Мария Беляева - Полуночные миры

— Как и ты, если будешь обсуждать приказы старших. Нам сказали охранять — мы сидим и охраняем.

— Да? Ну, тогда иди и сам убирай там! Твоя очередь.

— Не делай из этого проблему. Тебе ведь просто обидно, что она тебя не заметила.

— Заметила, причём стаканом. Чёрт меня дёрнул вообще к ней сунуться. Пусть умирает с голоду. И почему с ней все так носятся: Крейвен, Найджел?..

— Понятное дело, почему.

— И? Может, посвятишь меня?

— Не прикидывайся. Весь особняк уже знает.

— Знает о чём?

Разговор обычны тоном перешел в тихий заговорщицкий шепот:

— Её обратил Повелитель.

— Ухты! Серьёзно?

— Куда уж серьёзней!

— Теперь понятно, почему к ней приставили охрану.

— Сомневаюсь, что её это сейчас волнует.

— Мне таких почестей не оказывали. Если её покровитель — сам Виктор, перед ней будут открыты все двери.

— Если только она выживет. Третий день без крови — не шутки даже для сильного и взрослого.

— А тебе-то что за дело?

— Сходил бы ты лучше за тряпкой, а? Не хочешь? Тогда я сам схожу.

Охранник, на время превратившийся в уборщика волею Повелителя,

Найджела и своего более покладистого, нежели у напарника, характера, вошёл решительно и спокойно, но дальше двигался уже на цыпочках: Селин спала, сжавшись на постели в комочек. Это радовало. Молодой вампир, стараясь не нашуметь, принялся стирать со стены начавшие подсыхать следы крови и собирать в пакет осколки стекла. Уже выходя, он, вдруг забеспокоившись, пристально поглядел на спящую девушку. Ровное дыхание её участилось, стало прерывистым и глубоким. Она заметалась по постели, судорожно хватаясь за покрывало, стягивая его руками. Неожиданно отпустив скомканную материю, вздрогнула и заплакала, не открывая глаз. Парень, не выдержав этого зрелища, подошёл к Селин и попытался успокоить её, робко погладив по растрёпанным волосам. Но девушка не проснулась от этого заботливого жеста. Лишь новая волна дрожи накрыла её, заставляя спящее тело дёрнуться в попытке вырваться из клетки сна.

Вампир не знал, что делать. Было жаль будить измученную девушку. Но сейчас, похоже, сновидения были для неё гораздо страшнее бодрствования.

— Проснитесь… Вы слышите меня?.. Просни… — он оборвал себя на полуслове, когда девушка снова дёрнулась и вскрикнула:

— Нет… Уходи, оставь их в покое!..

Он начал трясти Селин за плечо. Уже просыпаясь, она пыталась освободиться от его руки.

— Это сон, это только сон, — неловко бормотал молодой вампир, понимая, что встреча с реальностью тоже не сулит ей ничего хорошего.

Я очнулась от ужасной боли во всем теле и чувства голода, какого не испытывала, наверное, никогда в жизни. Попыталась встать — не смогла. Кто-то вошёл, прошуршал по комнате и, судя по вторично хлопнувшей двери, вышел. Сил, чтобы открыть глаза, у меня не было. Потом вошел еще кто-то, приподнял мою голову и… Запах крови ударил не только по обонянию — нет, по всем органам чувств разом. Я попробовала оттолкнуть руки непрошенного спасителя — какое там! А запах… нет, аромат! притягивал, манил, обещал силы и радость… Я сделала глоток, второй — и смогла остановиться только тогда, когда слизнула последнюю каплю с ободка стакана.

— Ну вот и всё. Так будет лучше для всех нас.

Я так и не открыла глаза. Зачем? Одного из тех, кого приставил ко мне Виктор, я узнала и по голосу. Кстати, самого деликатного из них: убедившись, что смерть от голода мне больше не грозит, он ушел, даже дверь за собой прикрыл тихонько-тихонько. Спасибо ему… потому что и вправду очень хочется спать…

…— Куда ты собралась? — оказывается, даже тот, кто тебя спас, может оказаться редкостным занудой.

Я шагнула в сторону, пытаясь обойти его. Он снова заслонил собой выход и повторил настойчиво:

— Куда?

— Тебя это не касается, — огрызнулась я. — Дай пройти.

— Без приказа не могу.

— А чего тогда спрашиваешь?!

— Ну, то есть, одну тебя отпустить не могу. Мне велено тебя сопровождать.

— Мне не нужна нянька.

— Ну да, конечно. Три часа назад это было ну очень заметно!

Мне стало не по себе: кажется, он искренне за меня переживал тогда, когда спасал, и сейчас переживает, а я…

— Понимаешь, я должна уйти.

— Давай-ка попробую угадать: уж не на охоту ли ты собралась? — его усмешка снова вывела меня из себя.

— Это моя проблема. Только моя, — отрезала я, надеясь, что получилось уверенно и решительно.

— Но только вот до тех пор, пока ты тыкаешься, как слепой котёнок, моя задача— не дать тебе совершить смертельно опасную глупость. Это будет весьма успешная охота: лайконы умрут от смеха. Да и знаешь ли ты, где их искать?

— А Виктор? — я уцепилась за знакомое имя как за последнюю надежду. — К нему-то мне можно.

Имя подействовало, как пароль: меня пропустили беспрекословно. Правда, до самого кабинета за моей спиной маячил надоедливый страж.

В кабинете решимость как-то разом оставила меня: вдруг подумалось, что Виктор может и отказать, а он — это я поняла по случайным оговоркам стражников — здесь самый главный.

— Я хочу с вами поговорить… — пролепетала я.

— Я знаю, дитя моё, — спокойно ответил он. Такое ощущение, что он ждал меня.

— Ну, то есть, я хочу попросить… позвольте мне стать Вестником Смерти.

— Ты действительно хочешь этого? — Виктор испытующе смотрел на меня.

— Но вы ведь знаете… — мой голос сорвался. — Знаете, что месть — это все, что у меня осталось!

— Хорошо, — тихо промолвил он. — Я не стану мешать тебе. Я всегда буду рядом, чтобы помочь, Селин. Ты станешь Вестником, если таково твоё желание. А сейчас… у тебя ведь много вопросов, не правда ли?

Мы о многом говорили с Виктором в ту ночь — о вампирах, об оборотнях, о войне. Но, что было для меня немалым облегчением, почти не затронули моё прошлое. Виктор понимал мою скорбь и рвение. Я знала: он искренне хотел бы меня утешить. Но это было невозможно. Не договаривая многого, мы слышали всё, что не прозвучало, и даже больше. Мы с ним едины. Чтобы бы ни случилось, мы с ним связаны. Так будет всегда.

Два года были долгими, как жизнь вампира, и короткими, как две ночи, оставшиеся до военного совета. На нём должно было решаться моё будущее. Если совет решит, что я недостойна вести команду, другого шанса не представится. Возможность стать Мастером даётся только раз. И я это отлично понимала. Я очень хотела оправдать надежды моих друзей и наставников.

У меня редко выдавалась свободная ночь. Но сегодня как раз был такой случай. На вчерашнем патрулировании мы попали в засаду. Это было весьма неожиданно. Ночь начиналась спокойно. Пробирающих до костей осенних ветра и дождя не было. Впрочем, если и были, то я их не заметила. За время, что я была Охотником, я научилась не обращать внимания на подобные мелочи. У меня была лишь одна цель — выслеживать и убивать лайконов. Остальное для меня переставало существовать. Мой разум стал чист и пугающе холоден.