Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ) - МакКаммон Роберт Рик
— То есть вы не будете смотреть, сэр?
— Нет, — ответил Мэтью. — Я не буду. Вы не отодвинете её — осторожно, конечно, — чтобы мы могли продолжать путь?
— Как пожелаете, — сказал викарий. — Счастливого вам пути, если так.
— Счастливо оставаться, — ответил Мэтью.
Он опустился на сиденье и закрыл дверцу. И продолжал тупо смотреть в стенку кареты, пока не почувствовал, что колеса снова завертелись и карета двинулась, и ещё очень долго он не менял своей позы, а потом снял треуголку и провёл рукой по лбу.
Кажется… если, конечно, верить в такое, а он же не верит… что Смерть выпустила из клеток страдания две души. И, проникнув в одну из клеток, приняла чужой облик, и кто может ответить, насколько это была Смерть, а насколько — Кристина Мортимер?
Если в такое верить. А он не верит.
Но, кажется, сегодня Смерть обернулась благословенной сенью, избавлением от страданий. Несчастные случаи совсем не редки в этом мире, а также болезни. А также проступки, которые отец никогда не может полностью искупить, которые дочь никогда не может до конца простить, но все же… все же какой-то мир был предложен и принят, и, наверное, о большем просить невозможно.
И одно это уже надо бы ценить.
Если в такое верить.
Мэтью отодвинул чёрную занавеску окна. Из молочных облаков выглянуло солнце. Небо снова синело. Мир оттаивал, как в конце концов и бывает после каждого ледяного дождя. Мэтью устроился на сиденье поудобнее, твердо решив рассказать Хадсону Грейтхаузу, что дело яйца выеденного не стоило.
Лучше так, нежели чтобы старший партнер думал, будто Мэтью верит в Смерть, в образе человека пришедшую за богачом.
— Ну нет, — сказал он сам себе, но при этом знал, что стол в «Галопе» и кружка эля давно поджидают его, побуждая к общению с духами тишины и бесконечным царством незнаемого, где он невежествен, как ребёнок. Карета ехала дальше, ломая колесами мокрый лед. Решатель проблем возвращался домой — с мечущимися мыслями, неуверенный в себе, полный сомнений — и при этом зачастую действительно лучший специалист.
Перевод: М. Левин
Ночная поездка
Robert McCammon. "Night Ride", 2019. Цикл «Мэтью Корбетт».
От автора
Приветствую!Этот рассказ — мой небольшой подарок поклонникам Мэтью Корбетта в честь Дня Всех Святых. Надеюсь, вам понравится. Желаю всем счастливого Хэллоуина!P.S.Это отдельная история, поэтому, если вы не читали основную серию, это не помешает вам по-настоящему насладиться этой короткой новеллой.Глава первая
В своём ночном посетителе Мэтью Корбетт отметил три вещи, показавшиеся ему особенно интересными.
Во-первых, джентльмен был одет в весьма представительный костюм с серой сорочкой и темно-синим галстуком. Мэтью стал обращать внимание на наряды после того, как он сам, успешно завершив дело Королевы Бедлама, сделался чем-то вроде местной знаменитости. После статьи в «Уховертке» ему пришлось задуматься о более подобающем — представительном — облике и обзавестись несколькими хорошими костюмами, пошитыми, разумеется, его другом Ефремом Оуэлсом.
Во-вторых, ногти на длинных тонких пальцах джентльмена были очень острыми и больше напоминали небольшие заточенные слегка изогнутые лезвия. Несмотря на чистоту и ухоженность этих когтей, Мэтью подумал, его гость, пожалуй, может вцепиться мёртвой хваткой во все, что представляет для него интерес, а любое препятствие порвать в клочья.
И в третьих, вместе с джентльменом в скромное жилище Мэтью прилетел странный запах. Джентльмен, похоже, знал о нем и пытался замаскировать его лимонным одеколоном, но так и не преуспел. Для описания этого странного запаха Мэтью не мог подобрать лучшего словосочетания, чем «смрад гниения», потому что сладковатые миазмы, больше всего напоминающие разложение, настойяиво пробивались сквозь лимонный аромат. Было ли в этом запахе нечто знакомое? Сейчас Мэтью не мог припомнить. На самом деле, разум его все ещё пребывал на грани сна. Посетитель явился немногим позже того, как свечные часы Мэтью показали одиннадцать, и юный решатель проблем почти погрузился в сон, не желавший настичь его из-за тревожных мыслей о кровавой карточке Профессора Фэлла, которую он недавно получил.
— Премного благодарен, что вы согласились уделить мне время, сэр, — сказал джентльмен, прижав к боку снятую темно-синюю треуголку. — Сожалею, что пришлось беспокоить вас в такой час, но, к сожалению, моя проблема не терпит отлагательств.
Мэтью кивнул. Ему показалось, что в голосе джентльмена проскальзывает странный акцент. Может быть, он пруссак? Проклятье, только очередного пруссака на голову Мэтью не хватало! Особенно посреди ночи.
Мэтью пригляделся к гостю. Освещения в комнате было достаточно, чтобы рассмотреть его худое вытянутое лицо с острыми чертами, вымазанное белилами и румянами. На белом гриме выделялись тёмные дуги бровей, на голове сидел массивный белый парик. Глаза, как ни странно, показались Мэтью такими же белыми, как и напудренное лицо джентльмена. Возможно, дело в малом количестве света? Мэтью предположил, что глаза у его гостя бледно-серые, тусклые.
— Если позволите, — отважился Мэтью, — рискну заметить, что час и вправду поздний. Неужели обсуждение не может подождать до завтра, когда я окажусь в моей конторе?
Ему нравилось произносить это «в моей конторе». Звучало представительно.
Незнакомец не спешил отвечать.
— Завтра меня можно будет найти в доме номер семь по…
— Месторасположение мне известно. Клерк в «Док-Хауз-Инн» сообщил мне его, как только я поинтересовался, есть ли в этом городе человек, способный решить мою проблему. Я объяснил ему ситуацию, и он направил меня к вам.
Не совсем, — подумал Мэтью, и губы его слегка изогнулись.
Клерк направил этого джентльмена не к Мэтью Корбетту, а в дом Мармадьюка Григсби. Стук в дверь разбудил его, а на пороге незнакомца встретила Берри Григсби, одетая в ночную сорочку и державшая в руках фонарь. В эту холодную октябрьскую ночь 1702 года она проводила странного джентльмена, пахнувшего гниением и лимонами, с острыми звериными когтями, к двери Мэтью и возвестила:
— К тебе посетитель. — На её лице явно читался вопрос: «кто он?».
Мэтью слишком тянул с ответом. Казалось, он сориентировался бы быстрее, подними его с постели один из жадных до крови приспешников Профессора Фэлла. Однако сейчас разум его все ещё балансировал на грани полусна и яви, а в памяти вспыхивали отрывки из книги «Сто Одно Открытие в Шахматах», которую он недавно читал.
— Что ж, я вас оставлю, — сказала Берри. Разумеется, о кровавой карточке с отпечатком пальца она ничего не знала, и Мэтью хотелось, чтобы так оставалось и впредь. — Доброй ночи, Мэтью.
— Доброй ночи, — эхом отозвался он. Гость тем временем тенью проскользнул в комнату, снял свою треуголку и некоторое время стоял молча, ожидая, пока Мэтью все же решится закрыть за ним дверь… если только он не хотел оставить её открытой на всю ночь.
Что ж, впору было прямо сейчас отправляться в контору и сообщать Хадсону Грейтхаузу, что Кэтрин Герральд — которая при попутном ветре должна была успешно добраться до Англии, — не ошиблась, предоставив ему должность решателя проблем.
— И чем я могу вам помочь? — спросил он.
— Я должен передать сообщение моему брату. Это вопрос жизни и смерти.
— Хорошо. Что ж… это просто…
— Не просто, — перебил его посетитель. — Прошу прощения, что не сразу представился. Моё имя Карлис фон Айссен. Ваше имя мне известно, вы — Мэтью Корбетт, о вас недавно писали в местной газете. Дела обстоят так, — он помедлил, губы его немного скривились, — мой брат живёт не здесь. Он живёт… лучше я покажу вам на карте.
