Стефани Майер - Гостья

Я вздохнула.

– Спасибо, Джаред. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Всем сердцем.

Сердцем и душой.

В моем случае это были разные вещи. Я слишком долго разрывалась на две половины. Пришла пора воссоединить Душу и тело, вернуть цельную личность. Третий лишний. Даже если этот третий – я.

Тикающие секунды приближали неотвратимую развязку. Джаред меня отпустил, и тело сковал холод. Я отдалялась от Джареда, и с каждым шагом сердце медленно превращалось в ледышку. Впрочем, у меня разыгралось воображение – на улице стояло лето. Для меня здесь всегда будет лето.

– Джаред, а как вы справляетесь, когда идет дождь? – прошептала я. – Где спят люди?

Он ответил не сразу, и по голосу я догадалась, что его душат слезы.

– Мы… – он сглотнул. – Мы все переселяемся в игровую. Спим на полу, вместе.

Я кивнула. Интересно, каково это, когда столько разных несовместимых характеров оказываются под одной крышей? Ужасно? Или весело? Что-то вроде пижамной вечеринки.

– Почему ты спросила? – прошептал он.

– Просто захотелось… вообразить. Как это выглядит. – Жизнь и любовь продолжатся. Пусть и без меня, неважно – сама мысль наполнила меня радостью. – Прощай, Джаред. Мелани говорит, до скорого.

«Лгунья».

– Подожди… Анни…

Я помчалась по туннелю, боясь поддаться его очаровательной лжи, оставляя позади тишину. Страдания Джареда не бередили мне раны, как боль Иена. Джареду недолго осталось мучиться – до радости ему рукой подать – всего несколько минут… Вот он, счастливый конец!

Южный туннель показался мне длиной в несколько ярдов, не больше. Впереди горел яркий свет: док меня ждал. Расправив плечи, я зашла в комнату, которая всегда меня пугала. Док уже все приготовил. В дальнем темном углу стояли две сдвинутые койки, на которых сопел Кайл, одной рукой сжимая в объятиях безжизненное тело Джоди. Другая его рука по-прежнему баюкала контейнер Санни. Ей бы это понравилось. Жаль, нет способа ей рассказать.

– Привет, – прошептала я.

Док оторвался от своего занятия: он как раз раскладывал на столе инструменты. По его щекам катились слезы.

Я вдруг почувствовала себя храброй. Сердце забилось ровнее, дыхание стало глубже и спокойнее – самое трудное осталось позади. Мне приходилось это делать раньше, много раз: я просто закрывала глаза и засыпала. Да, раньше я знала, что открою новые глаза, и все же… Это было знакомо. Бояться нечего.

Я подошла к койке, твердой рукой потянулась за «От боли», положила крошечный квадратик на язык, подождала, пока он растворится. Ничего не изменилось. Боли не было. По крайней мере, физической боли.

– Док, скажи мне одну вещь. Как тебя зовут?

Прежде чем наступит конец, я хотела получить ответы на все мучившие меня вопросы.

Док вытер глаза тыльной стороной ладони.

– Евстафий. Это имя передается в семье по наследству. Мои родители были так ко мне жестоки, что…

Я рассмеялась и вздохнула.

– Джаред ждет у входа в большую пещеру. Я пообещала ему, что ты его позовешь, когда все закончится. Только дождись… дождись, пока я перестану двигаться – тогда будет поздно что-то менять.

– Я не хочу этого делать, Анни.

– Я знаю. Спасибо, док. Но ты поклялся.

– Пожалуйста…

– Нет. У нас был уговор. Я свою часть выполнила. Ведь так?

– Да.

– Тогда выполни и ты свою. Положите меня рядом с Уолтом и Уэсом.

Док попытался сдержать рыдание, и его худое лицо скривилось.

– Тебе будет больно?

– Нет, док, – солгала я. – Я ничего не почувствую.

Я подождала, когда настанет эйфория, когда все вокруг засияет, как в прошлый раз. Странно… Я не чувствовала разницы. Может, дело было вовсе не в лекарстве, а в любви?

Я снова вздохнула и ничком легла на кушетку.

– Начинай, – сказала я доктору.

Пузырек открылся. Док вылил содержимое на ткань.

– Ты самое благородное и чистое создание в мире. Вселенная без тебя станет мрачнее, – прошептал он.

Это была его речь над моей могилой, эпитафия на моем надгробии.

Хорошо, что я это услышала.

«Спасибо тебе, Анни, сестренка! Я никогда тебя не забуду».

«Будь счастлива, Мел. Радуйся жизни. Цени ее. Ради себя, и ради меня».

«Буду», – пообещала она.

«Прощай», – в унисон подумали мы.

Док осторожно прижал ткань к моему лицу. Я сделала глубокий вдох, стараясь не замечать неприятный едкий запах. Вдохнула еще раз, и надо мной загорелись три знакомые звезды. Они не звали меня – они меня отпускали, отпускали в черную Вселенную, по которой я много раз странствовала. Я погрузилась в черноту, которая вдруг стала светлеть, изменяться. Вместо черной дыры передо мной закружился синий свет – теплая, живая, сверкающая синева… Я поплыла вперед, не испытывая страха.

Глава 59

Воспоминание

Начало будет похоже на конец. Меня предупреждали.

Но в этот раз конец оказался неожиданным, удивительным. За все девять жизней со мной не случалось ничего подобного. Это было неожиданнее, чем прыжок в шахту лифта. Я-то думала, что больше не будет ни мыслей, ни воспоминаний. Что произошло?

Закатное солнце – все окрашено в розовые тона, они напоминают мне о моей подруге… Как бы ее звали тут? Наверное, что-нибудь, связанное с… бархатцами! Бархатцы и еще бархатцы. Она была прекрасным Цветком. Здесь цветы такие безжизненные, такие скучные. Правда, пахнут приятно. Запахи – это самое замечательное на этой планете.

Сзади приближаются шаги. Опять Прядильщица-облаков? Мне не нужна куртка. Тут тепло – наконец-то! – и я хочу проветриться. Я не буду на нее смотреть. Может, она подумает, что я не слышу, и вернется домой. Она так меня оберегает, а ведь я уже взрослая. Она не может вечно со мною нянькаться.

– Простите? – говорит незнакомый голос.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, и не узнаю лица. Она симпатичная.

Лицо из воспоминания заставляет меня вздрогнуть. Это было мое лицо! Но я не помню, чтобы со мной это происходило…

– Привет, – говорю я.

– Привет. Меня зовут Мелани. – Незнакомка улыбается. – Я недавно переехала и, кажется, потерялась.

– О! А куда тебе надо? Я тебя подвезу. Наша машина…

– Нет, это недалеко. Я собиралась пройтись пешком, а теперь не могу найти Беккер-стрит.

Новая соседка – как здорово! Люблю новых друзей.

– Это совсем рядом, – говорю я. – Через два дома отсюда, но можно пройти наискосок. Вон там переулок.

– Может, покажешь? Прости, я не знаю, как тебя зовут…

– Конечно! Я Лепесток-в-лунном-свете, но дома меня зовут Лепа. А ты откуда, Мелани?