Глеб Соколов - Вуду. Тьма за зеркалом

«А ведь кто-нибудь мог разглядеть меня и запомнить!» – с ужасом понял Лувертюр.

– Квартира, из окна которой выброшен бак с девочкой, установлена, – говорилось в репортаже дальше. – Все ее обитатели сбежали в тот же момент, как было обнаружено их преступление. Но здесь у полиции есть серьезные зацепки, сущность которых она пока в интересах следствия не раскрывает.

В этот момент в маленькой комнате общежития прозвучал телефонный звонок. Резким движением Лувертюр схватил трубку.

– Черт! Они слишком долго меня не соединяли!.. – в общежитии на ресепшн стоял маленький коммутатор. Это был Джон. – Обстоятельства изменились! Мне грозит опасность!..

В это мгновение связь разорвалась…

26

Полицейский морг, куда привезли страшную находку, располагался в здании, чей облик ничем не напоминал о невеселых делах, которыми ежедневно занимались его работники.

Комнаты, где работники морга занимались бумажной работой или вносили данные в память компьютеров, ничем не отличались от обычных офисных помещений какой-нибудь фирмы средней руки.

Полицейский эксперт поднялся из-за стола. Именно к нему привезли страшную находку из бакалейного магазинчика, и это были не шестеро повешенных. Шестеро повешенных, само собой, пройдут тщательную экспертизу, но эта находка была такова, что громкая слава шестерых повешенных на ее фоне как-то сразу померкла. Правда, лишь среди полицейских и сотрудников морга.

Только что Марко Джамбоне, уроженец Лондона, но из итальянской семьи – полицейский эксперт-патологоанатом – смотрел по телевизору выпуск последних новостей. Ни слова об ужасной находке в нем сказано не было. Как будто ее и не существовало.

Патологоанатом собрал со стола крошки печенья и выбросил их в мусорное ведро. Допил остатки кофе и зачем-то перевернув маленькую чашечку, водрузил ее вверх дном на блюдце. Через несколько секунд стекшая по стенкам гуща появилась из-за краев. Черная на белом…

Пора!.. Джамбоне поднялся со своего удобного кресла, уже стоя выключил компьютер, посмотрел за окно, на перевернутую чашку. Через пять минут он будет стоять возле ужасной находки… Ему предстоит обследовать ее и дать свое заключение. Джамбоне вышел из кабинета и медленно двинулся по коридору в сторону специального зала, где, как он знал, к его приходу служащими уже будет подготовлено… Бр-р!…

Он даже не знает, как это назвать!.. «Находка»… Пожалуй, самое удачное определение этому – просто «находка». Слово само по себе не несет никакого дополнительного смысла, каждый может вложить его по своему усмотрению.

Джамбоне неожиданно задел за что-то ногой, споткнулся…

– Что, нервничаешь?!.. – раздался у него над ухом громкий, как будто даже злорадствующий голос.

– Почему?.. Да нет… – Джамбоне повернул голову и уставился на говорившего: Рэн, тоже патологоанатом, но его смена два часа назад закончилась, в морге он задержался случайно.

– Уборщица, понимаешь, растянула шнур от пылесоса… – попытался оправдаться Джамбоне.

– Брось, ты просто нервничаешь! – с серьезным видом проговорил Рэн. – Ты идешь и ничего не видишь ни перед собой, ни у себя под ногами… Что, боишься?

– А чего мне боятся?!..

– Как это, чего?!.. Это уже начали скрывать. Видел новости – там ничего не сказали. Раз держат дело в тайне от обывателей, значит, не хотят поднимать панику.

– Слушай, ты городишь какую-то чушь! – раздраженно воскликнул Джамбоне, понимая, что действительно нервничает и с каждой минутой начинает делать это все сильней и сильней.

Вроде бы, по роду своей деятельности, он всякого насмотрелся. Его профессиональное равнодушие ничем не прошибешь, но это…

Джамбоне быстро пошел по коридору. Здание морга было устроено таким образом, что по его коридорам, казалось, можно было бродить бесконечно. Большей частью они были похожи на коридоры обычного офисного здания, Но некоторые были, скорее, как коридоры больницы – с одноцветными белыми стенами и потолком, со служащими, катящими большие тележки с телами, укрытыми плотными покрывалами, скрывающими все детали.

Именно по такому коридору шел сейчас Джамбоне. Вон и та самая, нужная ему дверь.

– Марко! – услышал он сзади и остановился.

Это был Рэн. Он догнал его, запыхавшись, остановился.

– Послушай, я хочу дать тебе совет…

– Что?.. Что такое?! – уставился на него Джамбоне.

– Откажись этим заниматься!..

– То есть как это?!.. – действительно, совершенно искренне не понял Джамбоне.

– Я не верю, что все это существует…

– Как это?!.. – еще больше оторопел Джамбоне.

– Я уверен, что все это подстроено полицией.

– Брось!.. Как это подстроено?! Мы с тобой тоже в некотором роде полицейские – мы работаем на полицию. Ты что же, не веришь в дело, которому служишь?!..

Рэн не унимался. Голос его звучал страстно:

– Слишком мрачные подробности. Такое не может существовать в реальной жизни. Это какая-то политическая игра!.. Все это для чего-то кому-то нужно!..

– И потому они все скрыли, так что эта жареная новость не промелькнула ни по одному каналу?!.. Нет, Пол. Все гораздо проще. Они сами не могут даже приблизительно понять, что все это означает. И мой профессиональный долг помочь им в этом разобраться.

С этими словами Джамбоне преодолел несколько шагов, отделявшие его от большой белой двери, открыл ее и оказался в высоком, просторном зале.

«Находка» была перед ним…

27

Они по-прежнему стояли посреди кладбища.

Сотрудник контрразведки посмотрел на Уолта Кейна с сожалением – так смотрят на тяжелобольного, который от слабости опрокинул на пол тарелку с собственным ужином.

– Мистер Кейн, я не шучу. Мне точно известно, что некие силы пытаются внедриться в рок-н-ролльную среду, чтобы воздействовать на сознание подростков…

– Ерунда! – опять повторил Кейн. – Рок-н-ролл – это всего лишь танцы!

– Я с вами согласен: тот рок-н-ролл, который продвигаете вы, – это только оригинальные телодвижения под непривычную музыку и ничего более. Но я ведь объясняю: кто-то, кто до сих пор нам неизвестен, пытается проникнуть в вашу среду. И я уверен, он уже сделал это. Следующая цель, которую ставит перед собой этот человек – под видом рок-н-ролла внедрить оккультные танцы.

– Что это значит?

– Это значит, что люди начнут молиться неким неведомым силам, вступать с ними во взаимоотношения, сами не подозревая об этом. Особенно ужасно, что речь идет о молодежи.

– Но что это за неведомые силы, которым они станут молиться?.. – спросил Уолт Кейн.

– Мне это неизвестно… На основании косвенных улик я могу лишь предполагать, что неким образом эти неведомые силы имеют отношение к вуду.