Елена Кипарисова - Прах Феникса. Ужас в зазеркалье

Нет. Не угадал. Тот идеал, что описал Эндж, был совсем другим человек, но никак не я. Эту девушку видели окружающие, которые были плохо со мной знакомы. Но разве сейчас был сеанс психоанализа? Очень глупо открываться перед незнакомцем, который решил поиграть в Бога.

– Выбирай, с чего начнем: кладбище или твой дом?

– Дом, – тут же ответила я, не раздумывая. Меня даже затрясло от непреодолимого желания оказаться там, где я провела всю свою недолгую жизнь. Дом. Неужели он и правда отвезет меня домой?

– Как предсказуемо, – фыркнул Эндж, прибавляя скорости. – Ты бы заработала лишний плюсик в моем личном списке, выбери кладбище, но, увы. Ты падаешь все ниже и ниже. И как только мы с тобой уживемся, – последняя фраза была совсем тихой, но мне удалось ее расслышать. Но даже это не смутило меня, ведь мы ехали домой.

Вскоре я начала узнавать очертания улиц в желтовато-оранжевом свете фонарей. Мне было легко представить, что ничего не случилось, а я лишь поймала попутку и теперь возвращаюсь домой после очередной встречи с друзьями. Так бывало ни раз и этот маршрут мне удалось запомнить наизусть, каждую мелочь.

Улицы были спокойны. Мне не удалось разглядеть прохожих, а значит, звать на помощь было бесполезно. Эндж знал что делать. Ночью у нас было меньше всего шансов быть замеченными. Пока он вырвался на несколько шагов вперед.

Когда мы вывернули в знакомый дворик, я чуть не закричала от радости. Все это было родным, близким, столь необходимым в эту минуту. Мне еще никогда не приходилось так радоваться возвращению домой. Но это было так. Небольшая аллея с высокими деревьями, несколько лавочек, на которых так любили сидеть старушки и широкая клумба, оставленная дожидаться лета. Он действительно привез меня к моему дому. Так в чем был смысл.

Эндж заглушил мотор, достав ключи из зажигания.

– Ну что, малышка готова? Это будет непросто.

Я кивнула в нетерпении. Только бы выбраться из машины. Спасение было так близко, что страх упустить этот шанс вызывал болезненное головокружение. Я не хотела возвращаться обратно. Мне страшно было осознавать это, но смерть и то казалась мне привлекательней, чем бессилие в стенах древнего замка.

Мужчина вышел из машины и подождал, пока я выберусь за ним. Он крепко обхватил мою руку, переплетая наши пальцы, а затем спрятал в карман своего длинного черного плаща. Теперь никто не мог заметить наручники.

Мы довольно быстро пошли к нужному подъезду. Домофон как всегда не работал и Эндж скользнул в темный проем, потянув меня за собой. Нас окружила тишина, заставив меня поежиться. Это казалось странным, даже безумным. Что я делаю здесь с этим мужчиной? Вернее, что он хотел сделать со мной? Ведь мы так близко. Еще пара этажей и я окажусь дома, где меня ждут родители. Но на самом деле все оказалось не так.

Дойдя до четвертого этажа, я заметила, что побеленные стены покрыты гарью, а в воздухе еще витал запах недавнего пожара. И чем выше мы поднимались, тем заметнее становились ущерб, причиненный огнем. Следующий этаж выглядел ужасающе, так чаще всего и изображают ад: стены облупились, а темные разводы напоминали дьявольские языки пламени, пожирающие лестничный пролет, двери в квартиры, пусть и металлические, еле держались на петлях, словно вынесли ядерную войну, под ногами хрустели стекла единственного окна на этом этаже, угольно-черные, как специально покрытые краской.

Эндж оказался прав, проводка под самым потолком тянулась темной змеей и уходила к зияющему провалу в стене, что когда-то был счетчиком. Пожар не пощадил ничего вокруг, но так и не сумел пробраться в квартиры.

Мною овладел необъяснимый страх, каждый шаг давался с трудом, и я почти была готова сдаться. Что-то внутри подсказывало, что мужчина ведет меня не к родителям, а претворяет в жизнь только ему одному известный план.

Еще пара ступеней и мы оказались на седьмом этаже, который не так сильно пострадал от этого бедствия. Только слегка задымленные стены портили не столь давний ремонт. Эндж уверенно потянул меня к квартире с номером 53 и замер, ожидая моей реакции.

Меня поразило не то, что он знал, где именно я живу, а то, что дверь оказалась опечатана: широкие полоски белой ленты как три огромных засова перекрывали темно-синий проем. На таком расстоянии мне с трудом удавалось разглядеть сбивчивые черные строчки и блеклые печати. Я не могла понять, что произошло.

Мужчина подошел вплотную и резко сдернул куски ленты, повисшие теперь рваными лохмотьями.

– Ну что малышка, ты готова узнать правду? – он медленно перевел взгляд на меня и улыбнулся, но в свете слабой лампы это скорее напоминало оскал. Хищный, голодный.

Мне не нужно было ничего показывать, я и так знала, что за этой дверью моих родителей больше нет.

Глава 5

– Ты и теперь сомневаешься? – прошептал Эндж мне на ухо и слегка подтолкнул к наглухо закрытой двери.

Этот шаг дался мне с трудом, ноги словно приросли к бетонным плитам. Теперь лестничная площадка уже не казалось столь знакомой и родной. Быть может, он играл с моим сознанием, меняя окружающую действительность? Свет словно стал тусклее, а по стенам угольно-черными тенями расползлись отголоски недавнего пожара. Запах гари ударил в нос.

Я зажмурилась, прогоняя видение: плотная завеса сизого дыма, фигуры людей, мечущиеся в панике и живое пламя, извивающееся как огромная змея. Оно послушно исчезло, оставляя после себя лишь звенящую тишину.

Пять, четыре, три, два, один… Когда я досчитала, дыхание выровнялось и мне хватило сил вновь открыть глаза. По телу немедленно прошла дрожь, словно электрический удар, отбрасывая меня на шаг назад, прямо в руки Энджа.

Дверь в мою квартиру теперь была открыта и зияла черным пятном в слабом свечении одинокой лампочки. Когда только он успел это сделать и откуда у него ключ? Но в это мгновение мне стоило задавать совсем другие вопросы. Ведь даже на таком расстоянии я чувствовала холод, не просто морозный воздух, а нечто большее, потустороннее. Дыхание смерти. Это было схоже с тем, как стоять на краю могилы и смотреть в бездонную пустоту, которая вскоре послужит кому-то приютом.

– У нас мало времени, – тут же бросил мой спутник и силой потянул меня к дверному проему.

Я последовала за ним, но лишь когда браслет наручников с силой впился в кожу, а рука вытянулась так, что плечо начало болеть. Всего один шаг и меня поглотила темнота. Эндж не стал включать свет.

Тишина. Совсем не та, что бывает во время затянувшегося молчания. В квартире она была безоговорочной. Казалось, даже если закричать, звук пропадет в пустых комнатах, спрятавшись и притаившись. Она была многословной. Проникая под самую кожу ледяным дыханием, тишина приносила с собой страх, рассказывая, что эти стены пережили настоящую трагедию. Ее отголоски все еще бродили где-то совсем рядом. И я верила. Слова Энджа казались пустотой, но темнота вкупе с гробовым молчанием смогли убедить меня. Произошло нечто страшное, то, отчего мне стоило бежать.