Хорошие девочки не умирают - Генри Кристина
«Может быть, сегодня просто пасмурно», – решила она, потом сказала себе, что не время размышлять о небе и звездах, когда ей угрожает опасность.
Полицейские уехали, и единственным напоминанием о том, что на парковке произошло преступление, была желтая лента вокруг мусорного бака, шуршавшая на ветру. Селия выбралась из машины, бросилась к черному ходу, торопливо открыла дверь, вошла и заперла ее за собой. Потом зашла в свой офис и закрылась изнутри.
Вчера Селия обнаружила в нижнем ящике шкафчика для документов кое-какие вещи – вероятно, прихваченные из дома на случай, если во время готовки испачкаются блузка или брюки. В ящике лежали также туалетные принадлежности. Она решила, что переночует здесь, завтра приведет себя в порядок, как сможет, наденет свежую одежду, и никто не узнает о том, что она спала в кабинете.
Конечно, сейчас ей не помешала бы раскладная кровать, на которой можно было бы вытянуться, но на самом деле это было неважно. Все, что ей было нужно, – ощущение безопасности, и теперь, когда от Пита ее отделяли несколько миль и запертая дверь, Селия наконец успокоилась. Она легла на пол, прижалась спиной к двери и почти сразу уснула.
Глава шестая
tyz7412: Похоже, у тебя куча идей насчет того, как искать убийцу, так что в детективном романе ты не пропадешь
mysterybkluv: лол, наверное, у каждого из нас тут найдется парочка идей
tyz7412: вот мне интересно, сможешь ли ты найти преступника в реальности
mysterybkluv: это же просто развлечение. Мы делимся мнениями – разве не для этого изобрели интернет?
Селия внезапно очнулась от глубокого сна. Она не сразу поняла, где находится, и только через несколько мгновений сообразила, что темная громада, нависшая над ней, – всего лишь ее письменный стол. Она села, вытащила из сумки телефон, чтобы узнать время, и обнаружила, что батарея разрядилась. Как удачно, что она не забыла перед уходом прихватить из дома зарядное устройство! Селия поставила телефон заряжаться и, приложив ухо к двери, прислушалась. Ни звука. Возможно, до открытия оставалась еще пара часов. В офисе не было окон, и она не могла понять, рассвело или нет.
Она осторожно отперла дверь, приоткрыла ее на дюйм и снова прислушалась. Ничего. Открыла дверь пошире, высунула голову. В кухне было темно.
Селия вышла туда и взглянула на часы, висевшие над столом. Было всего семь тридцать утра, так что у нее оставалось достаточно времени для того, чтобы умыться, переодеться и подготовить все необходимое для работы.
Она вернулась в офис, надела чистую одежду, почистила зубы в служебном туалете. После этого почувствовала себя почти нормально. Проверила телефон. Он зарядился на пятьдесят процентов, и на треснувшем экране высветились уведомления. Четырнадцать – четырнадцать! – голосовых сообщений от Пита.
Селия похолодела. Она не хотела разговаривать с Питом и не хотела слушать то, что он собирался ей сказать. После отдыха провалы в памяти не исчезли, она по-прежнему находилась в неведении и растерянности. Но она точно знала, что от этого человека не стоит ждать ничего хорошего.
Поразмыслив, Селия решила, что все же лучше знать намерения врага. И еще она поняла, что не боится. Сегодня ночью она сумела ускользнуть от него, оказалась хитрее. Теперь она предупреждена и сможет постоять за себя. Селия не позволит ему себя травить. Никто не заставит ее забыть то, что она с таким трудом вспомнила.
Селия нажала на первое сообщение и приложила телефон к уху.
«Сел? Это Пит. Где ты? Я проснулся, когда услышал машину. Если ты хотела проехаться, надо было разбудить меня и сказать об этом. Перезвони мне. Я тебя люблю».
Между «перезвони мне» и «я тебя люблю» была небольшая пауза, как будто он повторял заранее заготовленную речь и едва не забыл произнести последнюю фразу.
Следующее сообщение было оставлено примерно через пятнадцать минут после первого.
«Сел? Дорогая, почему ты не звонишь? Не знаю, куда ты собралась среди ночи, но неужели нельзя было перезвонить мне? Может, ты телефон дома оставила? Сейчас я спущусь вниз и посмотрю».
Следующее сообщение, несколько минут спустя: «Нигде не вижу твоего телефона; значит, он у тебя. Понимаю, что сегодняшнее происшествие тебя расстроило, но тебе нельзя оставаться одной. Ты сама не понимаешь, как сильно устала, ты не в состоянии сейчас вести машину. Перезвони мне».
«На этот раз забыл про “я тебя люблю”, – усмехнулась про себя Селия. – Начинает волноваться. Я его не слушаюсь, не делаю того, что от меня требуется».
Еще через десять минут: «Селия, это уже слишком. А вдруг ты попала в аварию? Поверить не могу, что ты заставляешь меня так волноваться. Просто позвони скорее».
Селия пропустила несколько следующих сообщений, которые, вероятнее всего, повторялись, и прослушала последние два. Предпоследнее оставили час назад.
«Селия, я не знаю, что с тобой творится, но если ты не попала в больницу, тогда после твоего возвращения мы должны серьезно поговорить о твоем поведении».
Серьезно поговорить о моем поведении? Мне что, двенадцать лет?
«Это невероятно. Как это безответственно с твоей стороны – взять и уехать неизвестно куда среди ночи, не отвечать на мои звонки. Ну подумай: что я скажу Стефани? Кто накормит ее завтраком, поможет ей собраться в школу?»
Э-э… ты, например. У тебя две руки. А кроме того, это не мой ребенок. Не знаю, откуда она взялась у тебя в доме, но я определенно не производила ее на свет.
В этом Селия нисколько не сомневалась. Она не чувствовала никакой связи между собой и девочкой, которая вчера утром ныла, выпрашивая у нее ланч. Если бы она на самом деле была матерью, то ощутила бы что-то: любовь, желание заботиться об этом ребенке. Селии казалось, что потеря памяти не может уничтожить привязанность к родной дочери. Но она не чувствовала ровным счетом ничего.
«Мне надо выспаться, у меня с утра снятие показаний под присягой, так что жду звонка в течение часа».
На этом он повесил трубку, и Селия подумала: «Можешь ждать чего хочешь. От меня ты ничего не получишь».
Включилось последнее сообщение.
«Ты заплатишь за то, что сделала. Такие женщины, как ты, всегда получают по заслугам».
Это был не Пит – точнее, Селия не знала, кто это говорил, Пит или нет. Низкий искаженный голос, вероятно, обработанный с помощью вокального процессора, мог принадлежать кому угодно: молодому человеку, пожилому, мужчине, женщине. Селия открыла параметры сообщения и увидела, что оно отправлено с неизвестного номера.
– А это еще что такое? – произнесла она, уставившись на телефон.
Как будто у нее было мало проблем. Может быть, угроза была как-то связана с убийством миссис Корриган? Или это что-то совершенно иное? Неужели она обидела кого-то и не помнит об этом? Стоит ли позвонить в полицию или следует проигнорировать сообщение? Наверное, просто розыгрыш. Но что имел в виду неизвестный, когда говорил «такие женщины, как ты»? Какие – «такие»?
Если бы Селии предложили поспорить на деньги, она поставила бы на Лайла Корригана, который определенно имел на нее зуб. Если он не убил свою тетку (в чем Селия сильно сомневалась), он, похоже, подозревал в этом ее, Селию. Ей казалось, что Лайл способен на все: подсунуть липовые улики, арестовать ее по ложному обвинению или, за неимением лучшего, без конца таскать на допросы.
Селия вышла в кухню, поставила на плиту кофейник и соорудила простой завтрак – поджарила яичницу и сунула в тостер вчерашний черствый хлеб, который обычно использовала для приготовления сухарей и гренок для супа. Она редко пила кофе, но сегодня чувствовала, что тело и мозг нуждаются в заряде энергии.
Несколько часов сна и завтрак помогли Селии прийти в себя, и, выпив пару глотков кофе, она почувствовала себя намного лучше. Оставалось разработать план действий, который должен был помочь ей вернуть контроль над собственной жизнью.
