Шарлин Харрис - Все хорошо, что начинается с убийства

Уменьшенная копия приза Дела за второе место на гимнастических соревнованиях Марвела все еще была выставлена в стеклянном шкафчике рядом с холодильником для напитков, поскольку клуб, где тренировался победитель соревнований, всегда делил эту честь с чемпионом.

Я остановилась, чтобы полюбоваться сияющим кубком на деревянной подставке с красной гравировкой. В стекле шкафчика виднелись отражения других потенциальных чемпионов, занимавшихся обычной утренней тренировкой. Я слегка подвигала руками вверх и вниз, чтобы убедиться в том, что тоже нахожусь здесь.

Покачав головой своему отражению, я двинулась через зал к открытым двойным дверям, ведущим в зал карате и аэробики. В проеме я поклонилась в знак уважения и вошла.

Джанет Шук уже переоделась в ги.[13] Его снежная белизна подчеркивала ее темные волосы и глаза. Она держалась за планку, отрабатывая боковые удары. Маршалл разговаривал с Карлтоном Кокрофтом, моим соседом и бухгалтером, которого я не видела по меньшей мере неделю. Новенькая женщина с очень длинными светлыми волосами и темным искусственным загаром делала разминку. Она носила ги с коричневым поясом, и я посмотрела на нее с уважением.

Рафаэль, ноги которого не было в «Телу время» с того утра, когда он ушел в гневе, тренировался с Бобо Уинтропом, отрабатывая комбинацию из восьми блоков. Я была рада видеть Рафаэля, довольна тем, что его больше не гложет так сильно то, что не давало покоя раньше. Наблюдая за спаррингующей парой, я впервые заметила, что Бобо такой же высокий, как и Рафаэль. Мне следовало перестать думать о нем как о мальчике.

— Йо-хо, Лили! — жизнерадостно окликнул меня Бобо.

Я предполагала, что солнечная натура Бобо не позволит ему долго хандрить. Утешительно было видеть, что он улыбается и выглядит уже не таким встревоженным.

Они с Рафаэлем закончили упражняться, и Бобо подошел ко мне, когда я завязывала пояс. Я успела подумать, что Бобо в своем белом ги похож на героя всей Америки в боевике, тут он просто протянул руки, с двух сторон обхватил меня за талию большими ладонями, слегка сжал и приподнял.

Со мной не обращались так с тех пор, как я выросла. Ощущение, что тебя подняли и держат в воздухе, внезапно вернуло меня в детство. Я поняла, что смеюсь, глядя сверху вниз на Бобо, а он в ответ ухмыляется. Через его плечо я мельком увидела стоявшего в зале черноволосого незнакомца. Он смотрел на меня и слегка улыбался, вытирая лицо полотенцем.

Маршалл кивнул этому Черному Хвосту и закрыл двойные двери.

Бобо опустил меня на пол.

Я сделала притворный выпад, целясь ему в горло, и он блокировал его слишком поздно.

— Я бы тебя достала, — предупредила я. — Ты сильнее, но я быстрее!

Бобо ухмылялся, радуясь, что его выходка удалась. Не успела я отойти, как он сильными руками схватил меня за запястье. Шагнув ближе, я повернула руки ладонями вверх, надавила на его большие пальцы и освободилась. Я жестами изобразила, как бью его по шее ребром ладоней, потом похлопала по массивному плечу и шагнула в сторону, прежде чем он еще что-нибудь затеял.

— Однажды я тебя достану! — крикнул мне вслед Бобо, грозя пальцем.

— Если ты достанешь Лили, то пожалеешь, — заметил Рафаэль. — Эта девица может съесть тебя на завтрак.

Бобо стал багровым. Я поняла, что он уловил двойной смысл реплики Рафаэля, и отвернулась, пряча ухмылку.

— Строиться! — твердо сказал Маршалл.

Светловолосая женщина была ученицей самого высокого ранга из присутствующих на тренировке. Она заняла первое место в строю. У меня был зеленый пояс с одной коричневой полосой. Я сделала глубокий вдох, предупредила себя, что нельзя испытывать недостойных чувств, и приготовилась быть любезной.

— Киостке!

Мы вытянулись, сдвинув пятки.

— Рэй.

Мы поклонились сэнсэю, а он — нам.

Три минуты мы тренировались, испытывая привычную боль, в стойке шико-дачи[14] — это очень походило на сидение на воздухе — и занимались гимнастическими упражнениями.

Сегодня вечером Маршалл был в крутом настроении. Я не хотела быть мелочной и думать, что он заставляет нас больше потеть потому, что пытается произвести впечатление на нового члена группы, но Седака добавил нам приседаний, доведя их число до сотни. Еще мы сделали по столько же подъемов ног и отжиманий.

В упражнениях сидя я очутилась в паре с новой женщиной, а не с Джанет. Ее ноги, когда она сцепила их с моими, были похожи на железные обручи. Она не дышала тяжело после восьмидесяти повторов, хотя следующие двадцать были трудноваты. После подъемов ног спортсменка слегка вспотела, после сотни отжиманий дышала чуть тяжелей, но у нее хватило энергии улыбнуться мне, когда она поднялась.

Я слегка повернулась и посмотрела на Рафаэля. Тот в ответ покачал бровями. Мы были впечатлены.

— Стойка санчин-дачи[15] для джодан-укэ,[16] — велел Маршалл. — Потом кумитэ — спарринг!

Мы заняли нужную позицию. Правая нога проносилась вверх и вниз, останавливаясь, когда пятка была параллельна пальцам левой. Краешком глаза я наблюдала за блондинкой, гадая, не занималась ли та другой разновидностью карате. Так, наверное, и было, но она быстро училась. Внимательно наблюдая за Маршаллом, женщина вскидывала правую ногу, описывала ею правильную дугу и поворачивала носок под углом в сорок пять градусов к телу, слегка согнув колени. Ее левая рука двигалась рядом с боком, правая сжалась в кулак, согнувшись так, что тот оказался на уровне плеча, костяшками наружу.

Пока мы занимались кихоном,[17] практикуясь в ударах и блоках, я поняла, что новая соседка отвлекает меня, и решительным усилием воли выбросила ее из головы. С этого мгновения я стала чувствовать себя удобнее, и занятие пошло лучше. В спарринге Маршалл поставил меня в пару с Карлтоном. Мы с ним обменивались ударами, ставили блоки, а в перерыве по-соседски обменивались новостями. Он слышал, что на нашей улице появятся новые фонари, а владелец пустого углового участка — я всегда думала, что тот совершенно заброшен, — был выбран из пяти детей пожилой леди, почившей четыре года назад. Карлтон пока не узнал, что именно новый собственник сделает с клочком земли, на который наверняка нелегко будет впихнуть дом.

Когда я одним пальцем ткнула в нужную точку на предплечье Карлтона, отчего у него подогнулись колени, он сказал, что этим утром, выйдя за почтой, нашел листок голубой бумаги.

— Пошли они к черту, — прокомментировал Кокрофт.

Я надеялась, что все так же решительно отмахнутся от этой авантюры.