Нарцисс в цепях - Гамильтон Лорел Кей

Я встала, тщательно избегая висящего рядом тела, до того, как он успел подойти подать мне руку. Мне совершенно не хотелось, чтобы он меня касался.

Глаза Химеры снова обрели человеческий серый цвет. Лицо его было спокойным, обычным. Дьяволоподобная усмешка исчезла, но Орландо Кинг тоже не вернулся. Весь вопрос был в том: эта новая личность будет более полезна или более опасна?

Он отвел тела, как придерживают дверь, чтобы я могла пройти. Я не стала ему мешать, но не сводила с него глаз, будто ожидала, что он попытается меня схватить. Когда я вышла на открытое место, у меня из груди вырвался выдох, который я сама не заметила, как задержала.

Химера встал рядом, и я чуть отодвинулась в сторону. Мое внимание привлекло какое-то движение, но это лишь один из висящих медленно покачивался, потревоженный Химерой. Все они были с отметинами: когтей, порезов, ожогов. У одного не было ног ниже колен. Я обернулась к тому, что висел передо мной, и сама почувствовала, как бледнею. Ничего не могла поделать. Но я не закричала. Не впала в панику. А бессознательное мне не подконтрольно. Мне и с сознательным хватало хлопот.

— Где мои леопарды? — спросила я почти нормальным голосом. Миллиард мне за это очков.

— Твой леопард здесь, — сказал он и подошел к тяжелому белому занавесу, скрывавшему почти целиком ближайшую стену. Он потянул за шнур, и занавес раздвинулся. За ним была ниша, и там к каменной стене за запястья и лодыжки была прикована Черри. Кожаная груша-кляп торчала у нее изо рта, светлые глаза вылезали из орбит. Слезы промыли дорожки в засохшей крови. Лицо было нетронуто, но кровь откуда-то взялась.

— Она залечила все, что мы с ней сделали, — сказал Химера. Рядом с ним, будто по зову, появился змей Абута. Химера потрепал его по голове, как треплют любимую собаку. — Абута оказался весьма талантлив в таких вещах.

Я с трудом сглотнула слюну и попыталась не разозлиться. От гнева толку не будет. Помощь идет. Мне надо только продержаться, пока она появится. Я огляделась.

По всей стене висели прикованные мужчины. Я никого из них не узнала. Какое-то было в них единообразие — моложавые, по крайней мере не старые, хорошо сложенные, некоторые худощавые, другие мускулистые, всех рас, всех типов, все симпатичные. Интересно, сколько ушло у Нарцисса времени на поиск всех этих привлекательных юношей?

Мики на этой стене не было. Комната на поляроидном снимке больше была похожа на альков, где висела Черри. Я посмотрела на еще закрытую часть занавеса. Он там?

Я подошла к Черри, сама того не осознавая, и она шевельнулась в цепях. Я остановилась, обернулась и увидела, что она смотрит на Химеру, а не на меня. Он не двинулся, насколько я могла судить, но что-то он сделал такое, что ее напугало, и я поняла что. Его глаза снова стали звериными, вернулась жутка ухмылка. Это снова был Химера, и — интуиция, если хотите, — я поняла, что он делает больше палаческой работы, чем остальные две личности.

— Освободи ее, — сказала я, будто не сомневаясь, что он выполнит мою просьбу. Но я не была слишком в этом уверена.

Он протянул руку к ее лицу, и я поймала его за запястье.

— Освободи ее.

Он снова улыбнулся той же неприятной улыбкой.

— Мне очень не хочется утратить одну из немногих женщин, которые у нас тут есть. Нарцисс может иметь дело с обоими полами, но женщин он в стаю не допускает. У настоящих пятнистых гиен матриархат, и он боится, как бы этот инстинкт не ъзялверх, если он приведет сюда женщину. Он тогда потеряет стаю, потому что он — недостаточно женщина, чтобы ее удержать.

— Я всегда рада узнать новый зоологический факт, — сказала я, — но давай освободим Черри от цепей и выведем ее отсюда.

— А твой любовник? Мика?

Я встретила взгляд этих разных звериных глаз, стараясь не выказать страха на лице.

— Я так понимаю, что ты оставил его напоследок, для финала, в некотором смысле.

Голос мой был уже не спокойный, а рваный. По тону можно было подумать, что мне все равно, но я не могла приглушить бьющийся на шее пульс.

Он улыбнулся шире, и я смотрела, как эти звериные глаза наполняются человеческим выражением. Ожиданием. Предвкушением. Предвкушением моего страдания, я думаю.

Он медленно открыл занавес, открывая Мику, прикованного за руки и за ноги к стене, как Черри. Но у него, в отличие от нее, раны не зажили. Правая сторона лица у него была страшно избита. Глаз заплыл полностью, покрытый коркой засохшей крови. Тонкий изгиб челюсти так распух, что казался не настоящим. Разбитые и опухшие губы скривило на сторону. Видны были розовая изнанка рта и полоска зубов там, где рот не закрывался.

Я услышала тихий ах, и произнесла его я. Почти всхлипывание, а этого я не могла себе сейчас позволить. Если Химера поймет, насколько это меня ранит, он еще больше изувечит Мику. Но я не могла не дать себе его коснуться. Должна была, только тогда я могла бы поверить, что это взаправду он. Увидеть — для меня еще не значит поверить.

Я тронула здоровую половину его лица. Веки на этой стороне задрожали и раскрылись. Сначала был миг облегчения, потом, я думаю, он увидел Химеру и глаз его раскрылся шире. Он попытался что-то сказать, но рот не открывался. Только тихие болезненные звуки доносились оттуда.

Химера коснулся его кровоподтеков — слегка, но все равно Мика вздрогнул. Я схватила Химеру за руку, как было возле Черри, и встала между ними.

— Освободи его!

— Я лично сломал ему челюсть за то, что он мне солгал.

— Он тебе не лгал.

— Он мне сказал, что ты будешь универсалом, как я, но это не так. — Он нагнулся ко мне, нюхая воздух. — Я бы учуял. Да, ты — что-то,и это что-то — не человек. Пахнет леопардом и волком. — Он еще сильнее потянул воздух в себя около моего лица. — Но еще пахнет вампиром. Ты — не такая, как я, Анита. — Он глянул на Мику. — Он просто хотел, чтобы я не трогал его и его котов после того, как он спас тебя от моих людей, вломившихся в твой дом.

— Значит, я не оборотень-универсал. Значит ли это, что я не нужна тебе как подруга?

Он засмеялся:

— Ну, не знаю. Я люблю изнасилование — добавляет перчику. — Может быть, он это сказал, чтобы меня шокировать, но не уверена. И Черри он изнасиловал? Он ее тронул? Я попыталась не выразить эту мысль у себя на лице, потому что вместе с ней пошла белая, горячая волна гнева. — А, так тебе эта мысль не нравится?

Он попытался тронуть меня за волосы, и я шагнула назад, из ниши, освобождая себе пространство для маневра. Помощь идет, но мои часы показывали, что еще минут двадцать остается. Может быть, ребята придут быстрее, а может, и нет. Рассчитывать на это нельзя.

Он не погнался за мной — позволил попятиться.

— Я бы мог тебя изнасиловать у Мики на глазах. Вряд ли кому-то из вас это бы понравилось. Хотя, честно говоря, я бы предпочел наоборот. Орландо — гомофоб. Интересно, почему бы?

Я ответила, отступая вдоль занавеса, отвлекая его от Черри и Мики.

— Мы в других больше всего не любим то, что ненавидим в самих себе.

— Браво! — сказал Химера. — Да, я много чего таю от Орландо о нем самом.

— Нелегко, наверное.

— Что?

— Хранить секреты, когда вы живете с ним в одном теле.

Он медленно шел за мной вдоль стены.

— Сначала он знать не хотел, что мы делаем, но последнее время он стал... недоволен нами. Я думаю, он бы сделал с собой что-нибудь, если бы я ему не помешал. — Химера показал рукой в сторону висящих. — Он проснулся в темноте между ними. И завопил как девчонка... — Химера приложил пальцы к губам: — О, пардон. Ты вообще не кричала. Он вопил как младенец, пока я не пришел и не спас его, но он, кажется, не слишком благодарен. Кажется, даже обвиняет меня. — Лицо Химеры стало озадаченным, и снова мне показалось, что он прислушивается к тому, чего я не слышу.

Он уставился на меня:

— Ты слышишь?

Я сделала большие глаза и пожала плечами:

— Что?

Он посмотрел мимо висящих, и я оглянулась в поисках оружия. Столько здесь порезанных людей, должен быть где-то и клинок. Но комната тянулась белая и пустая, если не считать людей в цепях. Где же тут эти пыточные кочерги, ножи, что угодно? Что это за пыточная камера такая — без орудий пытки?