Джонатан Страуд - Кричащая лестница

А когда я вновь обернулась, то увидела только пустые заливные луга – никто больше не гнался за нами, никто не окликал нас из камышей.

Позже, когда мою попу почти перестало жечь и щипать, я рассказала матери о той фигуре. Выслушав меня, она поведала мне о том, что одна местная женщина покончила с собой из-за несчастной любви. Это случилось, когда мама была еще девочкой. Ту женщину звали Пенни Нолан. Она зашла в камыши, бросилась в воду и утонула. Как вы уже поняли, после этого Пенни Нолан превратилась в призрак Второго типа и время от времени показывалась людям, поздно вечером возвращавшимся вдоль камышей из долины. Спустя несколько лет инспектор Якобс извел массу железа, отыскивая на том месте Источник, но так и не обнаружил его, поэтому Пенни Нолан, по всей видимости, продолжает бродить в камышах до сих пор. Все кончилось тем, что в город проложили новую тропинку, а сам луг просто забросили. Теперь на нем растут полевые цветы. Красиво.

Благодаря подобным случаям, о моем Даре очень скоро стало известно по всей округе. Мать с нетерпением ждала, когда мне исполнится восемь, а когда это случилось, отвела меня на встречу с агентом, контора которого располагалась рядом с главной городской площадью. Момент для такой встречи был выбран очень удачно – всего три дня назад на задании погиб один из оперативников агента. Все сложилось как нельзя лучше. Мать сразу получила мой недельный заработок, я – свою первую работу, а инспектор Якобс – новую ученицу.

Инспектор Якобс был высоким бледным как смерть джентльменом и руководил местными расследованиями больше двадцати лет. Хотя в нашем городке Якобса уважали, но в силу его профессии старались держаться от него подальше.

У инспектора Якобса, казавшегося жителям городка загадочной фигурой, была мертвенно-серая кожа, нос крючком, черная бородка, он всегда носил старомодный черный костюм, в котором был похож на гробовщика. Якобс не выпускал изо рта сигарету, его карманы всегда были набиты железными опилками, рубашки он менял не часто. Его рапира была покрыта желтыми пятнами от эктоплазмы.

Каждый вечер с наступлением темноты он выводил пятерых-шестерых детей-оперативников на дежурство. Если возникала необходимость, являлся с ними по тревожному вызову, если нет – обходил злачные места городка. Старшие оперативники, сдавшие тесты на Третий разряд, носили рапиры и рабочие пояса. Младшие, вроде меня, выходили на дежурство только с ранцами. Тогда мне очень нравилось быть частью такой избранной компании, мы гордо расхаживали, задрав нос, в своих форменных горчичного цвета куртках во главе с самим великим мистером Якобсом.

За первые месяцы учебы я научилась в правильных пропорциях смешивать соль и магний, чертить защитные круги из железных опилок. Я стала специалистом по укладыванию рюкзаков, проверке фонариков, цепей и заправке масляных ламп. Я полировала рапиры. Я готовила чай и кофе. А когда из Лондона приходил фургон с новыми припасами от корпорации «Санрайз», я разбирала на складе ящики с магниевыми бомбами и банками греческого огня и расставляла все это по полкам.

Вскоре Якобс обнаружил, что хотя я достаточно хорошо вижу Гостей, но слышу их намного лучше.

Мне еще не было девяти, когда я выследила по шепоту Источник, пройдя за голосом от пивной «Красный Сарай» до сломанного столба, под которым закопали какого-то преступника. Во время ужасного происшествия в отеле «Лебедь» я расслышала тихие крадущиеся шаги. Они приближались сзади, и я спасла всю нашу группу от смертельного прикосновения призрака. Мой Дар обеспечил мне быстрое продвижение по службе. Я в ускоренном темпе сдала зачеты на Первый и Второй разряд, а в свой одиннадцатый день рождения стала агентом уже Третьего разряда. В тот знаменательный день я пришла домой со своей собственной рапирой, ламинированным свидетельством агента Третьего разряда и подаренным мне экземпляром «Руководства Фиттис для охотников за привидениями». Для моей матери самым главным было то, что с этого дня мне значительно прибавили жалованье. Теперь я стала в семье главным кормильцем, получая за четыре ночные смены больше, чем мать за шесть долгих рабочих дней. Мое повышение мать отметила покупкой новой посудомоечной машины и телевизора с большим экраном.

Сама же я, честно говоря, большую часть времени проводила вне дома. Все мои сестры к тому времени разъехались кто куда, кроме Мэри, которая работала в местном супермаркете. Мать? С ней нам вообще нечего было сказать друг другу. Так что почти все свое время (по большей части это были ночные часы) я проводила в компании других юных агентов Якобса. Мы очень сдружились и охотно работали вместе. Нам было весело, и мы не раз спасали друг другу жизнь. Если кому-то интересно, их звали Пол, Норри, Джулия, Стеф и Альфи-Джой. Теперь все они мертвы.

Я выросла в высокую девушку с довольно резкими чертами лица (чуть полноватого, на мой вкус), большими глазами, густыми бровями, длинноватым носом и пухлыми губами.

Да, хорошенькой я не была, но, как сказала однажды моя мать, красота – не моя профессия. Я была гибкой, подвижной, неплохо владела рапирой. Я была очень трудолюбивой и любила свою работу. Беспрекословно и точно выполняла все приказы и легко вписывалась в любую команду, потому что никогда не тянула одеяло на себя. Я надеялась, что вскоре получу сертификат Четвертого разряда, что позволит мне возглавить собственное подразделение, где я стану наконец самостоятельно принимать решения (честолюбия у меня тоже хватало). Жизнь моя была опасной, но наполненной до краев, и все, казалось, было совсем неплохо, если бы не одно «но».

Говорили, что мальчиком инспектор Якобс обучался в знаменитом лондонском агентстве «Фиттис». Так что в свое время он, очевидно, был настоящим мастером. Был, но перестал. Разумеется, как у всякого взрослого, его чувства притупились, и, утратив способность самостоятельно обнаруживать с былой легкостью Гостей, он начал все больше полагаться на нас, своих помощников. Мы стали его глазами и ушами. Ничего страшного в этом не было, все взрослые инспекторы поступают точно так же. Работа их заключается в том, чтобы на основании своего богатого опыта быстро принимать нужные решения, координировать действия по обезвреживанию обнаруженного Гостя и, в случае опасности, поддерживать и прикрывать своих юных агентов. Когда я только начинала работать в агентстве, со всем этим Якобс справлялся превосходно. Но наступил какой-то момент, когда бесконечные часы ожидания и наблюдения в темноте начали сказываться и Якобс потерял уверенность в себе. Теперь он все чаще старался держаться в стороне от зараженного призраками места, у него тряслись руки, он непрерывно курил и издали, с безопасного расстояния, выкрикивал свои приказы. Сам он теперь к Гостям не приближался на пушечный выстрел, более того – начал пугаться теней. Одним словом, у него сдали нервы. Однажды ночью, когда я подошла к нему с донесением, он принял меня за Гостью, выхватил рапиру и едва не заколол.