Август Дерлет - Маска Ктулху

Поверхность острова оказалась мягкой и вязкой. Влажная грязь еще не успела подсохнуть под лучами солнца; кроме того, над островом висел влажный зеленоватый туман, распространяя удушливый животный запах — при том, что он был не едко-мускусным, а скорее напоминал смрад заброшенного кладбища. После яркого солнца и морской свежести воздух острова показался нам отвратительным, что можно было объяснить сочетанием здешнего запаха с высокой влажностью и испарениями от древних камней. И все это окутывала атмосфера страха и смертельной опасности, несмотря на яркое солнце и дрейфующий поблизости эсминец.

Мы быстро приступили к работе. Гнетущая атмосфера начала сгущаться; постепенно нас охватывал все больший ужас. Профессор Шрусбери бдительно следил за черной пастью пещеры, видневшейся за разломом в двери. Было ясно, что он ожидает опасности с той стороны, хотя и в окружающих водах океана опасностей было достаточно, если верить рассказу Сереке.

Между тем со мной начали происходить странные метаморфозы, я ощущал их физически, помимо царившего в голове хаоса. Дело в том, что при виде острова я начал испытывать целую гамму самых противоречивых чувств: я ощущал не только страх, но и сильную подавленность; мне хотелось работать так же, как все, и вместе с тем я испытывал сильнейшее желание бросить эту работу. Раздираемый внутренней борьбой, я пришел в полное смятение.

Мои муки прервал крик профессора:

— Он приближается!

Я поднял глаза. Из глубины темного прохода начал струиться слабый зеленоватый свет, точно такой, какой я видел во сне. Я уже не сомневался, что сейчас оттуда покажется существо из моего сна, ужасная пародия на осьминога, но с человеческой головой. И вдруг я почувствовал отчаянное желание не броситься вслед за остальными прочь от пещеры, а нырнуть в эту черную бездонную яму, сбежать вниз по каменным ступеням, туда, где находится проклятый Р’льех и где спит Великий Ктулху, дожидаясь того дня, когда он сможет подняться на поверхность и захватить власть над вселенной.

Это длилось всего лишь мгновение. В следующую секунду я обернулся на крик профессора Шрусбери и устремился за остальными прочь с этого жуткого острова, при этом испытывая глубокое убеждение в том, что избран стать жертвой призрачного существа, которое сейчас выбирается из недр ужасного разрушенного храма. Я последним вскочил в шлюпку, и мы изо всех сил стали грести в сторону эсминца.

Близился вечер, но было еще светло, поэтому мы хорошо видели все, что происходило на острове. Мы отплыли настолько далеко, насколько позволяла длина проводов, подведенных к взрывателю. Остановившись, мы стали ждать команды профессора произвести взрыв, и тут показался Он.

Сначала мы увидели щупальца, которые медленно, с хлюпаньем и чавканьем выползли из-за огромных камней; казалось, в самых недрах земли тяжело ступает по жидкой грязи какое-то гигантское существо. Затем зеленый свет стал ярче, и в проходе показалась текучая, бесформенная масса, из которой торчали тысячи извивающихся щупалец; над этим уродливым телом возвышалась столь же аморфная, огромная голова, посреди которой горел хищный, злобный глаз. До нас донеслись звуки отвратительного рыгания, в которые вплетались жуткий вой и пронзительный свист.

Я закрыл глаза; не было сил смотреть на жуткого монстра, который уже являлся мне во сне.

В этот миг профессор Шрусбери дал команду.

Раздался оглушительный взрыв. То, что уцелело после предыдущего, давнего взрыва, теперь взлетело на воздух, распавшись на тысячи кусков. Конечно, была разорвана и тварь, показавшаяся в проходе, к тому же ее придавило упавшими сверху обломками каменных блоков, расплющив ее останки в лепешку. Однако, к нашему невыразимому ужасу, когда дым от взрыва рассеялся, мы услышали все тот же вой, писк флейт и мерзкое рыгание. Страшное чудовище, которое только что превратилось в жуткое месиво, прямо на наших глазах формировалось заново, восстанавливая свой первоначальный вид!

Профессор Шрусбери помрачнел, но не сдался и приказал шлюпкам быстро плыть к эсминцу. Мы что было сил налегли на весла и вскоре уже были на «Гамильтоне».

Генерал Холберг, с биноклем в руке, встретил нас на палубе.

— Ужасное зрелище, профессор Шрусбери. Можно применить наше оружие?

Профессор кивнул.

Генерал картинно простер руку.

— Ну что ж, посмотрим, — сказал он.

Тварь, оставшаяся на острове, продолжала увеличиваться в размерах. Поднявшись выше башен храма, она сделала шаг к воде.

— Мерзость какая, — буркнул генерал Холберг. — Что это такое, профессор?

— Не знаю, возможно, представитель внеземной цивилизации, — устало ответил тот. — Боюсь, что и ваше оружие окажется против него бессильным.

— Этого не может быть, сэр.

— Спорить с военным бесполезно, — пробормотал профессор.

Тем временем «Гамильтон» набирал скорость, удаляясь от острова.

— Авианосец ждет сигнала, сэр; самолет готов к вылету. Как только отойдем на безопасное расстояние, начнем.

На острове черная громада заслонила собою солнце; теперь она уменьшалась в размерах, но так казалось потому, что мы быстро удалялись от острова. Вскоре сам остров скрылся из виду — вдали маячил лишь черный монстр.

Сверху послышался гул самолета, взявшего направление на Черный остров.

— Вот он! — крикнул генерал. — Прошу всех отвернуться. Даже на таком расстоянии это опасно для глаз.

Мы послушно отвернулись.

Через несколько секунд послышался грохот взрыва. Еще через несколько секунд нас накрыло взрывной волной. Мне показалось, что прошло очень много времени, прежде чем я вновь услышал голос генерала Холберга.

— Теперь можете смотреть, если хотите.

Мы обернулись.

Там, где только что находился Черный остров, к самому небу поднимался гигантский гриб, огромное облако, превышающее размерами сам остров; небо окрасилось в белые, серые и темно-желтые цвета — надо сказать, это было красивое зрелище. Я знаю, что такое Хиросима, знаю, что произошло на атолле Бикини, поэтому я знаю и то, какая сила обрушилась на зловещий остров, который, в последний раз поднявшись из глубин Тихого океана, был испепелен мощным взрывом.

— Думаю, там никто не выжил, — спокойно сказал генерал Холберг.

— Молю Господа, чтобы вы не ошиблись, — твердо сказал профессор Шрусбери.

Прошло уже несколько месяцев, а я по-прежнему хорошо помню, каким серьезным и мрачным был профессор Шрусбери, когда мы прощались. Помнится, он говорил мне какие-то ободряющие слова, но я его не слушал; теперь я знаю, что этот странный мудрец в черных очках, не имея глаз, видел и понимал меня лучше, чем я сам.