Людмила Белякова - Призрак прошлого

– По фирме работает мужик. Порядок, как в Голландии, – заметил Костик, вытаскивая камеру. – Притормози, друг, я панорамку сниму. Борода такие виды обожает.

Андрей, тихо в душе радуясь, что драгоценный коллега не ворчит, остановился. Костик сделал «крупешник» – портрет слюнявой бело-рыжей коровы, будто специально подошедшей к ограде, чтобы попозировать.

– А вы кто будете, господа?

К ним мелкими перебежками скакал пастух, мужичонка лет сорока, со следами былого алкоголизма на лице.

– К хозяину вашему едем, – улыбнулся Костик и щелкнул – как пристрелил – еще и пастуха.

– К Степанову, что ли?

– А у вас что – другие есть? – невежливо бросил через плечо Костик, обходя машину.

Отъезжая, Андрей заметил, что синий вынул мобильный телефон и куда-то позвонил.

– Ага, нас засекли.

– Не беда, – ответил Костик, – мы ж легально едем. Или нет?

– Легально. А тут даже система оповещения налажена.

– Хм, так, поди, эти коровы как нормальная тачка стоят. Есть за что бороться. К ним, представляешь, даже быков местных не подпускают, – хихикнул Костик. – Говняются… Не тот коленкор!

– А ты откуда знаешь?

– Да теща моя драгоценная здесь бухгалтером работает. Рассказывала.

– А как же насчет прибавления семейства? В смысле поголовья?

– Эмбрионы покупают за границей. Породистые. Приезжает иностранный специалист с термосом и пипеточкой… и того. Кап – и готово.

– Фу, жуть какая, – искренне осудил извращенную, пусть и современную практику Андрей. – Не наш метод, а, Костик?

– Не, не наш! – радостно подтвердил фотокор. – Мы не будем перекладывать важнейшую задачу на плечи хилого Запада!

– Не будем, нет!

Так, от души смеясь, они добрались до подворья Степанова. Дом в усадьбе был хоть и хорошим, двухэтажным, но не сверхшикарным.

– Да, трудом богатства не наживешь, – закряхтел Костик, вылезая из автомобиля.

– Ты не расслабляйся – может, наживешь.

– …А мне уже доложили, – хитро усмехнулся Степанов, пожимая им руки.

– Да мы знаем, – тоже чуть прищуриваясь, ответил Андрей. – Четко ваши бдят.

– И что вы от меня хотите узнать?

– Что вы нам расскажете об этих эпизодах с потравой, или как это называется. Это для нас. И хотите, сделаем для вас – в благодарность – фоторепортаж для какого-нибудь серьезного специализированного журнала. С картинками. Тут у вас так красиво…

– Красиво-то красиво, а только пришлось срочно электропастушки устанавливать, штат добирать после всех этих передряг. А с хорошими кадрами здесь напряг. Пьют!..

Степанов огорченно покрутил большой лопоухой головой.

«Устроюсь пастухом – в крайнем случае, – решил Андрей. – Мало ли что… Русалок пасти буду – красота!»

– Поедемте, я вам то место покажу.

Кажется, Степанову сейчас было даже приятно поделиться с кем-то своими бедами. Они сели во всепогодно-внедорожную «Ниву», и Степанов повез их прямо по траве, через редкий кустарник, уж вовсе без дороги. Ехали недолго – минут десять.

– Во-о-от, – с явным осуждением произнес Степанов, поджидая, когда Андрей с Костиком выберутся из машины.

«Ох, что-то я сейчас увижу?»

Они подошли к фермеру, стоявшему к ним спиной и озиравшему окрестности. Андрей сделал еще несколько шагов и оказался на гребне довольно высокого холма. Дальше следовал длинный пологий склон, а в низинке, в бахроме из камышей, поблескивала речка, неширокая и темноводная.

– Вот туточки, на берегу, мои бяшки и паслись. Один раз их кто-то распугал – едва собрали, другой раз потом вообще подрали… Смотреть страшно было… Как будто со злости рвали.

– Может, волки? Весна, они в стаи сбиваются.

– Волков здесь давно нет, это ближе к Рязани. А в стаи они сбиваются к зиме. Сейчас по парам разбились, волчат пестуют, – нравоучительно произнес Степанов.

«Сговорились они все, что ли? Об одном и том же!» – внутренне возмутился Андрей и спросил:

– А вам кто-нибудь угрожал – недоброжелатели, завистники?

– Да и это было, но не сейчас – когда только на ноги становился. Но тогда дом грозили спалить… Нет, это не похоже. Овечки-то, коровки чем виноваты? Ну, угнали бы… Нет, не думаю.

– А на других… в других местах такое случалось?

– Здесь и чуть поодаль. Там коровушки мои паслись – так с ними такое учудили! Шкуру с боков клочьями посдирали, пришлось срочно резать, чтоб не мучились.

Степанов снова покрутил головой, чрезвычайно огорченно.

«Переживает», – мысленно вздохнул Андрей.

Коров, таких больших, глазастых и важных, ему тоже было жалко.

– Не верю я, что местные. Пусть самые алкаши, а не стали бы со скотиной такое делать! – продолжил фермер. – Коровка – она ж спокон веку на Руси кормилицей называлась. Если у семьи корова есть – точно семья голодать не будет. Поэтому я и молебен в монастыре заказал. Нечисть тут какая-то завелась, точно!

– …А как эта речка называется? – спросил Андрей, когда выговорившийся и оттаявший Степанов угощал их с Костиком домашней наливочкой и крепкими, хоть и прошлогодними огурчиками в пупырышках.

– Речка-то? Осетр.

– Осетр? А что так? – удивился Андрей.

– В старину в ней, говорят, настоящие осетры водились, пудовые. Вода там чистая да холодная и посейчас, а тогда такие рыбины вырастали, говорят, – у-у! Могли телка утащить при случае.

– Это интересно.

– Что, интересно? – насторожился Степанов.

– Про осетров. Для ученых. Они весной приезжали, на Озерки.

– А, так это ты про коня водяного писал? – впервые за день просветлел фермер.

– Я, Иван Степаныч, – улыбнулся Андрей. – А что – помогла вам та монастырская служба? Не повторялось это с вашими животными?

– Да вроде как помогла. Тихо. Пока не шалят. Я еще мужичка нанял, непьющего, пожилого – у него бессонница. Он за полтинник два раза за ночь по берегу проходит, колотушкой нечистых пугает.

– Так все-таки вы не исключаете, что имело место вмешательство потусторонних сил? – решил уточнить Костик, до этого молча уписывавший домашнюю буженину.

– Когда, парень, за одну неделю на пять тыщ евро наказывают, ничего не исключишь. Тут кому хочешь в ножки поклонишься!.. Следов никаких не нашли, милиционеры руками развели и уехали. Так что… Мы все такие – как тревога, так и до Бога.

«Хорошие слова».

Когда Андрей с Костиком засобирались в обратный путь, Степанов, склоня голову к плечу, все-таки спросил:

– Что ж вы такое писать-то про меня будете, я все в разгон не возьму?

– Правду напишем – что у вас прекрасное, современное, экологически чистое хозяйство. Михал Юрич сам решит, как это подать.

– А про водяного?

– Ну, это мы ученым сообщим в частном порядке. Пока материала не набирается на публикацию. Сами говорите – ничего в точности неизвестно. Ни следов, ни свидетельств очевидцев. Зачем людей стращать?