Ирина Андреева - Сердце зла

Улучив момент, когда мама пошла к соседке за специями, я бросилась к тумбочке в прихожей, где лежала газета с номером сотового телефона Еремеи. Зная, что всякий мамин поход к тете Гале на три минуты затягивался на час, а то и больше, я решила позвонить колдунье.

Но газеты на тумбочке не было. Неужели мама ее выбросила? Я побежала на кухню и заглянула под раковину. В мусорном ведре был новый черный пакет, а на дне одиноко лежал огрызок яблока.

– Ну, е-мое! – протянула я. – Ну, почему я сразу не переписала номер в записную книжку, а еще лучше – не внесла в память своего мобильного!

От такого огорчения я налопалась шоколадных конфет и окончательно решила не учить ни историю, ни географию. Переписала задачи по геометрии из «Готовых домашних заданий», и все.

Когда я, по-прежнему вся в расстроенных чувствах, уже собиралась ложиться спать, позвонила Машка. Она сообщила, что ее мама привезла с книжной ярмарки учебники, которые ей, как представителю классного комитета, поручили купить для нас. Подруга просила, чтобы я зашла за ней завтра и помогла донести до школы все эти книги.

– Их же двадцать две штуки, на весь наш класс закуплено, а у меня всего две руки плюс своя сумка, – объясняла Маша. – А папа меня утром проводить не хочет, потому что он и так каждый день опаздывает на работу, где его за это ругают, а от Данилки, сама знаешь, помощи просто так не допросишься. Он заявил, что понесет часть книг только в том случае, если я верну его веселый задачник и подарю свои щипчики для выщипывания бровей и машинку для подкручивания ресниц. Юный Кулибин утверждает, что они ему необходимы для изобретения новой модели мышеловки.

– Хорошо, я тебе помогу, – согласилась я, – а брату утром пригрози, что расскажешь родителям о какой-нибудь его проделке. Может быть, испугавшись возмездия, он все-таки возьмет в свой рюкзак несколько книг.

Несмотря на то что я устала за день, мне не спалось. Я очень боялась нашествия гигантских пауков, появления полузверя-получеловека и то и дело пристально вглядывалась в темные углы комнаты и прислушивалась. К середине ночи усталость все же взяла свое, и я задремала. Проснулась я от странного шороха. Сначала я подумала, что странно тикают часы, но, поднеся будильник к уху, поняла, что он стучит абсолютно нормально. Тогда что же это?

Прислушавшись, я поняла, что шум доносится от моего письменного стола. Я села в кровати и стала ждать, что за этим шорохом последует – появление страшного ночного гостя или же шум изменится и станет понятно, чем или кем он вызван.

Просидев истуканом на кровати около часа, я набралась смелости и решила подойти поближе к столу. Стараясь ступать как можно тише, я подкралась к столу и включила настольную лампу. Искать в комнате потустороннее все же не так жутко с кое-каким светом.

На самом столе все было как обычно. Тетради, ручки, маркеры, рамка с нашей с Машкой фотографией… небольшое зеркало на ножках отражало только мое лицо, и никакие чудища в нем не появлялись. На полочке под столом стояли школьные учебники и несколько книг, данных мне Еремеей. На всякий случай я полистала их, думая: может быть, причина странного шуршания кроется в них, но все было нормально. А между тем шорох не прекращался.

«Значит, что-то происходит в ящике стола», – поняла я. Осторожно, сантиметр за сантиметром, я стала тянуть на себя ящик, ожидая в любую минуту нападения оттуда какого-нибудь бешеного насекомого или еще хуже – монстра типа того, что виделся мне в зеркале.

Я вытащила весь ящик, но ничего такого не произошло. В ящике было навалено мое барахло: блокнотики, браслетики, лак для ногтей, крем для рук, штук пять линеек различной длины, калькулятор, старые батарейки, театральная программка с прошлого года и прочая всячина. Я порылась в ящике рукой, повертела в руках некоторые предметы – ничего мистического не происходило. Я даже наклонилась ухом к содержимому стола, чтобы понять, отсюда ли исходит шорох. Нет, не отсюда, но этот шум где-то совсем рядом. Может, под ковром? Я отогнула угол ковра – ничего. Устав от поисков, я села на пол. Ох, а может, это у меня галлюцинации такие на нервной почве? Вбила себе в голову, что что-то должно случиться, вот и маюсь теперь ерундой – сижу жду, когда это «что-то» случится, вместо того чтобы спать спокойно!

Я поднялась с пола и решительно двинулась в сторону кровати, налетев в темноте на стул. С него упала сумка, и в этот момент шум значительно усилился.

– А может… там?..

Двумя пальчиками, которые слегка подрагивали, я потянулась к застежке. Внутри моей сумки – по тетрадям, книгам, пеналу, по невыложенным свечам и красно-черному клубку – ползало множество пауков! Они были разной величины – от булавочной головки до грецкого ореха, разного цвета – черного, серого, золотисто-желтого, зеленоватого, красного, со странными узорами, и все они двигались, залезали друг на друга, заползали под тетради. Мне казалось, что пауков становится все больше и больше, что новые маленькие паучки вылезают из шерстяного клубка, и вся эта куча жутких членистоногих шумела, шумела, шумела…

В ужасе я зашвырнула сумку в угол комнаты и быстро осмотрела свои руки – не успел ли кто из пауков перебежать на них.

Боясь, как бы эти маленькие пауки не вымахали в одно мгновение в больших, я решила не спать до утра, опасаясь за свою жизнь. Можно, конечно, разбудить родителей, показать им этих существ, шныряющих по моей сумке, и попросить помочь избавиться от них. Мама, боявшаяся всех насекомых, тут же подымет визг, перебудит соседей, скажет, что я в школе подхватила эту гадость, будто речь идет о каких-нибудь тараканах. Или начнет ругать Еремею, «она подвергает ребенка опасности», и, естественно, запретит мне всякое общение со знахаркой. Нет, я справлюсь со сложившейся ситуацией сама, ведь я почти настоящая ведьма!

И я, поставив возле кровати включенную настольную лампу, чтобы легче было увидеть врага, легла в постель и уставилась в тот угол, где валялась сумка. Смотрела в темноту, слушала мерное шуршание этих членистоногих и… проснулась от недовольного голоса мамы:

– Ир, а почему ты спишь с зажженной лампой? Ты что, снова полночи читала книгу, которую тебе сунула эта колдунья Еремея? Ну, и как мне тебя отучить от этой вредной привычки? Сколько раз говорила, хочешь читать – читай днем, при нормальном освещении! Ты так себе зрение испортишь!

В комнату заглянул папа, поддержал маму, что нечего жечь столько электричества, и ушел на кухню завтракать, решив, что на этом мое воспитание можно закончить. Вообще, папа в последний месяц уж что-то часто рвется меня воспитывать, уделяя по вечерам на это большую часть своего времени, и все повторяет, что вот с сыном он поступил бы намного строже.