня зовут — мрачно косясь на вожатого, бурчит девчонка.

— Ага. Понял. Спасибо Хирос… То есть извини, Серафима, оговорился — отвечаю я не очень удачно под хохот ее приятелей.

— Не за что — бурчит девчонка, сердито глядя на вожатого.

— Мне не удобно забирать харчи у ребят просто так.

— А мы просто так и не даем — отвечает вожатый.

— То есть как?

— Сможете найти время пообщаться с ребятами?