Лихоимка - Надежда Храмушина
–Что это было?– наконец произнесла я.
–Не знаю. Ты раньше видела, чтобы тень была отдельно от тела, её отбрасывающего?
–Конечно, нет. Но я верю своим глазам. Если это просто тень, как она может передвигать предметы?
–Наверно рукопись её притягивает каким-то образом.
–А может она охраняет рукопись?
Мы уставились друг на друга.
–Похоже на то. – Илья кивнул.
–Пошли спать. По-крайней мере, можем с уверенностью сказать, что для нас она не представляет реальной угрозы и из дома она не выходит. Тем более что завтра ты увезёшь рукопись в город.
Мы разбудили Дениску, он рассердился на нас, что мы не взяли его в дом. Мы разошлись по палаткам. Я ещё долго лежала и думала про все эти тайны, которые в последнюю неделю стали частью моей жизни. Раньше я думала: «Как только люди могут выдумывать разные мистические истории?». И вот я оказалась в одной из них.
Встали рано, сварили свою традиционную кашу. Дежурный Дениска вымыл посуду. Илья, позавтракав, осторожно взял в руки свиток, вложил его в свой журнал дорог России, положил его на заднее сиденье и поехал в город. Дениске строго-настрого наказал, чтобы вечером, в 10 часов, был на скале и ждал звонка от него или сам позвонил.
Около девяти пришел лесник, с пристрастием проверил нашу экипировку и рюкзаки. Я ему показала все наши трофеи. Когда он взял в руки ремешок то предположил, что может это и есть тот самый оберег для младенца, которого спрятали от опричников. Мы намазали средством от комаров все открытые участки кожи и двинулись в путь. Идти было легко, солнце было ещё утреннее, не палящее. Полкан бежал впереди нас, периодически останавливаясь и прислушиваясь, и от такого дозора было спокойно на душе. Ну и, конечно, ещё то, что лесник шел со своей двустволкой. По пути я ему рассказала про то, что мы увидели в доме этой ночью. Иван хмыкнул:
–Сторож, значит, есть у старой рукописи? Может быть, может быть.
Поле мы прошли быстро, где-то за час, а потом зашли в лес. Лес был светлый от белых стволов березок, которые тихо перешёптывались между собой, качая ветками. По пути нам попадались земляничные поляны и мы ненадолго припадали к крупным, сладким и ароматным ягодам. Щебетали птицы, перелетая с ветки на ветку. По лесу Иван шёл легко, между делом проведя с нами ликбез по выживанию в дикой природе. Рассказывал он интересно, включал всякие истории и прибаутки. Один раз мы остановились, увидев косулю вдалеке, вернее она нас первая увидела и, высоко подпрыгнув, скрылась в густых кустах, мы успели только увидеть её грациозное тело в прыжке. Мы с Дениской впервые увидели такой громадный муравейник, что, если бы муравьи задумали украсть человека, то запрятать его в нём удалось бы без труда. Прошли метров двести по берегу нашей знакомой Вьюшки, которая весело отражала лазурь неба с редкими облачками. До часу дня прошагали без привала. Остановились мы на краю елового леса, высокого и густого и он совсем не походил на радостный и веселый берёзовый лес, который мы только что пересекли. Ели стояли, как часовые, прямые, высокие и, похоже, им было уже лет по сто.
–Вот здесь мы и отобедаем. – Показал Иван на небольшой пригорок.
Мы расположились, расстелив газету, и выложили наши припасы, Иван достал из своего рюкзака большой термос с чаем. Полкан деликатно отошёл от нас подальше и, вздохнув, лёг, положив морду на лапы.
–Дядя Ваня, можно я дам ему колбаски?– спросил Дениска.
–Дать ты можешь, да он не возьмёт.
–А вы ему разрешите, пожалуйста.
Полкан понюхал колбасу и отвернулся. Иван ему бросил «Можно!» И колбаса в мгновение ока исчезла в Полкане.
–Оля,– обратился ко мне Иван – а это точно сон был?
–Наверное, сама я такое вряд ли бы придумала. Самое удивительное, что я его всю жизнь помню, до мельчайших подробностей. Когда я увидела листок с нарисованным лесом, я очень удивилась, так как никому, кроме мамы, я свой сон не рассказывала.
–А родители тебе ничего не рассказывали про булавку, которая у вас дома лежит?
–Ничего. Они, наверное, и сами о ней ничего не знали. Странно, что за двести лет её вообще не потеряли.
–Действительно, очень странно. Нарисуй мне её – он достал свой блокнотик с карандашом и протянул мне.
Я, как смогла, нарисовала в натуральный размер булавку с налепленным на неё кусочком серой смолы размером с ноготь мизинца.
–Вот такая. Обычная, только немного больше, чем простые булавки.
– Зато, с какой историей!
Мы зашли в лес. Небо над нашими головами исчезло за макушками деревьев. Лапы елей спускались низко к земле, вокруг был густой мох, который, мягко пружиня, сжимался под каждым нашим шагом. Идти стало труднее, мы держали дистанцию, чтобы не хлестнуть веткой шедшего позади. Как только Иван ориентируется в этом лесу, один бог знает! Стало непонятно, сколько мы прошли и куда мы идём. В лесу был полумрак. Мы шли уже второй час. Идти было трудно, так как полно было валежника. Наконец, Иван остановился и показал на высокий пень с тонким ростком посреди среза:
–Мы здесь уже были.
Достал компас, карту. Поизучал, карту убрал, а компас оставил в руках. Мы снова пошли, но через минут десять Иван остановился:
–Да что такое! Стрелка же только что показывала другое направление!
Мы устало попадали прямо на землю. Он тоже присел. Я спросила:
–Может аномальная зона?
–Может. Провал где-то уже рядом. Значит так, вы отдыхайте, а я вокруг похожу, поищу его.
Я запротестовала:
–Нет, вместе будем искать, тебя это аномальное место уведёт и, поминай, как звали. Нас всех. Дениска вставай, пошли.
Дениска нехотя поднялся, но спорить не стал. Мы, перелезая через поваленные стволы, пошли дальше. Постепенно, мягкий мох под ногами сменила твёрдая почва, ковром покрытая еловыми иголками и мне даже показалось, что пошли мы немного в гору. Я шла последняя. Сзади меня что-то хрустнуло, я оглянулась. Позади меня был густой серый туман. Лежал как снег на голых ветках, земли тоже не было видно. На голых? Я вздрогнула. Резко развернувшись, чтобы крикнуть Ивану с Дениской, я замерла. Со всех сторон меня обступил туман. Потом я громко позвала:
