Детские игры - Уильям У. Джонстоун
— Вы его нашли?
— Не-а. Думаю, те, кто убил старушку, его и схавали.
— Дьяволопоклонники?
— Именно об этом я и заявил Неду. Так что теперь он скорее всего уберется отсюда, и можно будет спокойно продолжить исследование. Может, обнаружим что-нибудь новенькое.
— А ты сам не веришь, что это сатанисты?
— Я уже не знаю, чему верить, Кэлвин. Единственное, в чем я убежден, так это в том, что подобной хренотени мне в жизни не приходилось видывать.
— Что ты там наковырял в свой баульчик?
Джим показал Кэлвину содержимое пакета.
— Я понятия не имею, что это. Что-то горелое, это ясно. Вот, глянь, как ты считаешь?
Коронер[2] занялся крошками.
Всякий раз, стоило Джиму взглянуть в сторону чащи, его охватывало неприятное чувство, будто кто-то из глубины леса наблюдал за всем происходящим на поляне.
Джим медленно отвернулся. Но странное ощущение не только не покинуло его, оно еще назойливей въелось в мозг.
— Зло, — пробормотал Хант. — Это злые силы.
* * *
— Звонил мой отец, — сообщила Ди, вешая телефонную трубку. — Тот… жуткий червяк, которого ты ему всучил, сдох сегодня днем. Сам по себе, без участия лаборантов.
— Это плохо, Ди. Я уже говорил твоему отцу, что тогда, в округе Раджер, я беседовал с местным доктором Гудсоном, и он объяснил мне: эти твари живут ровно сутки. Стало быть, сей факт означает, что теперь они окрепли и их жизненный цикл увеличился до недели.
— И это плохо, да?
— А тебе бы понравилось, если бы тысячи таких червячков в мгновение ока навалились бы на тебя?
Ди передернуло.
— В самом деле. И еще я сказал твоему отцу, что их может остановить либо огонь, либо просто физическое уничтожение — то есть их надо жечь или давить. Но он хотел попробовать еще и лабораторные яды.
— И теперь… что же нам делать?
— Будем ждать, пока они нападут на нас. Я больше не пойду в лес, если, конечно, не возникнет крайняя необходимость.
— И ты попросил отца достать огнеметы… из-за этих червей, да?
Карл улыбнулся, но улыбка получилась какая-то вымученная.
— Это только одна из причин, Ди. Огонь ведь может остановить практически всех, кто способен передвигаться.
* * *
Две аморфные формы, наконец, материализовались. Тела их были обуглены до черноты. При каждом движении обожженная кожа хлопьями отслаивалась и сыпалась на землю. Пока еще сущность их не выкристал^- лизовалась до конца, они ни на кого не походили. Полностью отсутствовало зрение и волосяной покров.
Обретя земную плоть, они сильно изменились. Едва передвигаясь, они пошатывались на каждом шагу. Чудовищной силы ток выжег и глаза, и губы, и волосы, поэтому сейчас на фоне черной, обгорелой плоти влажно поблескивахи лишь зубы самки, да кошачьи клыки.
Потребовалось время, чтобы самка Ания и вторая половина ее сущности кошка Пэт накопили достаточно сил, чтобы восстать из земных недр и вновь сбрести тела. Несколько лет миновало с тех пор, как на металлической решетке энергосистемы в страшных муках корчились эти древние идолы. И рассыпались потом в прах.
Но полностью стереть с лица земли Анию и Пэт так и не удалось. Тем более уничтожить их вражду к человечеству.
Лютая, безграничная ненависть крепла по мере того, как протекали долгие месяцы яростной агонии в мертвом и стылом мраке ада.
И вот они вернулись. Они знали, что сын их злейшего врага, которому удалось тогда разрушить их планы, находится поблизости. Этот самонадеянный и глупый человечишка осмелился предпринять какие-то жалкие попытки подготовиться к войне с ними — Анией и Пэт! Однако это почти не заботило их. На этот раз ему не выиграть. Округ Ривс тщательно подготовлен. Да так, что и комар носу не подточит. Попробуй, догадайся, что тут происходит. Округ как округ. Но именно здесь должны материализоваться древние боги, к которым вот уже долгие годы тщетно взывали их ученики. Все здесь только и ждали прихода Сатаны.
И момент этот неумолимо приближался.
Ания и Пэт внезапно застыли на месте. Они почувствовали, что пища находится совсем рядом.
Плоти этой тщедушной старушонки едва хватило на то, чтобы утолить лишь первые муки голода» Чтобы окрепнуть, им нужно было много еды.
По лесу шел браконьер. Он пробирался сквозь густой кустарник, держа винтовку наперевес и отыскивая жадным взглядом оленей.
Лишь только охотник выбрался на поляну, дьяволицы мгновенно накинулись на него. Пэт тут же впилась ему в горло, моментально вырвав из него кусок мяса. Вопль браконьера потонул в каких-то булькающих звуках, кровь фонтаном хлынула из огромной раны, а Ания с Пэт приникли к пульсирующей струе, судорожно заглатывая теплую и солоноватую жидкость.
Обугленными руками Ания разорвала грудь мужчины и вырвала из нее еще бьющееся сердце. Оторвав от него половину, Ания протянула ее Пэт. Затем они добрались до печени и почек. И только после этого принялись отхватывать здоровенные куски мяса и жадно пожирать его.
Кровь закапала из обнажившихся на обожженных телах ран. Терзая плоть, близнецы с каждой минутой набирали силы. Обглодав кости, они разбили их и высосали мозг.
Лес вокруг замер. Звери забились в норы, умолкли птицы в гнездах. Все разом почувствовали опасность.
Жуткое пиршество подходило к концу. Вымазанные кровью, Ания и Пэт раскидали вокруг оставшиеся куски плоти и кости. Поднявшись, они уже уверенней зашагали в сторону гор, все дальше углубляясь в лесную глушь.
* * *
В батлерской больнице доктор Кэлвин Бартлет оторвал взгляд от окуляра микроскопа. Он был потрясен. Бартлет отказывался верить собственным глазам.
Кусочек ткани, взятый из мертвого тела старушки, буквально кишел живыми клетками. И весьма необычными.
Но это невозможно.
Видимо, он просто устал, и глаза подводят его.
Бартлет положил на стеклышко очередной срез ткани и снова настроил микроскоп.
И сразу же выпрямился, тряхнув от удивления головой.
Позади доктора на металлическом столе покоились отдельные части трупа несчастной миссис Барстоу. И вот кисть руки начала вдруг шевелиться, дрогнули пальцы, будто в них вселилась новая жизнь.
Почувствовав слабое движение, Бартлет резко обернулся к столу. Сердце тревожно заколотилось. Ровным счетом ничего. Все спокойно. Доктор выругался про себя и приготовился снова взглянуть в окуляр, надеясь, что страшная картина уже не повторится.
Но она повторилась.
Бартлет поднялся со стула и вдруг услышал непонятный звук, напоминающий… кошачье мурлыканье, что ли?
И еще царапанье.
— Что за черт? — пробормотал Бартлет, окинув комнату изумленным взглядом.
Но лаборатория была пуста, если не считать расчлененного трупа женщины и самого доктора.
Бартлет целиком погрузился в работу и не видел, как позади него оторванная голова открыла
