Стивен Кинг - Роза Марена

бы доллар, не возникла в ее утомленном, запутавшемся мозгу).

— Вам нужно дойти до…

— …Эльк-стрит.

Он бросил на нее нетерпеливый взгляд.

— Леди! Если вы с самого начала знали, как туда добираться, зачем было спрашивать?

— Я не знаю, как туда добираться! — воскликнула она, и, хотя в голосе старика отнюдь не чувствовалось недоброжелательности, глаза ее угрожающе увлажнились. — Я ничего не знаю! Я брожу по городу несколько часов, я устало, я…

— Ну хорошо, хорошо, успокойтесь, — произнес он. — Все в порядке, не горячитесь, с вами все будет в порядке. Значит, доедете автобусом до Эльк-стрит. От нее Дарэм всего в двух или трех кварталах. Рукой подать. У вас есть адрес?

Она утвердительно кивнула головой.

— Ну и прекрасно, — проговорил он. — Думаю, теперь вы не заблудитесь.

— Спасибо.

Из заднего кармана он вытащил мятый, но чистый носовой платок. Он протянул ей морщинистую темную руку с платком.

— Оботрите лицо чуть-чуть, милая, — сказал старик. — У вас на щеках осень.

Она медленно шла по Диэрборн-авеню, почти не замечая автобусов, которые с пыхтением проезжали мимо, отдыхая через каждые один-два квартала на скамейках автобусных остановок. Головная боль, возникшая прежде всего из-за чувства растерянности и одиночества в большом незнакомом городе, утихла, зато ноги и поясница ныли сильнее, чем прежде. До Эльк-стрит она добиралась больше часа. Свернув вправо, Рози обратилась к первой же встречной — молодой беременной женщине — с вопросом, правильно ли она идет, если ей нужно попасть на Дарэм-авеню.

— Сгинь, — коротко бросила женщина, и на ее лице появилось такое разгневанное выражение, что Рози невольно отступила на два шага от нее.

— Извините, — пробормотала Рози.

— Извините! Какого дьявола вы пристаете ко мне со своими расспросами, хотела бы я знать! Убирайтесь с дороги!

Она оттолкнула Рози с такой силой, что та едва не упала на проезжую часть. Рози проводила ее взглядом, полным тупого недоумения, затем повернулась и продолжила путь по Эльк-стрит.

Она шагала еще медленнее, поднимаясь по Эльк-стрит, улице маленьких магазинчиков и лавчонок, перед ней сменяли друг друга вывески химчистки, цветочного магазина, гастронома с деликатесными продуктами, у входа в который она увидела лоток с разнообразными фруктами, лавки канцелярских товаров. Она валилась с ног от усталости, ей казалось, что еще немного, и сна усядется прямо здесь, на тротуаре, не в силах стоять, не говоря уже о том, чтобы идти. Некоторый подъем Рози ощутила, когда увидела табличку с названием Дарэм-авеню, но прилив сил быстро иссяк. Куда мистер Слоуик говорил ей повернуть, направо или налево? Она забыла. Свернув направо, она вскоре обнаружила, что нумерация домов возрастает; номер крайнего дома находился в середине пятой сотни.

— Первая попытка неудачна, — прошептала она, разворачиваясь. Спустя десять минут она стояла перед очень большим белым панельным домом (стены которого действительно давно не видели свежей краски) высотой в три этажа, отступившим от тротуара за широкую ухоженную лужайку. Окна были занавешены. На крыльце стояло около дюжины плетеных из лозы стульев, но в этот час они были пусты. Она не заметила таблички с названием «Дочери и сестры», однако номер на колонне слева от ведущих к двери ступенек и описание дома совпадали с теми, что дал ей мистер Слоуик. Она медленно зашагала по дорожке, опустив руку с сумочкой, и поднялась по ступенькам.

«Тебя прогонят, — прошептал голос. — Они тебя прогонят, и ты вернешься назад на автовокзал. И постараешься сделать это пораньше, чтобы занять самый удобный кусочек пола».

Кнопка звонка оказалась заклеенной изоляционной лентой, над замочной скважиной была прибита металлическая пластина. Слева от двери она увидела щель для карточки электронного замка, явно установленного совсем недавно, а над ней крепилось переговорное устройство. Небольшая табличка под переговорным устройством предупреждала, что посетителям следует «НАЖАТЬ/ГОВОРИТЬ».

Рози нажала кнопку переговорного устройства. За время продолжительных утренних скитаний она репетировала разные варианты вступительных объяснений, обдумала несколько способов представиться, но теперь, когда она наконец добралась сюда, даже самые простые из найденных гамбитов начисто вылетели из памяти. Разум словно заклинило. Она просто отпустила кнопку и ждала. Одна за другой проходили секунды,

каждая падала, как тяжелый свинцовый слиток. Она снова протянула руку к кнопке переговорного устройства, когда из динамика раздался женский голос, прозвучавший с жестяной бесстрастностью.

— Мы можем вам помочь?

Хотя ее испугал усатый мужчина перед баром «Маленький глоток», хотя ее ошарашила молодая беременная женщина, ни в том, ни в другом случае она не плакала. Теперь же при звуках женского голоса по ее щекам потекли слезы — и никакие усилия не могли их остановить.

— Надеюсь, что да, — сказала Рози, вытирая влагу с лица свободной рукой. — Я прошу прощения, но в этом городе я никого не знаю, я совершенно одна, и мне негде остановиться. Если у вас нет свободных мест, я, конечно, уйду, но не могли бы вы впустить меня хоть ненадолго, чтобы я могла отдохнуть и, если позволите, выпить стакан воды?

Последовало новое ожидание. Рози потянулась было к кнопке переговорного устройства, но в этот момент жестяной голос спросил, кто направил ее сюда.

— Человек из киоска «Помощь путешественникам» на автовокзале. Дэвид Слоуик.

— Она задумалась на мгновение, затем быстро затрясла головой. — Нет, я ошиблась. Питер. Его зовут Питер, а не Дэвид.

— Он дал вам визитную карточку?

— Да.

— Найдите ее, пожалуйста.

Она открыла сумочку и принялась рыться в ней, пытаясь откопать куда-то запропастившуюся визитку. За секунду до того, как свежие колкие потоки слез потекли из глаз, она наткнулась на квадратик белой бумаги. Визитная карточка лежала под пакетиком салфеток «Клинекс».

— Вот она. — сказала Рози. — Что я должна сделать? Опустить ее в щель для писем?

— Нет. — ответил голос. — Прямо над вами находится видеокамера.

Она испуганно вскинула голову. В самом деле, установленная над дверью видеокамера наблюдала за ней круглым черным глазом.

— Поднесите ее к камере, пожалуйста. Не лицевой стороной, а оборотной.

Поднимая визитную карточку, она вспомнила, что удивилась, когда Слоуик поставил на чистой стороне большую, едва поместившуюся подпись. Теперь она поняла, зачем это было сделано.

— Все в порядке, — произнес голос. — Я позвоню, чтобы вас впустили.