Олег Северный - 2012. Танго для Кали

— Брехня, мужицкие сказки, — буркнул первый. — А след на самом деле пропал. Кто-нибудь его чувствует?

Там помолчали.

— Ладно, раз они вылезли, никуда не денутся. Мимо им не пройти. Отбой.

Ноги затопали вразнобой, шум удалялся.

Несколько минут Антон и Матрёна так и стояли, прижавшись к стене, позволяя себе разве что поглубже дышать. Потом девушка несмело спросила:

— Нам уже можно идти?

— Не знаю, — ответил Антон, вглядываясь в боковое окно первого этажа — там ему почудился слабый свет. Только разборок с охраной им и не хватало. Свет стал ярче, за стеклом обрисовалась нечёткая фигура со свечой в руке. Человек несколько раз поднял и опустил свечу, словно привлекая их внимание. Антон подошёл.

За стеклом стоял одетый в исторический костюм начала девятнадцатого века мужчина с большими печальными глазами и маленьким безвольным ртом. На его голове был белый парик, а может быть, это его седые волосы были завиты в смешные букли. Он величаво кивнул Антону. Чёрный неуверенно кивнул в ответ. Он не знал, что по ночам по замку гуляют сумасшедшие.

— Передайте матушке, — неожиданно чётко произнёс мужчина и протянул Антону свечу. Его рука легко преодолела стекло. Чёрный помялся, но потом взял призрачную свечу из призрачных пальцев. Человек за стеклом кивнул ещё раз и пропал. Антон стоял, глядя на огонёк в своей руке и ощущая, что держит восковой стержень, которого не может быть. Притихшая девушка жалась к его плечу.

— Идём, — отрывисто бросил Антон, приобнял девушку — сделать это как следует, мешала трость — и двинулся к решётке ворот. Они оба смотрели на огонёк и не заметили, как прошли сквозь прутья.

— Куда теперь? — поинтересовалась Матрёша.

— Прямо, — пожал плечами Антон. — Свечу отдавать.

Они прошли по аллее, которая при ближайшем рассмотрении вовсе не заканчивалась тупиком, взяли вправо и вышли на Невский проспект как раз напротив памятника Екатерине. Плюнув на правила движения, Антон пересёк проспект и установил на постаменте посылку от Павла. После чего тщательно обтёр руку о штаны. В садике не было никого, ночь, наконец, немножечко потемнела и стала напоминать сумерки. В призрачном свете ночи сияло голубоватое пламя. «Фантастика!» — подумал Антон.

— Я кому говорила, чтоб не показывался мне на глаза? — возмутился резкий женский голос за его спиной. — Ишь, волю взял, вражина!

Антон рывком обернулся. Матрёна быстро юркнула за него и вцепилась в локоть. Перед ними стояла дородная женщина в тяжёлом длинном платье. В её лице были заметны высокомерие и привычка повелевать. Чёрный покосился через плечо на постамент — он был пуст. Он церемонно поклонился:

— Государыня, если ты хотела врагов, то кто же тебе мог отказать?

Женщина поджала губы, потом посмотрела на поставленную свечу, на Чёрного, на Матрёну.

— Ладно, шут с тобой, раз явился. Физию вон свою забери!

— Что сделать? — изумился Антон.

— Физиономию, говорю, забери, загостился ты у Елагина.

— Ладно, — растерянно кивнул Антон. Он не понял, чего от него хотят, но не спорить же. Он поклонился напоследок, Матрёша неловко присела, и они быстро покинули садик.

Дома их не хватило даже на чашку чая, пришли и упали спать. Впечатлений для одного дня оказалось с избытком.

Поутру, пока было довольно прохладно, Антон сгоношил Матрёну двинуться на Елагин остров: только там можно было найти ответ на загадку, заданную Екатериной. Повеления такого рода следует исполнять, а Антон не знал, как это можно сделать. Он решил, что, наверно, где-нибудь во дворце остался его портрет, то есть портрет Калиостро конечно же, и ему предстоит как-то его оттуда изъять. Но сначала нужно было его увидеть.

Он рассчитывал, что на месте вспомнит что-то полезное, но современный Елагин был совсем не похож на тот, что он мог помнить. Тогда это был загород, где стояло имение. Теперь — обычный городской парк с мамами, бабушками, детишками, роллерами и группками организованных туристов. То, что им направо, он сообразил.

Дворец оказался новоделом — конечно, если смотреть на него из глубины восемнадцатого века. Тогда там стоял большой деревянный дом, сейчас — маленькие белокаменные палаты. Они вошли в холл, Матрёна быстренько юркнула узнавать, где касса, а Чёрный задержался возле больших зеркал. Что-то они ему напоминали. Они были ещё в старом доме? Или рамы от них были старыми? Или само стекло? Нет, непохоже, разве что расположение — одно напротив другого, как он когда-то хозяину подсказал.

— Антош, мы идём наверх? — Матрёша нашла, где продают билеты, и теперь торопила Антона.

— Сейчас.

Он всматривался в зеркальный коридор. Да, точно так, как было тогда, когда они наезжали в загородный дом.

— Ну, Антош!

— Подожди!

В конце зеркального коридора что-то мелькнуло. Тёмная точка выросла, кто-то шёл навстречу Чёрному — невысокий полноватый человек с большим выпуклым лбом, глубоко посаженными глазами, орлиным носом и жёстким властным подбородком. На нём был странного вида малахай, что-то восточное. Антон узнал этого человека.

Калиостро приблизился. Он подошёл к самому стеклу, их глаза встретились. Калиостро воздел руки, как будто обращался к небесам, затем развернулся. Антон наложил свои ладони поверх рук человека в зеркале. Блеснуло и явственно щёлкнуло его кольцо. Чёрный почувствовал, что их руки стали едины. Тогда он приблизился к самому стеклу, прижался к нему. Отражение медленно истаивало за зеркальным стеклом. Антону казалось, будто к нему возвращается то, чего ему всегда недоставало, только он об этом не знал.

Внезапно зеркальный коридор вновь потемнел. Темнота стремительно приближалась.

— Мотя, беги! — крикнул Антон, не в силах прервать процесс поглощения своей «физии», пока он не окажется завершён.

Матрёна бросилась к выходу, завозилась с ручкой — впопыхах она забыла, в какую сторону открывается дверь. Наконец Антон отклеился от стекла, вскинул руку с кольцом, начертал гексу, но было поздно — раздался звон, на пол полетели осколки. Из рассыпающегося зеркала вырвался сгусток тумана.

— Что вы там… — раздался возглас из соседней комнаты, где помещалась касса.

Антон следом за девушкой выбрался из дворца. Напоследок он услышал истошный женский вопль. Они завернули за угол, заметили неподалёку мост и побежали к нему прямо по охраняемой музейной траве.

Выезд с моста закрывала решётка, слева показался охранник, но, пока он раздумывал, нужно ли останавливать бегущих людей, Матрёша и Антон были уже далеко. Они не оглядывались — что получившая свободу тварь их преследует, стало понятно по короткому вскрику сзади.