Вольфганг Хольбайн - Книга мёртвых

Нам повезло. Дежурный на входе был увлечен чтением газеты и не смотрел на входную дверь, так что я без проблем нажал на ручку, но тяжелая дубовая дверь не поддавалась. Я, вероятно, слишком обессилел. И вновь доктору Грею пришлось помочь мне.

С наслаждением вдохнув свежий воздух, столь приятно отличавшийся от затхлого и сырого запаха в кабинете Тейлвортерна, я хотел повернуться к доктору Грею, но в этот момент увидел человека, поднимавшегося с улицы по ступеням к входу. Это был не кто иной, как инспектор Коэн. Возможно, я мог бы предпринять попытку бегства, если бы силы не оставили меня окончательно. Коэн застыл на месте от изумления, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Я попытался уйти, но у меня ничего не получилось. Не успел я пробежать мимо него, как инспектор, сбросив в себя оцепенение, накинулся на меня, словно разъяренный дог, и ударил кулаком под дых. Я упал на землю, а когда пришел в себя, в лоб мне уже упиралось дуло револьвера.

— Только попробуйте, Крейвен. — Коэн помахал револьвером в полудюйме от моего правого глаза. — Ну давайте, применяйте свои фокусы. Интересно, насколько быстро они действуют.

Я не стал и пытаться. Даже если бы сейчас я чувствовал себя нормально, то все равно не решился бы на применение магии, так как указательный палец Коэна покоился на спусковом крючке. Еще полмиллиметра…

— Сдаюсь, — произнес я.

Коэн помолчал, блеск в его глазах свидетельствовал о том, что он был разочарован столь легкой победой. Но было в его взгляде еще кое-что. Недоумение?

— Вставайте, — приказал он. — Медленно.

При всем желании я не мог встать быстро, так как удар инспектора был довольно сильным.

— Ну вы и дурак, Крейвен, — раздраженно проворчал Коэн. — И я вместе с вами. Я же знал, что вы одурачите Тейлвортерна. — Он вздохнул. — А я уж было начал верить вам.

— Вы вполне можете продолжать это делать, — холодно сказал Грей.

— Да уж, вижу, доктор. — Коэн рассмеялся. — Судя по всему, вы не очень-то хорошо проконсультировали своего клиента. С другой стороны, вы позволили мне не совершить серьезную ошибку. — Он ткнул меня дулом револьвера в спину. — Вперед. И в этот раз я лично позабочусь о том, чтобы вы не пытались сбежать.

Сарим де Лоре с интересом наблюдал за мухой, запутавшейся в паутине. Насекомое пыталось освободиться, но липкие нити удерживали ее, и из-за собственных движений муха все сильнее запутывалась. Паук, сидя в сторонке, ждал, пока его жертва устанет, чтобы подобраться к ней и впрыснуть яд.

Сарим улыбнулся. Ему это казалось хорошим предзнаменованием. Как и эта муха в паутине, Крейвен с Говардом будут лишь сильнее запутываться в сетях его зловещего плана. И эта сеть была тоньше и изящнее любой паутины.

Бывший магистр марионеток («Бывший?» — с насмешкой подумал он) вновь взял себя в руки. Он по-прежнему не понимал, что происходит в этом доме и какие силы хотят сбить его с толку, но ему было все равно. Пускай колдовство Крейвена обманывает его чувства, но оно не представляет для него опасности. Сарима де Лоре хранила новая сила.

Выпрямившись, де Лоре внимательно осмотрелся. Он находился на чердаке, забитом всяким хламом и старой мебелью. Сейчас ему нужно было плести собственную сеть, ведь план был реализован еще не до конца.

Поудобнее устроившись на диване, де Лоре сосредоточился и установил телепатический контакт со своим помощником. Он даже немного удивился, что ему удалось сделать это довольно быстро. В этот раз ничто не пыталось ему помешать.

— Господин, наконец-то вы вышли на связь. Мы уже начали беспокоиться. — Мысли Аллисдейла свидетельствовали о том, что на самом деле он не просто беспокоился, а был охвачен паникой.

Де Лоре чувствовал облегчение своего подчиненного, как и невысказанный вопрос, почему магистр так долго не выходил на связь. Но де Лоре не собирался отчитываться перед простым членом ордена. Он испытывал к Аллисдейлу одно лишь презрение.

— Вы все приготовили? — спросил он.

— Конечно, господин. Мы…

— Меня не интересуют всякие детали! Я хочу знать, идет ли все по плану.

— Все произошло именно так, как вы и говорили, — сообщил Аллисдейл.

Сарим кивнул, прекрасно зная, что помощник не видит его, и без лишних слов оборвал контакт. Аллисдейл и его люди знали, что они должны делать, и, возможно, будет совсем неплохо, если они начнут испытывать страх.

Вздохнув, Сарим притронулся к маленькой ране на виске и почувствовал теплую кровь. Под кончиками его пальцев пульсировала жилка, словно билось огромное, невероятно злое сердце. Затем он протянул руку и коснулся орудий своей мести, которые сам же и создал. Магические силы вернулись к нему, и сейчас мысли де Лоре объединились с холодным металлом, кожей и каучуком, наполняя их жизнью.

Марионетки начали двигаться, а Сарим вздрогнул от удовольствия.

Поездка в Олд-Бейли всегда останется для меня кошмаром, как и все, что произошло потом. Коэн заставил сесть в повозку с полдюжины полицейских, поэтому мы все набились туда, как сельди в бочку. На меня надели две пары наручников, так что с одной стороны я был прикован к Дженкинсу, а с другой к Тейлвортерну, который непрерывно косился на меня. Сам Коэн не спускал с меня глаз, прицелившись мне в лицо своим револьвером. Когда повозка подскакивала на мостовой, револьвер дергался в сторону. Полицейским, сидевшим рядом со мной, явно пришлось несладко.

И не только им.

В конце концов повозка свернула, проехала в ворота и остановилась на заднем дворе какого-то здания. Здесь нас ждал целый десяток полицейских. Пока одни распрягали лошадей, другие держали меня на мушке своих пистолетов. Только после того, как лошадей увели подальше, Коэн слез с козел и открыл замок на дверце повозки.

— Без фокусов, Крейвен, — прошипел он. — А то пискнуть не успеете — и вы уже покойник! — В подтверждение своих слов он махнул в мою сторону револьвером.

Полицейские вылезли из повозки, за исключением тех двух, к которым я был пристегнут, и выстроились в ряд, держа оружие наготове.

Затем из повозки вышли мы с Дженкинсом и Тейлвортерном, которые тщательно следили за тем, чтобы не оказаться на линии огня. Очутившись на неровной мостовой, я попытался рассмотреть в тумане, куда же меня привезли. Так как это был внутренний двор и я не видел здания спереди, мы могли находиться в каком угодно районе Лондона, но форма людей, открывших нам дверь, была настолько примечательна, что я, замерев на месте, удивленно уставился на них.

Что, черт побери, мы делали в столь поздний час в Олд-Бейли? Если судья или прокурор хотели меня допросить, то было бы намного проще, если бы они сами приехали в Скотланд-Ярд. Кроме того, я не собирался говорить ни слова в отсутствие Грея.