Ольга Михайлова - Быть подлецом

Меж тем последнее суждение Патрика обратило на себя внимание Донована несвойственной младшему Бреннану самокритичностью.

— А вы тоже часто горячитесь зря?

— Есть такое, — уныло кивнул Патрик, — взбесишься иногда из-за пустяка, себя не помнишь, потом остынешь, думаешь: «Чего это я?»

Лицо мистера Патрика Бреннана теперь в наброске Донована обрело человеческие очертания: из глаз ушла напряженность, черты смягчились. Всего за это утро Чарльз сделал шесть эскизов, но только последний, на его взгляд, годился. Он убрал лишние наброски в папку, оставив последний и тот, где Патрик походил на колдуна, и предложил Патрику выбрать тот, что ему по душе. «Ох, и рожа у меня», пробормотал младший Бреннан, разглядывая себя, потом ткнул пальцем в последний. «Тут я вроде посимпатичней».

— Вы не считаете себя красивым?

Мистер Бреннан усмехнулся.

— Что же, я — в зеркало, что ли, не гляжусь? У нас в семье только Райан да Мартин красавчиками уродились, остальные — не приведи Господь. — Было заметно, что настроение Патрика улучшилось, глаза просветлели. Теперь, хоть от него и исходил слабый запах коньяка, он выглядел спокойным и уравновешенным. — Но мне эта красота без надобности, я не женщина. Вот сестрёнку Бесс, хоть и ведьма она, жалко иногда. Кому такая нужна, пусть и приданое пятьдесят тысяч? — Он ухмыльнулся, — она-то надеялась, что Нэд Хэдфилд на неё клюнет, да только не дурак он, — на такое польститься, — он явно злорадствовал.

В эту минуту в дверь постучали, и на пороге возник мистер Райан Бреннан.

— Вы не закончили? Мистер Донован, у нас ланч. Я хотел бы пригласить вас разделить с нами трапезу, и сразу — просить вас всё время, пока вы в нашем доме, обедать и ужинать с нами, — глаза Райана лучились радушием. — Могу ли я взглянуть, что у вас получилось? — он с живым любопытством посмотрел на мольберт. — Ты не возражаешь, Патрик?

Патрик не возражал. Он встал рядом с братом и ещё раз оглядел себя на двух эскизах. Донован указал на тот, что был ближе к Райану, и сказал, что портрет будет написан с него. Хозяин дома кивнул, но обронил, что, хоть на другом эскизе изображен тот Патрик, которого он видит чаще всего, отобранный ими набросок, безусловно, лучше, потом напомнил о ланче и вышел.

Донован и Патрик Бреннан вышли следом за ним. В столовой уже были миссис Эмили и мистер Джозеф Бреннан, мисс Энн Хэдфилд и её брат Эдвард, Томас Ревелл и мисс Шарлотт. Тот человек с вялым подбородком и совиными глазами, которого Донован видел сегодня во дворе, беседовал с Райаном. Его представили как управляющего, мистера Джорджа Лидса. Через минуту после Донована и Патрика вошла Бесс Бреннан. Мисс Летиции и мисс Кэтрин ещё не было, но мистер Джозеф уже сел за стол, на котором красовались сандвичи с рыбой, ветчиной, паштетом, языком, бужениной, а также странные для этой дневной трапезы ростбифы или бифштексы с овощной закуской.

— Лотти, где Летиция и Кетти? — поинтересовался Эдвард Хэдфилд.

Девица с улыбкой ответила:

— Летти задержалась на ярмарке, я просто потеряла её в тамошней толчее, а Кэтрин никуда не ходила. Я видела её полчаса назад — она пошла к себе, должно быть, не слышала гонга.

Дворецкий пообещал послать за мисс Кэтрин лакея, сам же сообщил, что мисс Летиция Ревелл уже вернулась, он видел, как она заходила в дом со шляпной картонкой. Шарлотт Ревелл завела к потолку голубые глаза и пробормотала, что не понимает, зачем Летти столько шляпок, мисс Энн Хэдфилд подняла на неё глаза, но ничего не сказала.

Чарльз почувствовал, что его томит какая-то непроизнесенная, точнее, даже непродуманная мысль, нечто понимаемое, но не оформившееся словесно. Причем касалось это чего-то близкого, видимого, даже бросающегося в глаза, но словно незамечаемого. Такое с ним случалось и раньше, Донован часто говорил себе, что глаза и чувства у него работают куда быстрее, чем разум. Но что он увидел здесь такого, чего пока не мог осмыслить?

Донован заметил, что Райан Бреннан что-то говорил матери, та кивала, мисс Элизабет казалась грустной и молчала, мистер Патрик, видимо, оголодав за сеанс позирования, с аппетитом ел ростбиф, а мистер Ревелл и мистер Хэдфилд, сегодня сидевшие рядом, о чём-то тихо переговаривались.

Нет-нет, это было не то…

Внезапно где-то в глубине дома послышался визг, потом крики — мужские и женские, раздался топот ног на лестнице, за дверью обозначилась какая-то возня, донеслись неразборчивые слова женщины и густой бас дворецкого. Все умолкли и повернулись к двери, которая медленно растворилась, и в проёме возникла фигура в ливрее.

— Что случилось, Реджинальд? — голос мистера Джозефа Бреннана, недовольного тем, что прерывается трапеза, звучал глухо и раздраженно.

Но дворецкий обратился к хозяину.

— Мисс Кэтрин, сэр Райан. Мэри говорит, что не нашла мисс в комнате. Окно было раскрыто. Мисс Кэтрин… она внизу.

— Все ещё гуляет? Так пусть позовут её, — недоуменно ответил Райан, пожимая плечами. — Но она же пошла к себе, я видел.

Тут вскочил Эдвард Хэдфилд. Стул его опрокинулся и упал.

Бесс перевела глаза с дворецкого на Хэдфилда, её длинные пальцы продели в кольцо салфетку и затянули её в узел.

— Что с Кетти?!

— Она под окном своей спальни, сэр, — испуганно уточнил дворецкий, — молодая леди выбросилась из окна.

Глава 7. Паскудные намёки

Человека, который ни разу не сплетничал, люди совершенно не интересуют.

Зазвенела вилка, выпавшая из пальцев Джозефа Бреннана, на белую скатерть пролилось красное вино из бокала Томаса Ревелла, завизжала Шарлотт, вскрикнула мисс Энн Хэдфилд, судорожно вздохнула, откинувшись на стуле, миссис Эмили Бреннан. Эдвард Хэдфилд, бледный как полотно, ринулся было вон из комнаты, да налетел на столик с чайным сервизом и растянулся на полу среди осколков. К нему бросились сестра и Томас Ревелл, а Патрик торопливо подошёл к мисс Шарлотт, пытаясь унять её истерику.

Присутствие духа сохранили только Райан Бреннан и его сестра Элизабет. Они обменялись унылыми взглядами, и Бесс тихо спросила брата:

— Послать Реджинальда за коронёром?

Райан мрачно кивнул. Тут, однако, вмешался управляющий.

— Мистер Бреннан, может, я схожу? Мне по пути…

— Нет, Джордж, мы, наверное, все понадобимся. Пусть сходит Реджинальд. Распорядись, Бесс.

Элизабет, грациозно обойдя Эдварда Хэдфилда, успевшего подняться, но сильно порезавшего себе ладонь и лоб, исчезла в дверях.

Проводив её взглядом и глядя на окровавленную салфетку, которую Хэдфилд прижимал к ладони, пытаясь остановить кровь, Донован почувствовал головокружение: предметы и люди за столом медленно поплыли в угол столовой, показавшимся ему вдруг наклонным, в глазах вспыхивали пятна цвета ртутной киновари, свинцового сурика, красной охры и кошенили. На миг Чарльзу показалось, что он предчувствовал это известие, знал, что это должно случиться, но тут же понял, что просто внушает себе то, чего быть не могло. Он вспомнил девушку в шляпке под кружевным зонтиком в аллее, хрупкий силуэт в жёлтом платье на фоне весенней зелени. Нет, он просто проводил её взглядом, никакого предчувствия не было.