Приручить Сатану - Софья Бекас
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Ева, наблюдая за его выражением лица.
— Нет, просто настроение плохое. Ну или да, — поспешно исправился он, опершись лбом на сложенные домиком руки. — В такую погоду у меня обычно болит голова. И несмотря на это, мои слуги продолжают её устраивать!
— Что устраивать? — не поняла Ева.
— Метель!
В подтверждение его слов окно на кухне громко хлопнуло, впуская в помещение морозный воздух, и сразу испуганно закрылось, встретив суровый взгляд Саваофа Теодоровича.
— Безобразие, — обречённо вздохнул мужчина, прикрывая глаза. — И в такую погоду моя дочь хочет гулять.
— Не думаю, что это хорошая идея, — тихо сказала Ева и, подойдя к окну, задёрнула занавески.
— Я уже пробовал объяснить ей это, причём на двух языках. Не получилось.
— Кстати, Саваоф Теодорович, можно Вас спросить?
— Да?
— Почему Ада и Мария говорят на латыни? Разве это имеет какое-то практическое значение?
На её вопрос Саваоф Теодорович только устало махнул рукой, массируя виски с закрытыми глазами.
— Билингва…
На этот раз Еве пришлось самой немного похозяйничать. Порывшись с разрешения мужчины на полках, она заварила чай и накрыла на стол, так как Саваоф Теодорович сейчас явно не был способен на гостеприимство.
— Как у Вас здесь интерьер поменялся… — заметила Ева, рассматривая животных на стенах.
— Это не надолго, — хмуро ответил мужчина, размешивая ложкой сахар. — Козла и волка оставлю, а вот остальных уберу куда-нибудь.
— Отчего же так? Медведь неплохой.
— Неплохой, только кусается.
Ева даже не сразу поняла, к чему это относилось.
— А волк не кусается?
— На волка намордник можно надеть, да и он почти как собака.
На это странное заявление Ева не нашлась, что ответить, поэтому просто уткнулась в свою кружку, рассматривая кружащиеся чаинки на дне.
— А где сейчас Ада? — спросила девушка после некоторого молчания.
— У себя в комнате, наверху. Играет, наверное. Можете сходить, посмотреть.
На втором этаже было довольно сумрачно. Свет шёл от единственных окон в начале и конце коридора, но тёмные деревянные стены постепенно поглощали его, не оставляя к середине ни крупицы. Ева подошла к дальней двери и осторожно постучалась.
Ада сидела на полу и играла с большим кукольным замком. Раскрытое настежь окно печально скрипело на ветру, запуская в комнату большие хлопья снега, и дерево стучало своими тонкими ветками, слово лапами, о подоконник, почти залезая к ребёнку в комнату. Девушка закрыла раму.
— Почему у тебя открыто окно? Ты можешь заболеть, — недовольно спросила Ева, опустив тюль.
— Я сама открыла, потому что мне можно, — капризно ответила девочка. — К тому же дядя Бугимен приносил мне игрушки, а как он попадёт в комнату, если окно закрыто?
— Какой дядя Бугимен?
Ада молча показала на окно, где на ветру качалось из стороны в сторону большое дерево, чьи ветки были действительно так похожи на длинные лапы. Ева примирительно вздохнула.
— Давай ты больше не будешь открывать окно дяде Бугимену? Если надо, он может передать игрушки мне.
— Ладно, — буркнула девочка, продолжая расставлять куклы. — Мы пойдем сегодня гулять?
— Боюсь, что нет. Сегодня очень плохая погода, и гулять в неё опасно.
— Но я хочу гулять! — Ада капризно поднялась и затопала ногами. Ева смотрела на неё с холодным равнодушием и глубоким спокойствием, вопросительно подняв одну бровь — Позови папу.
— Как скажешь.
Ева снова спустилась на первый этаж, где было подозрительно тихо. Ни на кухне, ни в гостиной никого не было.
— Саваоф Теодорович?
— Вышел, — прозвучал откуда-то сверху грубоватый бас. Подскочив от испуга, Ева обернулась и увидела только волчью голову на стене, которая, впрочем, зашевелилась из стороны в сторону и глубоко зевнула. — Что? — спросил волк, когда увидел, что Ева, онемев от удивления, смотрела на чучело круглыми глазами и только открывала рот, силясь что-то сказать.
— Де-е-вушка привыкла к более уважительному отношению, — проблеяла голова козла с противоположной стороны. — Где твои мане-е-е-ры?
— Я сошла с ума, — вполголоса пробормотала Ева, прислонившись спиной к стене, чтобы не упасть.
— Занято! — рявкнул кто-то над ней, и острые зубы щёлкнули прямо рядом с ухом. Ева отскочила, как ошпаренная, и взглянула наверх.
— Осторожнее, девушка, — опять зевнула голова волка, подёргивая ухом. — Это медведь, он у нас кусается.
— Дурдом какой-то, — прошептала Ева, сползая на стул.
— И не говорите, — добродушно заметил волк, поднимая голову в попытке почесаться. — Вчера из-за него Саваоф Теодорович весь день провозился: больше часа пытался на место повесить.
— И это не считая оленя, чьи рога оказались слишком большими и постоянно мешались, — заметил с противоположной стены чёрный козёл. — Не то что мои — просто идеал рогов.
— Зато ты никак не мог найти себе места, и Саваофу Теодоровичу пришлось перевешивать тебя по всей кухне и гостиной, пока «Его Величеству козлу» не понравилось.
Козёл обиженно надулся и тряхнул длинной бородой.
— Кстати о нём, — немного приободрилась разговорчивостью волка Ева, так как остальные чучела оказались не особо расположенными к беседе. — Вы не знаете, где он?
— Пошёл в сарай за дровами, а то камин скоро погаснет.
Вдруг входная дверь настежь распахнулась, сильный порыв ветра поднял всё, что было можно, на воздух, и пламя костра, пару раз попытавшись противостоять, потухло.
— Ну вот, погас, — грустно заметил козёл, провожая взглядом своих горизонтальных зрачков тонкий дымок.
— Как Вы сказали? В сарае?
— Сразу от дверей налево, — понял волк и показал головой в сторону, где, предположительно, был сарай. Ева уже было направилась к дверям, но на пороге о чём-то задумалась. Тут она быстро взбежала по лестнице на второй этаж, а минут через пять появилась вместе с одетой Адой, и они вместе вышли на улицу.
— Слышал, как она ко мне обратилась? На «вы», — похвалился волк, гордо подняв нос.
— Не только к тебе, — хмыкнул козёл, после чего два чучела начали обсуждать, для чего вообще сюда приехала эта странная особа, и какое отношение она имеет к Саваофу Теодоровичу.
Крепко прижимая к себе Аду, Ева пробиралась сквозь сугробы. Прикрывая второй рукой глаза от колких снежинок, она пыталась рассмотреть где-нибудь сарай, но всё кругом было белым-бело и ничего не видно. Вдруг вдалеке показался тёмный силуэт, также пробирающийся сквозь снег. В правой руке он держал топор.
— Саваоф Теодорович!
Силуэт остановился, будто прислушиваясь, не показалось ли ему, но вскоре продолжил идти.
— Саваоф Теодорович!
— Ева!.. Это Вы?!..
— Да, это я! — кричала она, стараясь заглушить голос метели. — Подождите нас!
— Что?!.. Не слышу!..
— Подождите!
— Не слы-ышу-у!.. Уууууу!!! — подхватил
