Стивен Кинг - ОНО

Одолеваемый любопытством, Стэн подошел поближе.

Дверь оказалась даже больше, чем он поначалу предполагал: шесть футов в высоту и два фута в толщину. Наружные доски были обиты латунными полосками. Стэн толкнул дверь, и она наполовину закрылась. Несмотря на свои большие размеры, поворачивалась она на петлях бесшумно, без малейшего скрипа. Стэн решил ее затворить, чтобы посмотреть, насколько пострадала от удара гонтовая обшивка навеса. Оказалось, нисколько не пострадала. «Мистика», — как сказал бы Ричи.

«Верно, это не дверь хлопнула, — подумал Стэн. — Может, реактивный самолет пролетал над Дерри. Дверь, вероятно, была открыта, ведь…»

Нога запнулась обо что-то. Стэн посмотрел — на земле лежал висячий замок. Вернее, его остатки. Замок был взломан. Похоже, кто-то затолкал в замочную скважину пороху, а затем поджег. Замок был весь раскурочен, из него торчали острые металлические стружки, напоминавшие по форме цветы. Внутри тоже виднелась стружка. Толстый засов свисал набок с одного болта, который на три четверти был выдернут из дерева. Три других болта лежали в мокрой траве. Они были согнуты, точно крендельки.

Нахмурясь, Стэн раскрыл дверь и заглянул внутрь.

Наверх вела узкая винтовая лестница. Внешняя стена ее была деревянная и поддерживалась огромными поперечными балками, которые, похоже, были скреплены колышками, а не гвоздями. Некоторые из этих колышков были толще, чем рука Стэна в плече. С внутренней стороны стена была покрыта стальными листами, на которых виднелись заклепки, похожие на гигантские фурункулы.

— Есть кто живой? — спросил Стэн.

Никто не отозвался.

Стэн помедлил, затем шагнул к лестнице, чтобы получше рассмотреть, что там, наверху. Никого. Но «нервишки пошаливали», как сказал бы Ричи. Стэн повернулся лицом к выходу… и тут услыхал звуки музыки.

Тихие, отдаленные, но, несомненно, это была музыка.

Играли на каллиопе.

Стэн запрокинул голову, прислушался, настороженное выражение лица у него постепенно исчезло. Да, играли на каллиопе. Музыка карнавалов и больших ярмарок. Она вызывала приятные и в то же время мимолетные воспоминания: воздушная кукуруза, карамель, ярмарочные пирожки в горячем масле, лязг карусельных цепей…

Стэн широко улыбнулся. Запрокинув голову, он поднялся на одну ступеньку, затем на другую и остановился. Можно подумать, что уже при одной мысли о карнавалах возникает этот запах. Но в самом деле — ему не чудится, — отчетливо пахнет воздушной кукурузой, карамелью, жареными пирожками, табачным дымом и опилками. Слышится острый запах уксуса, который заливают в тушеное мясо с картошкой. Пахнет обжигающей язык горчицей, которую обычно намазывают деревянной ложечкой на сосиску.

Удивительно, невероятно… невозможно удержаться.

Стэн поднялся еще на одну ступеньку, и тут наверху послышался шорох: кто-то торопливо спускался по лестнице. Стэн снова запрокинул голову. Каллиоп заиграл громче, как будто для того, чтобы заглушить шаги. Стэн узнал мелодию «Гонок в Кэмптауне».

Шаги… несомненно, шаги, но слышался даже не шорох, а какой-то хлюпающий звук, какой бывает, когда идут в галошах, полных воды.

Девушки Кэмптауна песенку поют, дуда-дуда.

(хлюп-хлюп)

Трек в Кэмптауне в девять миль: дуда-дуда.

(хлюп-хлюп — уже ближе)

Наверху, на стене запрыгали тени.

Ужас сдавил Стэну горло — точно он проглотил что-то горячее и мерзкое, какое-то лекарство, которое вдруг стало гальванизировать, как электричество. И этот эффект произвели тени на стене.

Стэн увидел их лишь на одно мгновение. Он успел заметить, что их было две, и что странно: тени были какие-то неуклюжие, согбенные. Он увидел их лишь на одно мгновение, потому что свет быстро померк. Стэн обернулся, и в этот момент массивная дверь тяжело захлопнулась.

Стэн сбежал по ступенькам; странное дело: оказалось, что он поднялся не на три ступеньки, как он поначалу предполагал, а на двенадцать. Стэн был очень напуган. Он слышал свое тяжелое дыхание и звуки каллиопа где-то наверху.

«Кому понадобилось играть на каллиопе в темноте наверху башни?»

Было слышно, как шлепают чьи-то ноги. Кто-то спускался. Спускался к нему, Стэну.

Мальчик надавил на дверь что есть силы — боль отдалась в локоть. Дверь отворилась так легко, когда он входил, а теперь она даже не шелохнулась.

Нет, неправда. Поначалу она чуть-чуть приоткрылась, точно в издевке, чтобы он видел узкую полосу серого света. А затем снова закрылась. Словно кто-то снаружи ее затворил.

Тяжело дыша, Стэн в ужасе навалился на дверь. Он почувствовал, как металлическая обшивка впилась ему в ладони. Дверь не шелохнулась.

Стэн повернулся и надавил на нее спиной и руками. Со лба катились горячие маслянистые капли пота. Каллиоп заиграл еще громче. Музыка отзывалась эхом. Только звучала она уже далеко не так бодро. Веселые нотки сменились печальными. Это была погребальная песнь, и в ней слышались завывание ветра, всхлипы водяных струй. Стэн мысленно представил городскую ярмарку в конце осени, между рядами палаток гуляет ветер, хлещет дождь, хлопают флаги, вздувается парусина тентов, некоторые палатки срываются, как большие летучие мыши. На фоне неба, словно эшафоты, стоят аттракционы, ветер стучит цепями качелей. Внезапно Стэн понял, что здесь, в башне, его подстерегала смерть, она идет за ним по пятам, и от нее нет спасения, ему не убежать.

С лестницы хлынули потоки воды. Ароматы воздушной кукурузы и жареных пончиков сменились запахом сырой гнили, протухшей свинины, изъеденной личинками.

— Кто здесь?! — вскрикнул Стэн пронзительным дрожащим голосом.

Ему ответил низкий захлебывающийся голос, который был, казалось, сдавленным оттого, что в рот набралась грязь и тухлая вода:

— Мертвецы, Стэн. Мы мертвецы. Мы ушли на дно, но сейчас всплыли… И ты тоже всплывешь.

Стэн заметил, что струи воды обтекают его ботинки.

В ужасе он попятился и прижался к двери. Спускающиеся тени были уже близко. Стэн чувствовал их близость. Снова и снова он бессознательно бился спиной о дверь в тщетной попытке выбраться наружу. В этот момент что-то кольнуло его в бедро.

— Мы мертвецы, но иногда мы немного дурачимся, Стэнли. Иногда мы…