Антонина Ванина - Стратегия обмана. Политические хроники

— Нада, а ты очень хочешь слетать в Габон? Или в Эквадор. Может ты не в ладу с географией, но Эквадор это не в центре Африки на экваторе, а…

— Я знаю, где находится Эквадор, — раздраженно прошипела она. — Скажи просто, что алжирцы отказались давать тебе новый самолет, а на этом мы далеко не улетим.

Карлос был недоволен её репликой, но ничего возразить не смог. Видимо, она попала в самую точку.

— Ты прогибаешься Карлос, уже второй раз даешь себя уговорить. Я это запомнила.

Заложников вывели, снова загрузили каталку с Энджи и самолёт взял курс на Ливию. И тут началось самое интересно. По приземлении самолёт сутки провёл в аэропорту без движения. Карлос уехал к аэровокзалу и долго не возвращался. В голове Алекс закралась нехорошая мысль, что Карлоса арестовали на переговорах, и скоро начнется штурм самолёта. Вот теперь стало по-настоящему страшно. Если Каддафи отомстит за своего убитого чиновника, не исключено, что «Наде» придется умереть на летном поле. А что делать потом Алекс, как выбираться их окружения полиции или уже из морга, она и представить не могла. Где сейчас Родерик, станет ли он потом её искать? Скорее спишет в боевые потери и забудет.

Карлос вернулся. По его виду можно было понять, что дела их плохи.

— Они требуют освободить всех ливийцев и убираться прочь. Самолёт нам не дадут.

— И что теперь делать?

— Возвращаемся в Алжир, — каменным голосом произнёс он.

— С чего вдруг? По плану, мы должны лететь дальше, в Саудовскую Аварию.

— Я говорил с ними. Нас отказываются принимать.

— Чёрт, — только и сказала Алекс и снова напомнила — уже третий раз, Карлос, третий.

Была ночь, шли третьи сутки акции. Когда самолёт пролетал над Тунисом, ни с того ни с сего диспетчер с земли сообщил, что самолёту отказано в посадке. И это при том, что о приземлении никто и не говорил. Карлос решил испытать стойкость тунисцев и отдал пилотам приказ зайти на посадку. Как только самолет снизился над городом, на полосе отключили посадочные огни. Самолету пришлось снова набирать высоту. Карлос и тут проиграл.

Когда они вернулись в Алжир, было видно, что власти их появлению не рады. Карлос полдня провёл на переговорах и вернулся ни с чем. Позвав Халида, Юсуфа, Джозефа и Алекс в конец салона, подальше от заложников, он сказал:

— Алжирцы не оставили нам выбора. Нам не дадут новый самолет, нас не заправят. Придётся освободить всех.

— Кроме Ямани и Амузегара, — напомнил ему Джозеф.

— Нет, мы освободим всех.

— Что значит всех? — вступил Халид. — У нас была договоренность, что союзники Штатов не останутся в живых.

— А как же декларация в защиту Палестины? — напомнил Юсуф.

— У нас нет выбора, — говорил Карлос. — Нам придётся освободить всех. Тогда нас не арестуют и не будут штурмовать самолёт.

— На кой чёрт такая позорная свобода? — Вопросила Алекс.

— Это бесчестие, — согласился Юсуф.

— Мы не мужчины, — продолжил Джозеф, — если позволим напугать себя и сложим оружие лишь из страха.

— Я не понимаю, — начал закипать Карлос, — вы что, все хотите умереть?

— Что нам мешает освободить всех, но казнить Ямани и Амузегара?

— Да то, что алжирские власти нас арестуют за убийство двух иностранных министров на их земле.

— А я уже убила двоих в Австрии, — напомнила ему Алекс. — И что, ты хочешь сказать, что я это сделала зря? Энджи сейчас в больнице умирает тоже просто так?

— Не зря, ничего не зря, — пытался убедить её Карлос.

— Да неужели? А по-моему акция с треском провалилась. И, между прочим, из-за тебя. Ты освободил ливийцев, а они даже не зачитали декларацию в защиту Палестины. Ты что, забыл, для чего мы всё это делали? Думаешь, для того чтобы ты покрасовался перед телекамерами? Чтобы тебя показали по телевизору? У тебя же мания величия, команданте, но в отличие от Че Гевары ты трус.

— Не смей меня оскорблять, — подавляя гнев, процедил Карлос.

Алекс подскочила к нему, сорвала берет с головы и отбросила в сторону.

— Ты трус и не способен бороться за свободу до конца! — кинула она ему в лицо. — Мы пошли за тобой, только потому, что думали, ты один из нас, ты солидарен с болью и чаяниями палестинского народа. А ты просто обманул нас. Почему нельзя убить Ямани?

— Я уже сказал…

— Сколько тебе заплатили саудиты? — в лоб спросила Алекс. — Об этом ты шушукался с Ямани в Вене, потому вы теперь так мило общаетесь? Ну и во сколько он оценил свою жизнь?

— Что ты мелешь? — побледнев, спросил Карлос.

— А то, что ты продался империалистам и их прихвостням. Ты предал дело Палестины!

Она готова была кинуться на Карлоса, а он в ответ ударить её, но потасовку тут же разняли Джозеф с Халидом.

— Я иду к заложникам, — объявил Карлос, — и никто не посмеет мне помешать. Я приказываю. Всем ясно?

И он ушёл. По лицам троих оставшихся мужчин было видно как они устали за четыре бессонных дня.

— Как же не убить Ямани и Амузегара? — вслух чуть ли не ноя, сетовала Алекс.

— Сделаем это в следующий раз, — сказал Халид, — без Карлоса.

— Не будет следующего раза.

Она слишком хорошо помнила, что приказал ей Родерик. Саудовский и иранский министры должны быть убиты. Если Карлос не сможет, это должна сделать она. Иначе акция будет провалена. Иначе… что?

Алекс взяла ТТ и, заткнув за пояс, двинулась в салон.

— Не надо, — придержал её за руку Юсуф, но Алекс не послушалась.

В самом начале салона стоял Карлос:

— … теперь ваша жизнь вне опасности… — увидев Алекс, он оборвал речь перед заложниками.

Ямани сидел на переднем ряду, Карлос стоял рядом. В нерешительности, Алекс замерла в двух шагах. Выстрелит сейчас, не факт, что попадет, а Карлос сам её пристрелит. А что если власти их и вправду арестуют? Из-за её приказа арестуют всех, и Халида и Юсуфа и Джозефа. Плевать на Карлоса, но что станет с Энджи? Из больницы сразу в тюрьму?

А Карлос выжидающе на неё смотрел.

— Это так просто для тебя не закончится, — угрожающе процедила Алекс. — Расплата найдёт тебя.

— Не смей меня запугивать, — ответил он, грозя ей пальцем.

Алекс только с размаху ударила его по руке и, развернувшись, ушла прочь.

А потом, дождавшись, когда заложники уснут, все пятеро покинули самолет. Энджи уже давно отправили в больницу, а власти в знак признательности «за благоразумие» подали каждому угонщику самолёта по чёрному автомобилю с водителем. Этой вереницей они и выехали из аэропорта, невредимые и свободные. На выезде их облепили журналисты. Через открытое из-за духоты окно, Алекс уже и не пыталась скрыть лица. Главное, что от Родерика теперь точно не скроешься.