Ирина Щеглова - Пожиратели душ

Наконец мне удалось обнаружить Ольгу в больнице «Скорой помощи». Мне сразу же сообщили: «Больная в реанимации».

Сломя голову понеслась в больницу. Долго уговаривала дежурную медсестру, врала что-то напропалую, готова была влезть в окно, если не пропустят. Но мне повезло. Появился Ольгин отец. С ним мне удалось проникнуть в отделение.

В коридоре нас встретила Ольгина мать. На вопрос отца покачала головой – «без изменений».

Меня она словно и не видела, так, скользнула взглядом, глаза заплаканные, тревожные. Я не выдержала:

– Расскажите, пожалуйста, что случилось?! Я была у вас дома, соседка сказала, что Олю забрали по «Скорой».

– Ах, Маша, – только теперь Ольгина мама увидела меня, – я и сама толком не знаю. Утром Оля долго не вставала, я хотела ее разбудить и не смогла. Она такая бледная была, как будто уже все…

– Мне надо к ней, – быстро сказала я. – Только не спрашивайте ни о чем, просто поверьте, я могу ей помочь.

Ольгины родители уставились на меня, как на ненормальную.

– Маша, но… – начала мама.

– Без «но». Просто поверьте и проводите меня к Оле.

– Туда не пускают, – неуверенно произнесла мама.

– Придумайте что-нибудь, – настаивала я, – и давайте поторопимся, я не шучу.

– Тебе что-то известно? – спросил отец.

– Да! Но я не могу ничего объяснить. Не расспрашивайте!

Они переглянулись и кивнули друг другу. Понятно, утопающий хватается за соломинку. Из палаты вышел озабоченный доктор, отец сразу же подошел к нему, заговорил негромко, отвел в сторону. Мама встала у двери, и я проскользнула внутрь.

На Ольгу было страшно смотреть. Краше, как говорится, в гроб кладут. Кожа иссиня-бледная, будто мукой присыпанная, глаза запали, вместо них черные провалы, губы бескровные, но на них играет тень улыбки. Прекрасный сон снится подруге, прекрасный и смертельный.

Не до философии сейчас. Я взяла безжизненную, почти невесомую руку и закрыла глаза.

Ольга лежала среди ослепительной белизны, рядом с ней кто-то сидел. Силуэт размытый, нечеткий, но вроде бы парень. Сначала мне показалось, что он играет на гитаре, но звука я не слышала. При моем появлении фигура парня дернулась и поплыла, рассеиваясь. Я не на него смотрела, на Ольгу. Потому что на лице и горле ее распласталась жирная клякса, отвратительно лоснящееся ее тело пульсировало, высасывая из моей подруги жизнь.

– Прочь! – крикнула я, выставляя вперед руки. Клякса пискнула, замерла, потом рванулась, но она так крепко присосалась к жертве, что не смогла смыться сразу. Это ее и погубило. Через мгновение она лопнула, разлетелась грязными ошметками, пачкая идеальную белизну Ольгиного сна.

– Фу, мерзость какая, – произнесла я, брезгливо отряхивая руки. – Оль, – окликнула подругу, та не пошевелилась, на изможденном лице улыбка медленно сменилась недоумением. Я легко подняла ее, перекинула руку через плечо, повела прочь. Свистнула, как меня учила маленькая японка. Дикобраз появился мгновенно, просто возник и распластался у ног. Я устроила на его спине Ольгу, забралась следом. Дикобраз раздулся и подпрыгнул. Мы вырвались из ослепительного кокона, поплыли вдоль границы, туда, где, все увеличиваясь, возникла изумрудная точка, самое безопасное место.

Дикобраз мягко сел на траву. Я стащила Ольгу, уложила, всматриваясь в ее лицо. Она открыла глаза, увидела меня:

– Ну конечно, – произнесла чуть слышно, – кто же это мог быть, кроме тебя… а где Ваня? Ваня! Он только что был здесь!

Я хотела ответить ей, но меня грубо выдернули:

– Немедленно покиньте палату!

– Что за самоуправство!

– Вы что, правил не знаете??!

Я крутила головой, пытаясь сосредоточиться. Надо мной нависли врач и медсестра, за ними маячили испуганные лица Ольгиных родителей.

– Как тебе не стыдно! – кричала медсестра.

Я хлопала глазами, не соображая.

– Погодите, – остановил ее врач, – больная пришла в себя.

– Что?!

Обо мне тут же забыли. Над кроватью Ольги склонились четыре головы, потом прибежал еще кто-то. Они толпились, переговариваясь, колдовали над ожившей подругой, а я тем временем присмотрелась и заметила черный камешек, валяющийся под их ногами. Незаметно наклонилась, подняла и потихоньку вышла, прикрыв за собой дверь.

Глава 16

Возвращение к жизни

Камешек лег в уже наполненную корзину маленькой японки…

Ольгу вскоре выписали.

Она позвонила мне, попросила зайти. Я, разумеется, не отказала. Надо было выяснить, как к ней попал подселенец.

Ольга, все еще бледная, но вполне ничего себе, бодрая, сразу же потащила меня к себе в комнату и громким шепотом похвалилась:

– Ваня приходил ко мне!

Я покачала головой:

– Должна тебя разочаровать. Но это был не Ваня.

– Как? – обиделась она. – Я точно знаю! Помнишь, я тебе звонила? Так вот, я нашла в Инете один сайт, так там все написано: как вызывать умерших, все о сновидении, о возможностях путешествий вне тела, понимаешь? Я думаю, тебе это тоже будет интересно.

– Это ловушка, – перебила ее я.

– Ловушка? Какая?! Да ты почитай! Я сейчас тебе открою, у меня в закладках, – всполошилась Ольга.

– Не надо, и так все понятно, – отказалась я. – Оль, ты хоть что-нибудь помнишь? Ну, из того, что тебе снилось?

– Конечно! – она прямо-таки вспыхнула вся. – Перед тем, как лечь спать, я повторила все, что было написано в рекомендациях на этом сайте. Короче, я почти сразу уснула, просто вырубилась! – она хихикнула. – И сон такой был, очень яркий, как наяву. Я очутилась в снежно-белом пространстве, не поймешь, где верх, где низ, мне все время казалось, что я хожу на голове, прикольно! Ну вот, а потом увидела Ваню, сначала как будто вдалеке, а потом все ближе и ближе. Он шел ко мне и улыбался. И я совсем не испугалась, побежала к нему, протянула руки, крикнула: «Ваня, Ванечка!» Он тоже протянул руки. Я даже могу поклясться, что почувствовала его прикосновение. А потом… – Ольга смутилась и запнулась, – мы целовались, и это было так… так прекрасно! Я все время думала: не хочу просыпаться, не хочу! Хочу остаться тут на веки вечные, рядом с Ваней. Чтоб он сидел рядом и держал меня за руку, всегда, понимаешь?

Я покачала головой.

– Да ты что! – возмутилась Ольга. – Если хочешь знать, я не хотела возвращаться! Мне плохо здесь! Я люблю Ваню! Да, да! Люблю! И зачем только ты меня вытащила! – Ольга закрыла лицо руками и громко разрыдалась.

Я попыталась успокоить ее, обнять, но она дернулась и оттолкнула меня.

– Оль, – я решила быть терпеливой, – в твоем сне не было Вани. Ты где-то подцепила подселенца. Я видела, как он сосал из тебя жизнь. Жирная такая, черная клякса. Помнишь черные камни?

– При чем здесь камни? – удивилась Ольга.