Чарльз Уильямс - Иные миры

В рассказе Хлои о визите Хаджи Ибрагима судью насторожила не столько туманная фраза о путях, сколько упоминание о возможности движения во времени, в пространстве и в сфере мысли. Его интересовал тот же вопрос, что и сэра Джайлса: если возможно движение в пространстве, то почему бы, в самом деле, не перемещаться и во времени? Он не мог отогнать мысли о Джайлсе и Пеллишере, наверняка экспериментирующих сейчас в Бирмингеме. Парадокс-то, думал лорд Эргли, совсем прост и заключается в факте существования самого камня. Допустим, можно вернуться на год назад и оказаться в тех же условиях, что и тогда, но где при этом окажется камень? Если он будет с тобой, значит, ты — не тот, что был тогда, ибо год назад никакого камня не было, а если камня нет, то как вернуться в свое время? Неужели только прожив заново тот же самый год? Представив себе такую перспективу, лорд Эргли поежился. Впрочем… Разве не хотелось бы ему еще раз пережить то приятное волнение, которое он испытал, узнав о новой должности? Но, с другой стороны, переживать все те же бесконечные апелляции, нудные процессы, выносить приговоры, ломающие чьи-то судьбы… нет уж, увольте! Но даже если предположить, что это все же произошло, что тогда? Тогда снова придется дожить до сегодняшнего момента, с помощью камня вернуться назад, в прошлое… и повторять это снова и снова? Бесконечная череда тех же самых лет и дел, сознание, остановленное в своем развитии, создание, лишенное даже возможности умереть. Возвращение вспять хотя бы на десять минут может стать роковым. Лорд Эргли подозревал, что вернись он сейчас к началу своих рассуждений, он вынужден был бы повторить их в точности так же и раз, и другой, и третий.

Ведь стоит вернуться в прошлое, и камня не будет. А если он останется, это будет уже другое прошлое, совсем не то, каким оно было на самом деле. Судья был почему-то уверен, что камень действует в соответствии с чистой логикой.

Подождите-ка, какая же это логика? Это опять сплошной парадокс! В прошлое можно попасть только силой камня, но в прошлое нельзя попасть с камнем. Значит, камень не действует во времени. Но старик, приходивший к Хлое, утверждал обратное. Почему бы камню, вытворяющему такое с пространством, да еще и размножающемуся без всякого для себя ущерба, не проделывать подобные же штуки и со временем? Ведь время подобно пространству, точнее, продолжительность — способ представления протяженности, это-то элементарно…

Протяженность и продолжительность. Ну хорошо, допустим, я мог бы продолжить себя… куда? В прошлое? Но ведь его нет, оно не существует.

Лорд Эргли потряс головой. Мгновения облетают со всей вселенной, как чешуйки коры с дерева, они исчезают, уходят за пределы сознательного, оставляя в памяти лишь некоторые выдающиеся фрагменты. Тогда где же прошлое?

Не существует вообще? А так ли это? Однажды ему попалась в каком-то журнале фантастическая гипотеза о том, что человек, совершающий выбор, вызывает к жизни новую вселенную, вернее, вариант вселенной, в которой он поступил иначе. Автор аргументировал свои рассуждения тем, что если бы это было не так, множество потенциальных возможностей канули бы в небытие, а это, конечно, несправедливо. В чем несправедливость — лорд Эргли забыл, но саму идею вспоминал часто. Когда суд оставлял смертный приговор в силе, можно было утешаться тем, что где-то в другой вселенной, отделившейся от этой так же, как делится камень, прошение о помиловании удовлетворено. Правда, тогда придется признать, что в один и тот же момент могут существовать десятки, а то и сотни Кристоферов Эргли. Вот идиотизм! Однако так-то, пожалуй, может существовать и прошлое, вполне даже материальное, только не осознаваемое человеком, поскольку его сознание может существовать только в непрерывном потоке бытия. «Ну и что из того, что мое сознание держится только за один поток, — продолжал размышлять лорд Эргли. — Из этого вовсе не следует невозможность существования других потоков. Пусть я живу как бы на линии, должно ли это отвергать существование плоскости, на которой можно провести много линий?» Гению это доступно: видеть всю плоскость из одной-единственной точки на прямой. Деметра Книдская, «Молящие руки» Дюрера, «Ода к соловью», «Девятая симфония» — в этих небольших произведениях столько широты!

«Они словно вобрали в себя все богатства плоскости. Интересно, хотел ли кто-нибудь стать Деметрой? Стать чем? Мрамором? Да, предположим, и мрамором, но зато каким мрамором!

Как много он значил бы для других… А для себя?

Сознание, воспитанное на агностицизме, отвергло подобный ход мыслей. Кто может знать, что думала бы о себе Деметра, будь у нее сознание? И могло ли оно у нее быть? А если было, то какое? Никто не знает. Лорд Эргли оставил искусство в покое и вернулся к проблеме времени.

Нет, он не собирается рисковать, ввергая себя во временную петлю. Да, он-то не собирается, а вот Тамалти… Судья почувствовал легкий холодок в голове. Что, если этот ученый маньяк рискнет… нет, не сам, конечно, но если он втравит в подобный эксперимент кого-нибудь еще? Попадется ему какой-нибудь простак, не заметивший ловушки, Джайлс ведь отправит его в прошлое, не моргнув глазом. Какой-нибудь несчастный лаборант, библиотекарь или кухарка, любой, способный напялить на лоб золотую корону и пожелавший вернуться в прошлое всего минут на десять. А Джайлс станет наблюдать: как человек выглядит, что он думает, что делает — много, много раз подряд, и всегда одно и то же. Впрочем, нет, так не получается, ведь тогда Джайлс должен сопровождать этого беднягу, чтобы в нужный момент дать ему камень, будь он неладен! Хотя ведь Джайлс может быть и в реальности прошлого, а тот Джайлс, которого знает жертва, не обязательно настоящий. Но тогда его жертва просто исчезнет, перестанет быть здесь. Джайлс запросто принесет в жертву кого угодно, лишь бы удовлетворить свое научное любопытство. А потом будет довольно ухмыляться, читая сообщения о сенсационном исчезновении. Да это же настоящий ад! Лорд Эргли ужаснулся. Впервые с самого детства он готов был поверить в Бога, лишь бы этого не случилось.

Пройдясь по комнате, он попытался спокойно обдумать ситуацию, но мысли путались. Он боялся! Кто такой этот Пеллишер, к которому отправился Джайлс? Лорд Эргли достал справочник «Кто есть кто?» и полистал. Вот. Эйбл Тимоти Пеллишер, профессор сравнительной психологии, университет, Бирмингем. Родился… учился… неженат… карьера… Опубликованные работы: «Исследования гипнотического сознания», «Сознание как функция приближения», «Дискретность целостности». После недавних мыслей заголовки показались лорду Эргли зловещими. На мгновение ему представились два мрачных анахорета, посылающих в небытие жертву за жертвой. С ним самим им не повезло, о Шилдрейке они не знают, а вот Реджинальд для их целей подходит во всех отношениях… «Осел! — одернул себя лорд Эргли. — Они же в Бирмингеме! — Но тут же подумал: