Адам Нэвилл - Номер 16

Одной рукой Эйприл зашарила по столику у кровати, отыскивая лампу. Нашла. Принялась нащупывать выключатель, тяжело дыша. Стоя на коленях, она сознавала, насколько ее тело уязвимо для этой фигуры, так близко возвышающейся в темноте. Пальцы Эйприл коснулись старой керамической подставки с кнопкой выключателя — тяжелое основание лампы качнулось. Темную комнату вдруг затопил блеклый свет.

Никого. Она одна в комнате.

Все жилы и нервы в ней расслабились от облегчения. Эйприл хватала ртом воздух, как будто только что взбежала вверх по лестнице. Это просто занавески колыхались от сквозняка или же скрипели сами по себе древние половицы. Так часто бывает в старых зданиях, к которым еще не привык.

Эйприл закрыла лицо руками. Потрясение проходило, оставляя по себе болезненное ощущение собственной глупости.

Однако же только что пережитые стресс и ужас перед чужим присутствием повлияли на нее так сильно, что Эйприл уже не хотела забыться глубоким сном, она устроилась полусидя и оставила свет, который горел всю ночь. Подобное она делала давным-давно и всего один раз в жизни, после того как посмотрела «Изгоняющего дьявола».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вскоре после полуночи жильцы перестали дергать Сета. Запах серы и гари на верхних этажах рассеялся после третьего осмотра, когда портье таки обнаружил источник вони в мусорных баках. Однако слабость все равно не позволила ему сосредоточиться на «Ивнинг стандарт» и лишь усилилась, когда он опустился в кресло. Почти сразу голова его стала поминутно падать на грудь. Что было странно: обычно Сет начинал засыпать, самое раннее, часа в два пополуночи. Должно быть, виной тому вирус, который его организм старательно перерабатывал во что-то, кроме высокой температуры и першения в горле.

Сет решил вздремнуть несколько минут. Тогда он проснется освеженный и сможет сидеть с открытыми глазами хотя бы следующие несколько часов.

Портье провалился в глубокий сон.

Ему показалось, что он проспал всего несколько секунд к тому моменту, как его разбудило некое стремительное движение рядом и промельк чьей-то тени.

Встревоженный, Сет выпрямился.

В холле никого не было.

Он содрогнулся, но вскоре расслабился, откинувшись на спинку кресла.

Портье снова задремал.

Но опять проснулся спустя мгновение, потому что на этот раз он был твердо уверен: чья-то щека прижалась к прозрачной входной двери напротив его стойки. Однако, когда Сет резко распахнул глаза и подался вперед, шумно откашливаясь, все, что он увидел в темном стекле, — собственное отражение: суровое худощавое лицо с темными, пристально всматривающимися глазами.

Разволновавшись, Сет спустился на цокольный этаж, выкурил две сигареты, выпил чашку кофе. Однако, несмотря на попытки взбодриться, стоило ему сесть обратно в кресло за стойкой, как он тут же начал клевать носом. Сет устроился поудобнее и нырнул в призывные глубины сна.

Вдруг он услышал шорох одежды у самого уха. И еще голос. Кто-то позвал:

— Сет. — А затем снова: — Сет!

Он резко подскочил в кресле и огляделся, сердце часто билось. Сет поднялся, бормоча извинения в ожидании увидеть кого-нибудь из жильцов в пижаме облокотившимся на стойку. Но поблизости никого не оказалось. Ему все привиделось. Как же так? Ведь кто-то наклонился к самому уху! Он ощутил прохладное дыхание на своей коже.

Перед глазами стояли синие пятна от ярких белых ламп, висевших над стойкой.

Все еще встревоженный, Сет вернулся к своему креслу, включил телевизор и растер лицо ладонями, пытаясь взбодриться. Все без толку, он никак не мог справиться с неуемным желанием разума погрузиться в сон.

На краю леса показался невысокий силуэт. Закутанный в серую штормовку с опущенным на лицо капюшоном, некто просто смотрел, как Сет стоит в каменной комнате, вцепившись в холодные прутья решетки. Переминаясь с ноги на ногу, Сет сглотнул комок в горле в надежде, что незнакомец не исчезнет и не пройдет мимо.

Силясь улыбнуться, он понял, что совершенно не владеет мышцами лица — должно быть, со стороны кажется, будто он вот-вот заплачет. Сет оставил попытки растянуть губы и помахал рукой. Куртка с капюшоном даже не шевельнулась в ответ. Сет смутился и уронил руку, подумав, что ему, пожалуй, стоит забиться в угол и больше никогда никого не беспокоить. Именно для этого он здесь.

Силуэт отделился от деревьев и двинулся вперед. Некто медленно шагал по высокой траве, огибая заросли темной крапивы, пока не дошел до подножия ступенек. В урнах по обе стороны лестницы торчали сухие коричневые стебли. Гость поднял на него глаза, но под капюшоном Сет не смог разглядеть лица.

— Как тебя зовут? — спросил мальчик.

— Сет.

— Почему ты здесь?

Сет посмотрел на свои ноги. Помедлил, проглатывая комок в горле, поднял голову и пожал плечами.

— Не знаю.

— Я знаю. Ты поддался страху и спятил. Точно так же, как и я. Ты пробудешь здесь целую вечность, а потом окажешься в другом месте, гораздо хуже этого.

Внутри своей каменной темницы Сет ощутил, как холод скользнул по животу. Он весь покрылся гусиной кожей, перед глазами замелькало, стало трудно дышать.

— Что, испугался до чертиков? — поинтересовался мальчишка.

Слезы жгли лицо, и Сет так вцепился в решетку, что онемели пальцы. Он сжимал железные прутья все сильнее, хотя и понимал, что на руках останутся синяки.

— Теперь ничего не исправишь, — проговорил Сет тонким надтреснутым голосом.

— Неправда, — уверенно возразил незнакомец в капюшоне. — Я могу тебя вытащить.

— Но у нас будут неприятности, — сказал Сет и тут же возненавидел себя за эти слова.

— Да кому какое дело? Между прочим, о тебе больше никто не думает. Тебя забыли.

Сет хотел поспорить, но понял, что так и есть.

— Так ты хочешь выйти? — спросил мальчик, выискивая что-то в глубоком кармане.

Сет кивнул, сдерживая слезы.

Из куртки мальчик вынул большой железный ключ. Но Сет смотрел вовсе не на ключ — он не мог отвести глаз от руки гостя. Кисть покрывали багровые и желтые пятна, и от одного взгляда на них становилось дурно. Кожа будто когда-то расплавилась, а затем снова затвердела. Некоторые пальцы были склеены друг с другом.

Изуродованные, они сомкнулись на головке ключа в форме бабочки и повернули его в замке. Механизм застонал, а затем зарешеченная дверь отворилась.

От испуга не в силах сделать по мраморному полу хотя бы шаг, босоногий Сет так и стоял, сотрясаемый дрожью. Мальчик вернулся к основанию лестницы и посмотрел на Сета. Он снова сунул руки в карманы теплой куртки и замер в своей обычной позе: непринужденной, но выжидательной.