Глеб Соколов - Король психов

Тюрморезов отвернулся от храма, осмотрел прилегавшие к нему улицы и площадь. В этот момент он находился в невменяемом состоянии и в то же время вполне четко мог выполнять совершенно дерзкие планы.

Один только что родился в его голове.

Евграф медленно спустился с последних двух ступенек паперти. Не торопясь, словно присматриваясь, направился туда, где только что приметил стоянку машин, владельцы которых занимались частным извозом.

Всего у кромки тротуара стояло четыре автомобиля. Все, как на подбор, видавшие виды старенькие «Жигули». Владельцы тех, что стояли в очереди третьим и четвертым, сидели в своих машинах. Хозяева двух автомобилей, которые были в начале колонны, курили и разговаривали на тротуаре.

Все это Евграф рассмотрел издалека.

Он неторопясь дошагал до светофора. Сумасшедший блеск, который был у него в глазах, когда выбежал из церкви, к этому моменту исчез. Спокойно дождался, пока свет переключится. Медленно, – его обгоняли другие прохожие, – перешел на другую сторону улицы к таксистам.

Когда ступил на противоположный тротуар, то пошел еще медленнее. При этом не отрываясь смотрел на двух куривших «бомбил». Полы черного пальто Тюрморезова плотно запахнуты. После того, как на нем повалялся «Фредди Крюгер», оно было грязным и измятым. Но Евграф сегодня опять надел его.

Таксисты сразу обратили на парня внимание. Замолчали… Евграф выглядел странно. Было ясно: сейчас он к ним пристанет. Однако «бомбилы» были людьми не робкого десятка, тертыми, ожидали его подхода спокойно.

В паре метров от водителей он на мгновение он замер. В следующую секунду, – так им показалось, – начнет разговор. Но это был обманный маневр. Парень сделал два резких шага и оказался вплотную к мужчинам.

– Под пальто бомба! Я террорист. Может взорваться. Я не хочу этого. Не шевелитесь! – выпалил он скороговоркой.

Зрачки обоих водителей расширились, но «бомбилы» не сдвинулись с места.

– Мне нужно отъехать подальше! Возьму вашу машину. Иначе пострадают люди… Много людей, – продолжал он.

Действительно, по тротуару мимо них сновали толпы народа.

Водители по-прежнему молчали и не шевелились.

Для всего замысла наступил критический момент. Евграф прекрасно понимал это. Резко повернулся и сделал несколько стремительных шагов в сторону капота «жигуленка», стоявшего первым.

Достаточно было одному из таксистов протянуть руку, схватить его сзади за шиворот, и «все бы пропало». Но, видимо, в глазах парня было что-то такое, – они восприняли слова о бомбе серьезно.

И тут Евграф через стекло заметил: ключей в замке зажигания первой машины нет. Как же не подумал об этом обстоятельстве!.. Взгляд его переместился на следующий автомобиль в очереди…

Водитель легковушки, стоявшей второй, думал: никому не удастся быстро уехать на его авто. Спереди и сзади дорогу преграждали другие «Жигули». Потому беспечно оставил ключи в замке. Это была удача!

Тюрморезов быстро прошел между автомобилями и, распахнув дверцу, уселся за руль той машины, что стояла в очереди второй. Таксисты не двигались с места.

Мотор легковушки взревел. Еще в школе Евграф научился водить грузовик. Деревенских парней на курсах профориентации в старших классах средней школы учили водить машину. Евграф дернул «жигуленок» вперед. Он ударил бампером бампер того, что стоял впереди. В это мгновение очнулся шофер автомобиля, стоявшего сзади.

В испуге он завел двигатель и дернулся назад. Интервал между его машиной и машиной, стоявшей в очереди последней, был большим и позволял это сделать.

Тюрморезов увидел маневр заднего автомобиля в зеркало. Резким коротким движением включил заднюю передачу. Легковушка дернулась назад, тут же замерла. До бампера стоявшего за ней частного такси оставалось в этот момент двадцать сантиметров. Следом Евграф резко выкрутил руль и «Жигули», наконец, вырвались со стоянки.

Двое водителей не сделали ни малейшей попытки остановить Евграфа.

От храма его отделяло небольшое расстояние.

Такси, за рулем которого сидел Тюрморезов, рыскало из стороны в сторону. Если бы ему нужно было проехать не несколько десятков метров, а больше, он бы непременно столкнулся с кем-нибудь. Евграф перестроился в левый ряд. Метров двадцать до самой церкви катил в нем, то и дело выезжая на встречную полосу.

Его целью был храм. Но две сплошных линии уверяли, что подъехать к нему невозможно. Для того, чтобы сделать это, требовалось миновать два светофора, – где-то в общей сложности полкилометра пути, – потом добраться до третьего, – он находился совсем рядом со вторым, и только на нем можно было развернуться и мчать обратно.

Но даже после этого нельзя подъехать к дверям храма. Они смотрели на тесную площадь, на которой не было автомобильного движения. Свои машины прихожане оставляли у бордюра по краям площади, либо, поскольку парковочные места там почти всегда заняты, вынуждены ехать дальше, оставлять машину чуть ли не за несколько сотен метров от храма.

Тюрморезов крутанул руль. Машина, в очередной раз переехав через две сплошных, обратно за них уже не возвращалась…

«Жигуленок», за рулем которого сидел Евграф, помчал напрямки – через полосу встречного движения – к окаймленной бордюром пешеходной площади перед храмом.

На его удачу машин на встречной полосе почти не было. Впереди – светофор. Стартуя от него, встречные машины обычно проскакивали по улице плотно сбитым табуном, норовя перегнать друг друга. Как раз теперь предыдущий «табун» давно проскочил, а новый только-только рванул вперед со светофора. Тем не менее двум самым резвым машинам пришлось с визгом шин тормозить. Одна из них увернулась от удара с «жигуленком» Евграфа лишь едва.

Между припаркованными вдоль бордюра машинами – лишь узкое пространство. Проскочить в него, не задев соседние автомобили, можно было только имея изрядное водительское мастерство. Евграф сделал это, – ему просто повезло. Передние колеса легковушки с силой ударились о бордюр, и частное такси въехало на пешеходную площадь. Тюрморезов еще сильнее надавил педаль газа, – машина помчалась к дверям церкви.

Будь площадь побольше, такси наверняка бы влетело прямо в зал, задавило кого-нибудь из верующих. Но судьба уберегла Евграфа. Не дала ему стать убийцей. Такси не хватило места, чтобы как следует разогнаться для страшного тарана.

Автомобиль преодолел не столько высокие, сколько длинные ступени паперти, ударился в высокую двустворчатую дверь.

Она была из досок толщиной чуть меньше десяти сантиметров. По краям они обиты железом. Штыри, на которых держались петли больших створок, глубоко вмурованы в кирпич. Малая дверка, которая была в одной из половин большой двери, от удара распахнулась. Передок машины погнул железную полосу, раздробил несколько досок.

И все же машина не проникла внутрь, хотя ширина створа позволяла ей это сделать.

Никого из прихожан ни в двери, ни возле нее в этот момент не было. Пострадавших не оказалось.

Тюрморезов во время удара вцепился в руль и отделался лишь ушибом грудной клетки. И то не сильным. Поняв, что план его если и удался, то лишь отчасти, – он мечтал въехать на машине в алтарь и сокрушить его, – молодой человек выскочил из-за руля и побежал от церкви прочь.

Никто не сделал попытки задержать его.

Глава девятая

Читатель ста шестидесяти четырех детективов делает предложение спецслужбе

На всякий случай побродив по переулкам в центре города еще около часа, Евграф спросил у какой-то женщины, как ему найти ближайшую станцию метро. Его расхристанный вид, грязное мятое пальто, горевшие глаза испугали ее, но она все же подробно объяснила ему дорогу. Не поблагодарив, Тюрморезов поспешил к станции.

На метро добрался до Лубянской площади. Его интересовало здание ФСБ… Туда его не пустили. Однако уже через двадцать минут на соседней улице Евграф разговаривал с дежурным офицером Приемной, что принадлежала секретной службе.

– Я вам предлагаю новую национальную идею! – проговорил Евграф.

– Так… Очень интересно, – ответил беседовавший с ним офицер ФСБ. – А террористический акт? Вы сказали, что у вас есть информация о готовящемся террористическом акте.

– Да. То есть нет… Никакой информацией о готовящемся террористическом акте я не владею. Я выдумал, что знаю о нем. Мне казалось, без этого вы меня не выслушаете. Мне необходимо сообщить вам о новой национальной идее. Я ее придумал сам, – проговорил Тюрморезов.

Парень к этому моменту почувствовал упадок сил. Он уже был не рад, что именно сегодня затеял мороку с изложением выдуманной национальной идеи. Но ему казалось глупым и нерациональным бросать начатое на середине. Тихим голосом Тюрморезов принялся излагать офицеру собственные мысли.