Джонатан Вуд - Мертвые мстят. Рассказы американских и английских писателей

Борк, подумав про себя, что признанием он еще больше раздразнит голодных псов, лишь усмехнулся в ответ на совет «адвоката».

— Что бы там ни было, — продолжал прокурор, — но я предпочитаю предоставить право решать судьбу подсудимого досточтимым присяжным Блю Риббона, чей ум и жизненный опыт позволит вынести вердикт без лишних эмоций, на основании беспристрастной оценки фактов.

Борк вновь усмехнулся, глядя на тупые как у баранов лица, уставившееся на него со скамьи, отведенной для членов жюри. Он даже не попытался скрыть своего презрения к этим необразованным и недалеким людям, хотя подсудимый знал, что его высокомерный вид, возможно, настроит присяжных против него. И, тем не менее, Борк решил не унижаться и не просить для себя помилования. Он не мог заставить себя снизойти до их уровня, хотя понимал, что может быть приговорен к смертной казни через повешение.

«Присяжные Блю Риббона? — язвительно подумал про себя Борк. — На выставке дегенератов им бы дали главный приз. Вероятно, они такие и есть на самом деле».

— Подсудимый утверждает в свою защиту, что никто непосредственно не видел, как он совершил это чудовищное преступление. И что же особенного в этом утверждении, люди?

Разве можно ожидать от убийц, чтобы они совершали свои злодеяния на глазах у всех или перед объективом телекамеры? — задался вопросом прокурор.

Слабый смешок раздался из кала и тут же растаял в гнетущей духоте.

Борк повернул голову в сторону шерифа Ленни, чье отношение к подсудимому отличалось уважением и симпатией. Борк уже заметил, что шериф неоднократно неодобрительно хмурил брови, наблюдая за ходом судебного разбирательства. Блюститель порядка был человеком преклонного возраста, высоким и худым, но на вид крепким для своих лет. И сейчас, встретившись глазами с Борком, он улыбнулся ему с печальным сочувствием, словно давая понять, что не в состоянии что-либо изменить в происходящем судилище. Борк почувствовал в этой улыбке желание морально поддержать человека, окруженного враждебностью жаждущей расправы банды.

— Слушание дела откладывается до утра, — вдруг проревел судья, — Или, точнее, до того времени, когда отремонтируют сломавшийся кондиционер.

— Но, Ваша Честь, — жалобно взвизгнул прокурор, — я только дошел до середины моей впечатляющей речи!

— Эта речь ещё больше впечатлит присутствующих, если вы произнесете ее при подходящей температуре, — оборвал его судья, посмотрев на подсудимого с подобием улыбки.

Борку показалось, что он уже видел подобный оскал в зоопарке у тигра перед кормлением.

Уняв дрожь, подсудимый встал, нервы его были на пределе. Борк знал, что ему потребуется вся сила воли, чтобы не сойти с ума. Он потрепал своего адвоката за плечо.

— Проснись, Поп, — сказал Борк с горькой усмешкой. — Пора тебе выпить пива.

Молчаливый помощник шерифа, стоявший невозмутимо все время рядом, замкнул наручник на левом запястье подсудимого. Шериф Ленни подошел к Борку справа и вывел его из зала суда в тюремное помещение. В нем ничего не было, кроме железной койки, желтого рукомойника, унитаза со смывающим устройством. С потолка на шнуре свисала покрытая пылью электрическая лампочка. На самом верху одной из грязных облупившихся стен имелось небольшое зарешеченное железными прутьями окно. Арестованных обычно содержали в окружной тюрьме, недалеко отсюда, но Ленин настоял, чтобы Борка поместили в камеру при суде во избежание возможного, как объяснил шериф, линчевания подсудимого.

Помощник шерифа отомкнул наручники и хотел было тут же выйти из камеры, но заметил, что его шеф стоит на пороге, закуривая сигару. Помощник нерешительно почесал голову и застыл в ожидании команды. Минуту-две никто ничего не говорил. Наконец, помощник рискнул задать вопрос.

— Шериф?

— Да, Дэви, — ответил тот, не глядя на него.

— Мне нужно закрыть камеру. Вы пойдете со мной?

— Можешь идти.

— Вы останетесь здесь, шериф?

— На некоторое время, да.

— Вы действительно хотите, чтобы я запер вас вместе с ним?

— Ситуация складывается не в пользу мистера Борка. Я хотел бы побеседовать с ним наедине и подготовить его к самому худшему. На всякий случай.

Помощник неохотно попятился к двери, качая неодобрительно головой.

— Вы слишком добры, шериф. Обращаетесь с бешеными собаками так, словно они человеческие существа.

— Иди и выпей пива, Дэви.

— Если хотите, я постою за дверью.

— Лучше выпей пива в баре, — спокойно и терпеливо заметил шеф. — Я был уже шерифом, когда ты ходил под столом. Думаю, что могу справиться с любой неожиданностью, если таковая возникнет.

Помощник вышел, закрыл за собой дверь и повернул ключ замка.

Шериф жестом предложил подсудимому сесть, и тот опустился на железную койку.

— За кого принимает меня ваш помощник? За голодного медведя, который может вас съесть? — язвительно спросил Борк.

— Он же сказал, что вы для него бешеная собака.

— Что вы думаете, что они сделают со мной, шериф?

— Ситуация тяжелая. Я допускаю, что вы даже совсем невиновны. Но вас судят пристрастным судом. Фактически у вас нет никаких шансов оправдаться. Но вы ведь не хотите болтаться на виселице, не так ли?

Борк провел пальцем по взмокшему от пота воротничку рубашки.

— Да, я бы не хотел.

— Они намерены вас повесить. Этот судья, старый Бедеккер, обожает выносить смертные приговоры. Они уже заранее решили, что вы виновны в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Решили еще до начала процесса.

Борк содрогнулся.

— Вот почему они так безжалостно смотрят на меня.

— Такова ситуация, мистер Борк. Им нужно кого-то повесить. И они никогда не повесят кого-нибудь из местных, если есть другая возможность.

— Следовательно, у меня нет ни малейшего шанса?

— В этом суде, да.

— Но я не виновен.

— Может быть. Но если бы вы даже были виновны и справедливо осуждены, мне бы не хотелось вас повесить.

— Неужели?

— Это правда.

— Тогда кто же накинет петлю?

— Никто. Если я смогу предотвратить казнь.

Шериф Ленни быстро подошел к двери с зарешеченным оконцем и прислушался. Примерно через минуту полицейский вновь приблизился к Борку. В руках шерифа был плотный пакет, который он достал на ходу из-под рубашки. Ленни развернул промасленную бумагу и показал изумленному Борку шесть лезвий от пилы-ножовки.

— Что за штука? — еле слышно прошептал подсудимый.

— Положите это под матрац.

Борк взял лезвия и быстро их спрятал, все еще не веря своим глазам.

— Хотите сигару? — предложил шериф.