Энн Райс - История Похитителя Тел

Но пора его найти. Он умирает. Необходимо помочь ему, пусть даже он захочет меня оттолкнуть.

Я нашел его по пояс в воде. Его трясло, и от боли он хватал ртом воздух, хотя и старался молчать. Он нашел медальон и обернул золотую цепочку вокруг сжатой в кулак руки.

Я обнял его, чтобы успокоить. Я сказал, что это продлится совсем недолго. А когда кончится, то кончится навсегда. Он кивнул.

Через какое-то время я почувствовал, что его мускулы расслабляются. Я уговорил его выйти на мелководье, где идти будет проще, несмотря на нашу силу, и мы вместе пошли по пляжу.

– Тебе нужно пойти на охоту, – сказал я. – Как ты думаешь, ты справишься один?

Он покачал головой.

– Ладно, я пойду с тобой и покажу тебе все, что нужно знать. Но сначала идем к водопаду, вон туда. Я его слышу. А ты? Там ты сможешь вымыться.

Он кивнул и последовал за мной, наклонив голову, все еще обхватив живот руками; периодически его тело напрягалось от последних жестоких судорог, неизменно сопутствующих смерти.

Когда мы добрались до водопада, он легко переступил через опасные камни, снял шорты и встал прямо под шумный поток, омывший его лицо, тело и широко раскрытые глаза. В какой-то момент он встряхнулся и выплюнул воду, случайно попавшую в рот.

Я наблюдал за ним, чувствуя, как с каждой секундой ко мне возвращаются силы. Я подпрыгнул над водопадом и приземлился на утесе. Внизу осталась его крошечная фигурка – она отступила, вся в пене, и посмотрела на меня.

– Можешь подойти ко мне? – тихо произнес я.

Он кивнул. Отлично, он услышал. Он отошел назад и совершил гигантский прыжок, поднявшись прямо из воды, приземлился на склоне утеса в нескольких ярдах от меня, легко ухватившись руками за скользкие камни. По ним он и вскарабкался ко мне, ни разу не оглянувшись вниз.

Меня откровенно изумила его сила. Но дело не просто в силе. Дело в его полном бесстрашии. А сам он, казалось, напрочь обо всем забыл. Он просто осматривался, глядя на пробегавшие мимо облака, на тихо мерцающее небо. Он посмотрел на звезды, затем – на джунгли, спускающиеся за высокими скалами.

– Ты испытываешь жажду? – спросил я. Он кивнул, задержав на мне мимолетный взгляд, а потом посмотрел на море.

– Хорошо, тогда мы вернемся в твои комнаты, ты оденешься для прогулок по смертному миру, и мы отправимся в город.

– Так далеко? – спросил он. Он указал на горизонт. – В том направлении плывет небольшой катер.

Я мысленно поискал его и увидел катер глазами человека на борту. Жестокое непривлекательное существо. Контрабанда. Он злился, что его пьяные товарищи оставили его завершить рейс в одиночку.

– Ладно, – сказал я. – Пойдем вместе.

– Нет, – ответил он. – Думаю, мне лучше пойти… одному. – Он повернулся, не дожидаясь ответа, и быстро, грациозно спустился на пляж. Он, как полоска света, прошел по воде, нырнул в волны и поплыл сильными быстрыми гребками.

Я спустился по краю утеса, нашел узкую неровную тропинку и апатично шел по ней, пока не вернулся в комнату. Я уставился на обломки – разбитое зеркало, перевернутый стол, лежащий на боку компьютер, упавшая на пол книга. На крыльце валялся стул. Я развернулся и вышел.

Я пошел назад, в сады. Луна стояла очень высоко, и, следуя посыпанной гравием тропе, ведущей по самому краю, я поднялся на вершину, где и остановился, глядя на тонкую ленточку белого пляжа и мягкое беззвучное море. Наконец я сел, прислонившись к стволу большого темного дерева, расправившего надо мной ветви в виде легкого купола, я положил руку на колено, а голову – на руку. Так прошел час.

Я услышал, что он приближается, поднимается по тропе быстрым легким шагом, какого не бывает у смертных. Подняв глаза, я увидел, что он вымылся и оделся, даже причесался, к нему пристал запах выпитой крови – наверное, он шел от губ. Совсем не слабое, плотское создание, как Луи, о нет, намного сильнее. Но процесс еще не закончился. Боль, вызванная смертью, прошла, но его тело на глазах твердело, а неяркий золотистый блеск кожи радовал глаз.

– Зачем ты это сделал? – спросил он. Не лицо, а маска. Она сверкнула гневом. – Зачем ты это сделал?

– Не знаю.

– Вот только этого не надо. И не надо мне твоих слез. Зачем ты это сделал?

– Я сказал правду. Не знаю. Могу назвать много причин, но я не знаю; я сделал это, потому что хотел, хотел. Потому что я хотел узнать, что из этого выйдет, хотел… но не мог. Я понял это, вернувшись в Новый Орлеан. Я столько ждал, но не мог. А теперь сделал.

– Жалкий, лживый ублюдок. Ты сделал это из жестокости и злобы! Потому что твой эксперимент с Похитителем Тел пошел наперекосяк! Но он совершил со мной чудо – принес мне молодость, переродил меня, а ты пришел в бешенство – еще бы, я столько выиграл, когда ты так пострадал.

– Может, ты и прав!

– Прав. Признайся. Признайся, как это мелочно. Признайся, что ты злобствовал, что ты не мог дать мне ускользнуть в будущее в теле, выдержать которое у тебя не хватило мужества!

– Возможно.

Он подошел и, твердо, настойчиво схватив меня за руку, попытался поставить на ноги. Ничего, конечно, не вышло. Он не смог сдвинуть меня с места ни на дюйм.

– Ты еще недостаточно силен, чтобы играть в эти игры, – сказал я. – Если не прекратишь, я тебя ударю, и ты перевернешься на спину. Тебе не понравится. Слишком уж много в тебе собственного достоинства. Так что кончай с дешевым смертным мордобоем, пожалуйста. – Он повернулся ко мне спиной, скрестил руки и наклонил голову.

Я слышал доносившиеся от него тихие звуки отчаяния и почти что переживал вместе с ним. Он начал удаляться, и я опять уткнулся лицом в руку. Но тут услышал, что он вернулся.

– Зачем? Я хочу хоть что-нибудь услышать. Какое-нибудь признание.

– Нет, – сказал я.

Он протянул руку и вцепился мне в волосы, намотал их на пальцы и дернул мою голову вверх так, что меня пронзила боль.

– Ты слишком далеко заходишь, Дэвид – зарычал я, высвобождаясь. – Еще одна такая штучка, и я скину тебя со скалы.

Но увидев его лицо, его мучения, я угомонился.

Он опустился на колени передо мной, и мы оказались лицом к лицу.

– Зачем, Лестат? – спросил он измученным, грустным голосом, и у меня заныло сердце.

Охваченный стыдом и горем, я снова прижался закрытыми глазами к правой руке, а левой накрыл голову. И ничто, никакие мольбы, проклятья и крики, даже его тихий уход, не смогли заставить меня поднять голову.

Задолго до наступления утра я отправился его искать. Комната была убрана, его чемодан лежал на кровати. Компьютер закрыт, на гладком пластиковом футляре лежал «Фауст».

Но его здесь не было. Я обыскал весь отель, но так его и не нашел. Я обыскал сады, потом леса, сначала в одном направлении, затем – в другом, но безуспешно.