Тим Каррэн - Мертвое море

— Ты! — воскликнул Менхаус. — Ты знал, что произойдет что-то подобное. И ты хотел, чтобы это произошло.

Сакс кивнул, мерзкая, кровоточащая тварь.

Они с Менхаусом бросились друг на друга, колотя, пинаясь и царапаясь. Джордж и Кушинг смогли разнять их, лишь объединив усилия. Джорджу потребовалось три удара, чтобы свалить Сакса с ног, а Кушингу пришлось отбросить Менхауса на пол.

— Ты — труп, — прорычал Сакс, сплевывая кровь. — Ты — труп, гребаный педик! Я тебя прикончу! Богом клянусь, я тебя прикончу!

Трудно было сказать, кому конкретно были адресованы эти угрозы, Джорджу или Менхаусу. Элизабет стояла и качала головой, испытывая от такого поведения мужчин не удивление, а скорее разочарование.

— Уходим, — сказала она. — С меня довольно.

Это было разумное предложение.

Вот только Менхаус не считал, что он закончил. Он поднялся на ноги, с пистолетом Джорджа в руке. Во время потасовки тот выпал у Джорджа из кармана, и Менхаус подобрал его. Он направил его на Сакса, и Джордж с Кушингом отошли в сторону.

— Что ты собираешься делать, сосунок? — спросил Сакс.

И Менхаус продемонстрировал ему.

Взвел курок и выстрелил ему в живот.

Сакс ахнул, на животе расцвел кровавый цветок. Красные струйки побежали между пальцев прижатых рук. Он отшатнулся назад, едва не упав, и поковылял к двери. Они услышали, как он поднимается по трапу, ругаясь и ахая.

Джордж влепил Менхаусу пощечину, и тот выронил пистолет.

— Он заслужил, — сказал Менхаус. — Этот ублюдок давно напрашивался.

И Джордж, оцепеневший от пальцев ног до бровей, мысленно с ним согласился.

22

Сакса нигде не было.

Они искали больше часа, прочесали все судно. И хотя мысли их были мрачны, как грозовые тучи, покинув помещение с останками Полларда и Фабрини, они почувствовали себя лучше. За поисками Сакса они сумели хотя бы отвлечься.

Наконец они сдались.

Элизабет произнесла несколько слов над останками Полларда и Фабрини. Остальные стояли и, склонив головы, вспоминали все смешное и грустное, что им довелось вместе пережить. Но в основном, они склонили головы потому, что гравитация тянула их вниз, и им приходилось стараться изо всех сил, чтобы не упасть на колени.

— Ладно, — наконец сказал Джордж. — Давайте убираться отсюда.

Они пробирались к яхте сквозь плотную завесу тумана, мимо остовов мертвых кораблей, застрявших водорослях. По очереди работая веслами, они мало говорили и много думали.

Сделав перерыв и закурив дрожащими пальцами сигарету, Джордж поделился с Кушингом своими мыслями по поводу произошедшего с Фабрини. Что тот находился в том месте один, возможно тысячи лет, а его разум не умер, а временно отключился, законсервировался, будто в банке со спиртом.

— Да, — произнес Кушинг. — Я думал об этом. Время… по ту сторону оно не такое, как здесь.

— Где же он был?

Кушинг покачал головой.

— В пятом измерении? В шестом? Десятом? Черт, кто его знает, но то место настолько чуждое, что я не хочу даже думать об этом.

Джордж уставился на механизм пришельца, стоящий у Кушинга в ногах. Он взял его с собой, несмотря на протесты Элизабет. Даже сейчас она с опаской поглядывала на устройство, словно это был пресловутый ящик Пандоры, с которого в любой момент может слететь крышка.

Джордж затянулся сигаретой и выпустил дым из ноздрей.

— Тот пришелец… марсианин… да, кто бы ни был тот урод…

— Сомневаюсь, что это был марсианин, — сказал Кушинг, тщетно пытаясь выдавить смех.

— Ты знаешь, что я имею в виду, умник. То… существо. Думаешь, оно могло бы нам помочь? Я имею в виду, действительно помочь нам, если б мы нашли с ним общий язык?

Кушинг кивнул.

— Несомненно. Ты хоть понимаешь, каким сверхразумом оно могло обладать? Какие тайны могла знать такая раса? Да, Джордж, если бы оно захотело, оно отрегулировало эту волшебную коробку и отправило бы нас прямиком в Диснейленд. — Он вздохнул. — Надо признать, вид у него был не совсем дружелюбный шинг кивнул. Тот пришелец…. на удивление очень легким… Ты видел, как оно смотрело на нас. Ты чувствовал, как оно заглядывает в тебя. Я видел, что оно это делает, поэтому ударил его топором. Это все моих рук дело.

— Я у тебя в долгу, — искренне сказал Джордж.

— На что это было похоже? Когда оно заглядывало в тебя?

— Честно не знаю. Как будто из меня высасывают мозг. И еще я ощущал себя очень маленьким и беспомощным. Больше ничего не помню.

— Ладно, не важно. Эта тварь была…

— Она была злой, — сказала Элизабет тоном, не терпящим возражений. — Вы знаете это, и я знаю это. Может, это и высшая форма жизни, как вы говорите, но холодная и дьявольская. Она смотрела на нас, как ученые смотрят на мышей в клетке… словно на игрушки.

— Вы правы, — сказал ей Кушинг. — Как обычно, вы абсолютно правы.

Джордж тоже с ней мысленно согласился.

Было зло в человеческом понимании, но существовало еще и другое. Космическое зло. Зло, настолько враждебное и опустошающее, что практически недоступное человеческому разуму. Таким и был этот пришелец. Зло в четвертой степени. Зло в квадрате, мать его. Испытывая от этих мыслей замешательство и даже какое-то странное раскрепощение, Джордж вдруг стал делать то, чем не занимался с детства. Он стал молиться. Да, мысленно он молился всему, что могло его услышать. В надежде получить какой-нибудь божественный совет и защиту. Он редко когда обращался к религии, но теперь? Да, он в ней нуждался. Нуждался в направляющей руке, которая вывела бы его из этого ада. И он подумал, что без бога, без высшего разума, человеческий род и все остальные расы тупых бедолаг во вселенной оказались бы в большой заднице. Потому что твари вроде этого пришельца с легкостью уничтожили бы их. Без творца, без божественного защитника… человечество было бы просто кучкой прямоходящих, разумных обезьян, роющихся в грязи в поисках откровения. Пытающихся понять смысл того, что изначально не имело смысла.

Эта мысль была пугающей.

Они снова взялись за весла. И тут перед ними из мглы стала постепенно выступать «Мистическая», принимая форму и твердость и разгоняя туман. Джордж сидел и смотрел на яхту, испытывая от нее странные флюиды, которые был не в состоянии описать. По какой-то непонятной причине это судно напомнило ему могилу.

Менхаус оперся на свое весло и стал вглядываться в туман.

— Она изменилась, — сказал он.

Элизабет тоже перестала грести. Шаланда проскользила по водорослям и остановилась. Элизабет смотрела на яхту с напряженным, озабоченным видом.