Галина Гончарова - Кольцо безумия

А в ответ тишина.

- Я ссссейчасссс отпущу его.

- Да. Прекрати давить на моих людей. Твоя добыча - я, а не они.

Я не питала особых надежд. Если меня чуть не разделала та ловушка, что же со мной будет - те-перь?

Наверное, я умру.

Но сейчас мне не страшно. Я уже была - там. Когда вытаскивала вампира. И знаю - там не страшно. А еще у меня всегда есть надежда. Я просто пущу корни на своей любимой полянке чуть раньше. Разве это так плохо?

Не думаю.

Шатаясь, поднялся с пола Шарль. Пальцы Мечислава чуть расцепились. Давно пора. Так и сосуды пережмут - не заметишь. Мне только гангрены не хватало…

Черт, о чем я только думаю!? Меня же сейчас сожрут, а я…

Настя сделала крохотный шаг в сторону. Я шагнула вперед. Не осталось ничего, кроме отчаянной решимости.

- Я подхожу к тебе - и ты отпускаешь ее. Хорошо?

- Зсссамечательно.

И показалось мне на долю секунды, что во рту Доси мелькнул раздвоенный змеиный язык.

Я сделала шаг вперед.

- Юля…

Это Мечислав. Связался черт с младенцем… на свою голову! Моя смерть заденет и его. Увы. Но Шарль поможет если что. Мы ведь теперь брат и сестра.

Я хотела сказать многое. Но времени не было. Ждала Дося. Ждало то существо. И я сделала еще один шаг вперед. Не оглядываясь.

Всего надо было пройти девять шагов. Так мало. Девять шагов до смерти.

Я - справлюсь.

Я сделала шаг. Второй. Вплотную подошла к Досе. И поглядела в глаза. Некогда голубые, сейчас они, словно катарактой, были затянуты черной пленкой.

Одержимость, - мелькнуло в голове.

Но как это могло помочь?

Вблизи было еще страшнее и больнее. Черные пятна скользили вокруг нее, сливаясь в единую змею. И я знала - стоит нам соприкоснуться, как вся эта мощь обрушится на меня. И цель у нее будет только одна.

ЖРАТЬ.

А так хотелось жить. Но иначе я поступить не могла.

- Отпусти Настю.

- Я обещал. Я ее не трону.

Откуда-то я знала, что со мной сейчас говорит именно овладевшая телом Доси сущность.

- Пусть уходит. Когда ты… активизируешься… я не хочу, чтобы пострадали ее дети.

- Дети? Пищшшша.

Дети!? Пища!? Багровая ярость плеснула волной, поглощая, затопляя разум и душу. Наши дети для тебя - пища, тварь!? Как мышки для гадюки!? Но сотня крыс сожрет и удава! И не поморщится.

- Пусть уходит.

Я вся дрожала от бешенства. Но существо, кажется приняло это за страх. По губам Доси пробежала мерзкая ухмылочка.

- Ты свободна, лисичка. Иди.

Настя дернулась, попыталась сделать шаг - и осела на пол. Ноги ее не держали. Она попыталась ползти, кое-как цепляясь руками за пол, но с ее животом даже не смогла сдвинуться с места. И на ли-це ее был написан дикий, животный ужас. И страх. Не за себя, нет. За своих детей.

Дося откинула голову назад и расхохоталась.

Громко. Издевательски. Самоуверенно.

А меня словно кнутом стегнуло.

Смеешься, гадина!?

Ну так мы посмотрим, кто буде смеяться без последствий! Ты была сильна, пока я боялась! А сей-час…

Да я душу дьяволу заложу, чтобы ты, падла, сдохла!!!

Наверное, именно с такими чувствами шли в атаку наши солдаты.

Последний шаг дался мне легко и просто. Я вцепилась в запястья женщины и прошипела, как три га-дюки.

- Хочешь мою душу!? Ну, так получи, мразссссь!!!

И ярость накрыла меня с головой, выжигая все, кроме одного яростного желания.

Я умру, но и тебя со мной зароют. Я уже ничего не боялась.

Ни боли пронзившей все тело словно ледяными кольями в сотне мест.

Ни смерти, злорадно ухмылявшейся из затянутых плесенью глаз.

Ни-че-го.

Я проваливалась в черноту… проваливалась, чтобы открыть глаза в той самой пустыне, где нашла Мечислава.

Красный песок. Кровавое небо над головой. И безумная, иссушающая жара. И в этой пустыне друг напротив друга стояли двое. Хотя стояли - громко сказано.

Стояла - я.

А второе…

Оно обвивалось вокруг меня.

Это действительно было что-то вроде змеи. Вроде, потому что на теле змеи была человеческая голо-ва. Похожая на человеческую.

Вроде бы те же глаза, те же губы, те же скулы и нос…

И в то же время…

Это лицо было абсолютно чуждым всем людям. Слишком длинный нос с горбинкой. Слишком боль-шие глаза с вертикальными зрачками. Белые глаза - с черными провалами в никуда. Слишком высокий лоб и узкие скулы. И острый, как игла, подбородок.

Змея обвивала меня так, что сложно было пошевелиться. Свободны пока еще были руки. Пока. Но гадина старалась притянуть их к моему телу.

А я вцепилась в нее чуть ниже головы.

Мы глядели друг другу прямо в глаза.

- Вот ты какой - шипела я.

- Вот ты какая, - шипела гадина. Гад? А неважно. Важно было другое. Вцепиться - и душить, ду-шить мерзкую тварь. Не обращая внимания ни на что. Ни на жару, ни на боль во всем теле, ни на тя-жесть…

Я буду держаться. Я не знаю, сколько пройдет времени, прежде чем я упаду.

Наверное, много. Я - сильная. А эта тварь сейчас ослабела. Именно поэтому я пока еще жива. Но по-бедить я все равно не смогу. И тогда эта гадина заглянет в мои глаза - и прильнет последним поцелуем к губам, высасывая душу из тела.

И я исчезну. Или что еще страшнее, стану ее слугой.

Пустыня, как ей и положено, была пуста. Но я все же ощущала, где-то далеко, на самой грани соз-нания, многоголосый шепот сотен и тысяч душ поглощенных этой тварью. Они тоже были здесь. Но почему-то это существо не спешило натравить их на меня. Почему?

Неважно. Важно - другое.

Держаться, что есть сил. Бороться со смертью до… до смерти! Как держались наши ребята в Брест-ской крепости. До последнего патрона, до последней капли крови, до последнего вздоха, кровавой пеной замирающего на губах. Умереть? Пусть так. Но даже в смерти - не сдаться.

И впиваться немеющими пальцами так, чтобы их свело судорогой. Чтобы их не разомкнули даже по-сле моей смерти!

- Покориссссь…, - шипела змея. - Ссссдайссся….

Я не отвечала. Не собираюсь размениваться на мелочи. Я буду драться до конца. А слова? Слова тут не нужны.

Разве что…

Вы слышите меня? Вы, кого убила эта гадина!?

Я не сдаюсь. Я еще жива.

Мечислав беспомощно наблюдал, как Юля идет вперед. К чудовищу, в которого превратилась обычная певичка.

Рядом застонал Шарль, вытянул руку, в тщетной попытке остановить Юлю. Но куда там!

Эта безумная шла вперед.

Мечислав знал - она не справится. Ни за что не справится. И еще знал…

Боги, он никогда не решился бы поступить именно так.

Смерть - это еще не настолько страшно. Это завершение одного пути и начало другого. А вот ЭТО…