Джеймс Герберт - Святыня

Он улегся на жесткую, узкую кровать и задумался, рука скользнула к ляжкам, лаская тело.

Глава 7

Как он умело шевелит

Опрятным коготком!

Как рыбок он благодарит,

Глотая целиком!

Понедельник, после полудня.

Таккер всегда любил эти переучеты по понедельникам. Каждая пустая полка означала деньги в банке. Каждая пустая коробка означала, что его счета сойдутся. Пустые холодильники означали, что его улыбка станет еще чуть-чуть шире. От депрессии в экономике люди не перестают есть и пить — они просто не так хорошо едят и пьют; потребители начинают беречь денежки путем экономного выбора продуктов. Прибыль от банки спаржи выше, чем от банки горошка, но крестьян не волнует изысканность вкуса. На этой неделе он повысил цены на все продукты. Таккер понимал проблемы крестьян, однако это не означало, что сочувствовал им Ему тоже нужно есть, а когда покупатели едят хуже, то и ему приходится себя ограничивать. Может быть, до этого дело пока еще не дошло, но в конце концов придется.

Однако понедельничные переучеты дарили еще одну маленькую радость, и это была Пола Пола с аппетитной задницей и торчащими сиськами. Морда у нее жирновата, ну да кидая дрова в камин, не смотришь на каминную полку, всегда говорил он себе — старая пословица заменяла размышления, а вовсе не была оправданием или остротой.

Родни Таккер владел единственным супермаркетом на главной улице Бенфилда — небольшим магазинчиком по сравнению с обычными супермаркетами, но ведь и сам Бенфилд был небольшой городишко. Или деревня, как его любили называть. Родни переехал сюда одиннадцать лет назад из Кройдона, там его бакалейную лавку вытеснили большие магазины. И не только опыт, но и деньги, полученные от продажи помещений, позволили ему выдержать конкуренцию. К тому времени Бенфилд созрел для получения прибыли, но только значительными личностями (Родни всегда считал себя значительной личностью). Владельцы двух местных бакалейных лавок встретились с теми же трудностями, что Таккер испытал в Кройдоне, хотя и не до такой степени: из них прогорел лишь один. Довольно странно, что закрытую лавку переоборудовали в прачечную-автомат, как и его кройдонский магазинчик. Недавно он проезжал мимо своих прежних помещений и заметил, что теперь там расположился видеоцентр, где крутили порно. Ждет ли это и Бенфилд, где домашние стиральные машины становятся так же обычны, как тостеры? Почему-то Таккер сомневался в этом — здешние комитеты по планированию были замечательно невосприимчивы к новшествам в бытовой технике двадцатого века Ведь вот дела: одиннадцать лет назад он с трудом получил разрешение на открытие своего супермаркета! В таких городишках и деревнях свой особый образ жизни. Даже спустя все эти годы в Бенфилде относились к Родни как к приезжему. Он был знаком с большинством видных людей города, обедал с ними, играл в гольф, флиртовал с их женами — как ни безобразны они были, — но его так и не приняли за своего. Чтобы быть принятым, нужно было не только родиться здесь — нужно было, чтобы и твой отец, и его отец тоже родились в Бенфилде! Вообще-то Таккера это ничуть не волновало, разве что хотелось быть избранным в местный совет. Да, это было бы неплохо. Много земель вокруг Бенфилда пустовало, а он имел связи в строительном бизнесе. Владельцы строительных фирм были бы очень благодарны членам совета за выгодные подряды. Очень благодарны.

Родни потер рукой свой выпирающий живот, словно стоял перед столом с яствами.

— Грейпфруты дольками кончаются, мистер Таккер!

Он зажмурился от пронзительного голоса Полы. Добавить лет пятнадцать и пуда полтора — и Пола превратится в копию Марции, его жены. Было приятно воображать, что Пола привлекла его своим сходством с женой в ее молодости. Потом годы замужества скорее подчеркнули недостатки, чем реализовали надежды. Да, приятно повоображать, но правда заключалась не в том Толстые или худые, грудастые или плоские — все это для Таккера не составляло разницы. Хорошенькие (если повезет) или невзрачные, опытные или девственницы (настолько ему никогда не везло) — Таккеру подходило все. Возраст? Родни ограничивал его восемьюдесятью тремя годами.

Впрочем, большинство женщин, с которыми он путался, в самом деле имели нечто общее с Марцией. Все они были беспросветно тупы. Конечно, не это качество он ценил в них, вовсе нет, — просто оно помогало ему заключать сделку. Таккер был достаточно реалистичен и не питал иллюзий насчет собственной внешности: его талия с каждым месяцем становилась все необъятнее (несмотря на упадок торговли), а волосы редели, казалось, с каждой минутой (пробор теперь располагался где-то над левым ухом, и рыжеватые пряди волос до девяти дюймов длиной Родни зачесывал через весь череп). Но он обладал умом и сообразительностью, и глаза у него были, как у Пола Ньюмена (пусть и разжиревшего Пола Ньюмена). Больше всего он восхищался тем, что в кармане у него всегда звенели шиллинги. И он никогда этого не скрывал. Дорогие костюмы, рубашки с подогнанным воротничком, итальянские туфли, свежие носки каждый день. Массивные золотые кольца и побрякушки, вкус золотых коронок во рту. Яркий желтый «ягуар», прекрасный дом в псевдотюдоровском стиле. Пятнадцатилетняя дочь выиграла приз по конному спорту и получила разряд по плаванию, а жена… ладно, про жену забудем.

Таккер знал, как доставить удовольствие женщине, вошедшей в его жизнь (опять же про жену забудем), а поскольку все они были беспросветно тупы, то только этого и желали. Он мог нагородить турусы на колесах и чувствовать, что все сойдет с рук, — ему никоим образом не хотелось раскачивать свою устойчивую лодку.

К куколкам у него был один подход: сначала он развлекал их в Брайтоне — вкусный обед, казино или собачьи бега, потом дискотека, — а вечером привозил в свой излюбленный мотель на Брайтонской дороге. При особых заслугах мог свозить и в Лондон, но в действительности им не стоило очень рассчитывать на это. Пола пока что заслужила два заезда в мотель, но не поездки в город. Морда подкачала.

— Куча каннелони[14] не продана!

И голос тоже.

Таккер двинулся вдоль полок, в ноздри ударил запах картона и пластиковых пакетов. Пола стояла на маленькой стремянке с блокнотом в одной руке, а другой тянулась к коробке, чтобы проверить ее содержимое. Модный разрез сзади на юбке открывал икры и подколенные ямочки — не всегда привлекательный вид, но вечером дождливого понедельника достаточный, чтобы вызвать напряжение в тенистой области под нависающим пузом Таккера.