Сергей: Гомонов - Сокрытые-в-тенях

За главным корпусом клиники темнела хозяйственная пристройка, а кто-то из пациентов говорил при Дине, что за этой пристройкой кирпичный забор местами порушен, а колючая проволока раздвинута вездесущими мальчишками из соседних кварталов. Так это или нет, Диане увидеть не удавалось, поскольку забор полностью прятался за крышей домика и деревьями. Зато с высоты третьего этажа открывалась панорама на склады, гаражи и — уже совсем далекий — частный сектор с хибарами-развалюхами. Совершенно ясно, что бежать надо туда, а там уж как повезет.

Беспрестанно вздрагивая в страхе услышать за спиной хриплое собачье дыхание, Дина метнулась к пристройке, сослепу влетела в кусты шиповника, обдирая икры о голые, но оттого не менее колючие ветки, а потом с облегчением прижалась к дверному косяку, надежно скрывшему ее от возможных наблюдателей из окон больницы. Чувство преследования ослабело. На Дину, кажется, перестали смотреть, и, очень этим обрадованная, девушка заскользила вдоль стены к спасительному забору. Один из старых кленов томительно заскрипел. Этот звук напоминал сказочный стон вековых деревьев, так часто используемый поэтами для красного словца в своих стихах.

Дверь в кабинет доктора Мищукова тихонько отворили.

Пустая комната слабо освещалась дальними фонарями, а из-за избытка бумаг, белизна которых с охотой отражала эти скудные электрические лучики, в помещении можно было ориентироваться вполне сносно — глаза привыкали едва ли не сразу.

После минутной паузы вошедший направился к профессорскому столу. Какое-то время он перекладывал папки с места на место, включая малюсенький ручной фонарик в поисках нужной. Наконец на одной из них высветились символы: «З-ва Айшет, 1982». Желтоватый язычок лизнул несколько буквенных строчек на страницах внутри: «Маниакально-деп…», «Рецидивы: последний зафикси…», «Virgo», «…суицидальные наклоннос…», «Навязчивая идея о…».

Плечи неизвестного посетителя дернулись. Он боялся и спешил.

Забор оказался выше, чем ожидала Диана. А тапочки — куда более неудобными и скользкими. Ей пришлось разуться и засунуть их по одной в оба кармана халата.

— Черт! — простонала она, срываясь в очередной раз. — Ну что за гадость?!

В ветреной темноте затрещали кусты. Дина вжалась в ледяные кирпичи с отслоившейся мокрой побелкой. Пригибаясь, к ней шел человек. Или не чело…

Диана крепко зажмурилась и затаила дыхание.

— Дина, не через забор. Там не перелезть.

Это была Аня.

— Ты что тут делаешь? — обретя дар речи, прошептала босоногая Диана. — Ты решила убежать со мной?!

— А куда же я денусь без тебя? — с грустной обреченностью откликнулась черноглазка, окидывая взглядом подругу по несчастью. — Обуйся, холодно же.

Дина фыркнула: в ее случае этот совет тянул скорее на несмешную шутку. Но таскать шлепанцы в кармане было еще глупее, и она сунула ноги в готовые развалиться тапки.

— Пойдем через центральный, — Аня сняла длинный, не по размеру, болоньевый плащ и протянула спутнице.

Дина возразила, отталкивая от себя ее руку:

— Как через центральный? А собака?

— С собакой разберемся. Надевай. Я больше не нашла.

— Сама надевай, — Диана снова отпихнула плащ. — Я как-нибудь перебьюсь.

— Это не обсуждается!

И с несокрушимым, неженским напором Аня заставила ее одеться. Плащ был с синтепоновой подстежкой, все еще хранившей Анино тепло, и продрогшую Дину перестало колотить. Она заметила за хрупкими плечами бывшей соседки по палате широкий брезентовый рюкзак, какими иной раз пользуются завзятые дачники, но расспрашивать о его происхождении и содержимом не стала. И без того было понятно, что пальто, рюкзак, а также, скорее всего, то, что находится в рюкзаке, Кассандрушка позаимствовала в больнице у кого-то из медперсонала.

— Почему ты передумала? — Дина пыталась угнаться за стремительной Аней.

— Не знаю. Зато знаю, куда нам надо теперь.

— Куда?

— К тебе домой.

Дина вздохнула:

— Это понятно, но я ни шиша не помню…

— Твоя забывчивость нам не помешает. Я узнала твой адрес.

— Как? У кого?

— У Мищукова, естественно! Так, теперь постой-ка за деревом. Бабка не спит.

Аня пошла вперед. Дина подумала: «А вдруг этой безбашенной девке взбредет в голову снова вскрывать вены? И что я тогда буду с ней делать?». Но она постаралась отогнать от себя мысли этого направления. Будь что будет, а рискуют они обе. Аня — меньше. Аня может пострадать только от самой себя. А вот с нею, с Дианой, вопрос совершенно туманен. Если власти считают ее опасной для общества, то перехват может оказаться очень жестоким…

Тем временем они приблизились у домику сторожихи у главных ворот. Загремела длинная, пристегнутая к толстой проволоке цепь. Пес никогда не лаял на прохожих, но достаточно было встретиться с ним взглядом, чтобы понять безрассудность всякой попытки проникнуть на вверенную ему территорию.

И вот теперь два разноцветных глаза — кристально-голубой и карий — в упор глядели на Аню. И она даже не удивилась своей способности различать цвета в ненастной ночной мгле. Пес стоял молча, слегка пригнув голову к земле, и походил на волка, готового к броску.

Аня оглянулась на Диану, но та лишь пожала плечами: — «Тебе виднее, что делать, ты же из нас двоих провидица»… — и девушка, непокорно тряхнув головой, снова повернулась к собаке. А в следующий момент перед глазами ее возникла картина: зверь взвизгивает, поджимает хвост, скулит и пятится от них с Диной. Не успела она отделить реальность от вымысла, как пес издал короткий жутковатый вопль, припал на передние лапы, ощетинился и начал отступать. А в Ане росло сладкое чувство сокрушающего триумфа.

— Надо же! — прошептала за ее спиной Дина. — Меня действительно надо было изолировать!..

— При чем здесь ты? — проходя мимо вжавшейся в забор собаки, небрежно бросила Аня.

— Как это?! А вот только что… сейчас вот? Я думала, ты это чувствуешь… — в голосе Дианы прозвучало горькое разочарование.

Кассандрушка отмахнулась:

— Потом! Всё потом! Давай-ка зайдем к сторожихе.

— Зачем?

— А ты так и собираешься бегать по слякоти в больничных «шлепках»? Лично я — нет.

Дина скептически усмехнулась:

— Ань! А тебе не кажется, что мы с тобой мало похожи на рецидивистов-налетчиков? И у старушки наверняка ружьишко имеется, а уж его, в отличие от собаки, на испуг не возьмешь…

— Тс-с-с! — Аня вдруг встала, как вкопанная, и несколько секунд спустя окно сторожки осветилось; помедлив еще чуть-чуть, девушка поманила за собой Дину.