Сергей Головачев - Лысая гора

– Да, нехило у нас трип начался, – качает О`Димон головой.

– Чё? – не понимает Димон-А.

– Ну наше … это… психоделическое путешествие…

– А-а. Ты лучше скажи, чё теперь со мной будет? Я же два круглых сразу захавал.

– Скорей всего, тебе конец. Глянь, что с тобой стало.

Димон-А заглядывает в осколок зеркала и видит, что его голубые глаза почернели. Зрачки у него расширились до такой степени, что полностью вытеснили собой радужку.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – в ожесточении бьёт себя в грудь Димон-А!

– Пора для тебя уже панихиду заказывать.

– Пошёл к чёрту!

Димон-А замечает нарисованную на стене смешную рожицу с двумя крестами вместо глаз. Прямая линия, изображающая нос, ведёт к высунутому изо рта языку. Ниже – знакомая цифра VII.

– А разделился бы со мной по – братски, – продолжает доставать его О`Димон, – может быть, жив бы, и остался. Это всё твоя жадность – твоя вторая смертная добродетель. Два – два, – подводит он счёт.

– Три-два, – поправляет его Димон-А.

– Почему это?

– Ты завидуешь мне, а зависть – также смертный грех.

О`Димон со всей силы дёргает за ручку дверь «кутузки». Но та, запертая с другой стороны на задвижку, не поддаётся.

– Успокойся!

– Я не могу. Мне тесно. Мне нечем дышать. Тут слишком мало места для троих.

– Для троих? Где ты тут видишь троих?

– Посчитай сам!

Рядом с рожицей намалёвана пиктограмма – заключённая в круг перевёрнутая пятиконечная звезда, в которую вписаны мелом два рога, два уха и борода козла.

– Я, ты и…?

– Дьявол, – добавляет О`Димон. – Итого нас трое.

– Это же просто картинка…рога Бафомета.

– А вот и он сам! – пятится в угол О`Димон.

В зарешёченном окне и, правда, появляются ещё чьи-то рога. Глаза Димона-А раскрываются ещё шире. В окно заглядывает страшная морда чёрного козла, оба глаза которого крест-накрест залеплены белым скотчем.

Димон-А в панике кидается к двери и вышибает её. О`Димон бросается вслед за ним в распахнутую дверь, но оглянувшись, замечает, что козла также, как ветром сдуло. Он с изумлением разглядывает выбитую задвижку.

– Ну ты и силён, Димон, – с восхищением качает он головой.

– А то, – не нарадуется сам себе Димон-А. – Прикинь, какая во мне сила появилась.

– А где же чёрный козёл?

– Не знаю.

Они выходят на дорогу. Сразу за открытым шлагбаумом она резко сворачивает влево. Сверху, из Ирия, это выглядит, как змеиный зигзаг. Кроме того, справа они замечают дорожку, ведущую к секретному объекту с радиовышками.

– Ну и чё, куда пойдём? – спрашивает Димон-А и вытаскивает из рюкзака компас, предусмотрительно захваченный с собой. Стрелка компаса вначале уверенно показывает на север, потом, покачнувшись, она также уверенно показывает на юг, а затем она начинает крутиться вокруг своей оси, как сумасшедшая.

##Внезапное### расстройство компаса, ##сдвиг### его по фазе##,### – и… буйное## помешательство### стрелки наводит Димона-А на мысль, что от безумного компаса необходимо срочно избавляться, иначе можно самому тронуться. Компас тут же отправляется в кусты.

– Идём, куда глаза глядят, – предлагает О’Димон.

Глаза Димонов глядят налево. Лучше бы они туда не глядели.

2. Что умеет Жива

Ветер на Лысой горе живёт своей собственной жизнью. Здесь он – Вихор, здесь он – бог Стрибог. Он постоянно разговаривает с вами на своем языке – языке ветра. Но не каждому удаётся понять, что же он хочет вам сказать.

Иногда он бывает резок и неистов, иногда безмятежен и ленив. Вот он заигрывает с верхушками деревьев, полностью игнорируя нижние ветки, а вот лихо проносится понизу, заставляя верхушки молчать.

Иногда он отсутствует, полностью уйдя в себя, а иногда просто над вами издевается. Вот рядом на пригорке стоят две осины. На одной из них все листья дрожат до единого, а на другом – полный штиль – ни один листочек ни шевельнётся. Попробуйте догадаться, что это означает?

Впрочем, главная задача Стрибога заставить именно вас дрожать на Лысой горе, как осиновый лист. Лёгкое дуновение ветерка, колыханье серёжек на берёзе, – и вот вы уже волнуетесь непонятно отчего. Вот он подул сильнее, зашелестел, зашумел в ветвях, – вам становится слегка не по себе. Но когда он вдруг закружится перед вами, завивая листья в воронку, при полном штиле вокруг – это наверняка вызовет у вас тревогу.

Вы отойдёте в сторону, влево, вправо, назад, но он не отстанет от вас ни на шаг. И эта игра его с вами приведёт вас в явное смятение. Когда же он начнёт в открытую преследовать вас, – вот тут вас уже охватит настоящая паника.

Вы попытаетесь скрыться от него за могучим дубом, но именно под ним вам станет ещё страшнее от его зловещих завываний. Стрибог придёт в такую ярость, что станет расшатывать вековой дуб из стороны в сторону, призывая на помощь Перуна. А когда тот внезапно с треском разорвёт у вас перед глазами небо, ослепляя молнией, а затем оглушая громом, вот тогда вы уж точно затрепещите от ужаса.

Поднимаясь по тропинке, Майя вскоре замечает, что шум от трассы исчезает вовсе. Она с Живой словно попадает в яму между двумя возвышенностями, куда не доходит ни звука. Неба в Русалочьем яру почти не видно. Сомкнутые кроны дубов, грабов и грабовой поросли закрывают собой всю синеву. Редкие солнечные лучи пробиваются сквозь лиственный покров.

Склоны оврага укрывает пёстрый ковёр первоцветов. Белым цветёт ряст, жёлтым – анемоны, голубым – пролески, а фиолетовым – фиалки.

Перекрикиваются друг с другом иволги, щебечут воробьи, постукивают дятлы. Дожидаясь ночи, спят в своих дуплах совы. Нетопыри прячутся в щелях под отставшей корой.

– Я просто оживаю, когда захожу сюда, – радостно восклицает Жива.

– Да, здесь так легко дышится, – Майя вздыхает полной грудью.

– Хотя считается, что именно здесь самое опасное место Лысой горы, – пожимает плечами Жива. – Сюда, как бы стекается всё тёмное, что есть на вершине.

– Опять ты начинаешь меня пугать, – обижается Майя.

Жива улыбается:

– Хочешь, я покажу тебе, чему уже научилась.

Присев на корточки, она подводит руку к травинкам, и те вдруг начинают колыхаться, словно от ветерка. Майя замечает странность, ветра нет – а травинки колышутся, причём – только возле руки Живы.

Жива поднимает руку к ветке осины и там, где проходит её рука, листики начинают вибрировать – дрожать, как осиновые листики.

– Ничего себе, – удивляется Майя.

– А теперь попробуй провести рукой ты, – говорит Жива.

Майя проводит рукой, и листья под её рукой, на удивление, также начинают вибрировать. Хотя и слабо.

– Вот видишь, у тебя получается, – говорит Жива, – значит, ведьмой тебе точно быть. А попробуй теперь крикнуть: А! Только со всей силы.