Виталий Вир - Ануш для искушения

– Посвети, пожалуйста, – тихо попросил Ло и полез на каменный саркофаг.

С первым же ударом копья о стену пирамида забыла о моем плаче и с грохотом возвестила о том, что гораздо мощнее эмоционального и душевного составляющего, – о физической силе. С каждым последующим ударом звук становился сильней. Он накладывался на предыдущий, оглушительно нарастал. И вот уже установилось одно сплошное, бесчувственное, в отличие от плача моей души, грубое физическое громыхание.

Мгновенно стих до этого оглушительный грохот. Звук буквально растворился, как если бы его никогда и не существовало. Не осталось даже эха.

Я посмотрела наверх. Каменные фрагменты фантастически медленно опускались вниз. В том месте, куда копьем бил Ло, образовалась дыра. Раздался короткий шлепок фрагментов стены о платформу, и пирамида на этот раз никак не отреагировала. Я подумала, что пирамида никогда уже не будет такой, как прежде, впрочем, как и мир.

Улыбаясь, Ло посмотрел на меня, затем установил копье так, что один конец упирался на рисунке в крайний фрагмент одного из саркофагов, а верхняя часть копья как нельзя кстати легла на край образовавшейся дыры. Довольствуясь результатами, Ллойд спрыгнул и сразу подошел ко мне.

Я продолжала всхлипывать, и он обнял меня.

– Видишь, все хорошо. Ничего не происходит. Мы с тобой просто переутомились.

– Специфичное звучание пирамиды пропало, – сказала я, уткнувшись в его плечо.

– Главное, мы целы. А звук и так порядком поднадоел… Правда?

Я подняла голову, улыбнулась с остатками слез на щеках и одобрительно закивала.

Мы еще не знали, куда ведет дыра, но теперь уже ничто не способно было нас остановить.

Перед восхождением к круглому помещению наверху у развалин, как предположил Ло, ориентируясь на рисунок, мы немного больше позволили себе выпить воды. Она заканчивалась, и в следующий раз, в случае плохого развития событий, нам бы пришлось довольствоваться смачиванием губ, чтобы воды хватило на несколько раз.

Незамедлительно мы надели рюкзаки и взобрались на каменный саркофаг. У меня немного тряслись колени, но я старалась не волноваться. Я была готова пережить еще один путь и непременно наверх! Но во второй раз столкнуться с безысходностью – это могло окончательно убить меня.

Ллойд внимательно изучил дыру, насколько позволял луч фонаря. После чего он накрепко прикрепил галогеновый фонарь к голове специальными ремешками. Приспособление на голове Ло походило на фонарь-корону – это вызвало у меня улыбку и немного подняло настроение.

Когда все было готово, лезть первой предстояло мне. Я, как могла, вскарабкалась наверх и, конечно, не без помощи Ло. Оказавшись в небольшом тоннеле, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы пройти дальше от дыры и найти устойчивое положение. Замерев в ожидании Ллойда, я из-за боязни высоты не смотрела вниз: слушала, как Ллойд поднимается, прилагая усилия, и всматривалась в темноту.

– Ну что, я поздравляю тебя! Ты первая из девушек осталась живой, находясь тут. Давай и далее иди первой, я подстрахую тебя, если ты оступишься.

Никак не реагируя на дурную шутку, я, конечно, согласилась идти впереди Ллойда.

Перед тем, как сделать шаг, на миг я представила, как кувыркались и, падая, скатывались по спиралевидной шахте «невесты сатаны». От ужаса меня передернуло.

– Ты чего?

– Все нормально. Просто страшно. Идем.

Спустя какое-то время мы привыкли к однообразным движениям рук и ног. Спиралевидный шахтный ствол оказался немалых размеров. Он являлся абсолютно круглым и довольно вместительным. За столетия на стенах появилось много выступов и трещин, что немало облегчало подъем. Меня томила лишь одна трудность – затяжное карабканье кверху.

Мы не разговаривали, чтобы не сбить дыхание.

Продолжая в таких условиях монотонно карабкаться, я стала размышлять. Конечно, произошедшее с манускриптом не выходило у меня из головы. Хотя и сейчас внешне ничего не происходило, но такого придумать себе я не могла. Точнее, мне совершенно не надо себя убеждать – было «это» или не было. Я совершенно точно знала – «это» произошло. Ллойд поведал мне абсолютно новое, то, чем я никогда не интересовалась. А помышлять о власти над злыми духами и от этого придумать «такую» историю в погребальной камере…

Я оборвала себя. Такого рода рассуждения походили на то, как если бы я убеждала себя. Но тогда что происходило с Ллойдом в погребальной пирамиде, когда он рассказывал о предсказаниях сатаны? Мне стало не по себе от одной единственно верной мысли – Ллойдом воспользовался…

Я снова прогнала размышления. Мистические рассуждения походили на паранойю и могли, как считала я, завести меня далеко. А собственно, почему бы и не порассуждать о сатане? В предсказании ясно говорилось о паре, и почему-то на девушке был сделан акцент. Она «должна быть воспитана исключительно в вере во Христа, но все же силы тьмы обязаны будут склонить ее на свою сторону».

Может, об этом и хотели предупредить нас майя? Точнее, о том, что у сатаны возникнет желание воспользоваться Планетарным Галактическим Восхождением, и он сможет «достичь абсолютного большинства, чтобы не осуществился возврат человека к телу Света».

Мне захотелось прогнать и эти мысли, но невольно на ум пришел тот факт, что календарь майя в скором времени прекратит существование. Как знать, может это будет связано с Планетарным Галактическим Восхождением. Пусть даже это произойдет и позже той даты.

Нас немного тряхнуло, и я остановилась. Подземные толчки повторились несколько раз, после чего все стихло. В ожидании чего-то еще мы стояли с замиранием сердца.

– Давай идти, пока есть возможность, – поторопил меня Ло.

Я сделала несколько движений кверху, как снизу потянуло легким ветерком и я опять остановилась.

– Ануш, мне кажется, еще немного.

– Ты ничего не чувствуешь?

– Ты про ветерок?

– Да.

– По-моему, такое вполне возможно ближе к поверхности.

Мы полезли дальше. Чем дольше продолжался наш подъем, тем сильнее тянуло снизу. В одно мгновение ветерок превратился в ветер. Он с завыванием проносился мимо нас, и мне пришлось кричать, чтобы Ло меня услышал:

– А что ты на это скажешь?

– Лезь, давай, – напрягал Ллойд голосовые связки, отвечая мне.

Ветер превратился в рев и теперь заглушал наши слова в небольшом пространстве.

– Потом будем дума… там навер…. Уже ско… бу… к…

Я перестала слышать его и занималась вымаливанием для себя сил. Им неоткуда было взяться, я и так довела себя до полуобморочного состояния накопившейся усталостью. Гонимая страхом, я цеплялась за все подряд и спешила. Спешила и цеплялась за жизнь.