Сергей Жилин - Душегуб

Не все города радиоактивны — некоторые просто превращены в бетонный винегрет ковровой бомбардировкой, некоторые даже стоят целёхонькие: население в них перебито биологическим оружием. Рассказывают болтуны даже об ушедших под воду или под землю поселениях как жертвах секретного геологического оружия.

Из крупных цивилизованных городов существует только один — Сакра Ципион. В прочих, пригодных для жизни, обитают бандиты, кочевники и просто общины оборванцев или охотников. Зачастую они недружелюбны, но часть из них готова пустить в свои каменные владения чужаков. Те вывозят из городов какое-то запредельное количество баек, что солдатня подавится от зависти.

Так я слышал про мутантов, у которых развился иммунитет к радиации. Живут они, по слухам, в одной из бывших столиц, которую, опять же по слухам, сравняли с землёй в самом прямом смысле.

Деревни же… так — унылая обыденность, песочные замки, оставленные на пляже. Главное, чтобы в них не завелась какая-нибудь дрянь.

Один из бойцов не выдержал и решил от одной такой дряни избавиться. Прогромыхал тяжёлыми подошвами к заднему борту, прицелился, и его автомат выдал короткую очередь. Подстреленная псина пронзительно взвизгнула и свалилась на дорогу. Вторая оказалась из мудрых, поэтому моментально прекратила погоню. Тут же нашла, чем занять зубы, вонзив их в бок ещё живой товарки.

Меткий стрелок посчитал своим долгом радостно посмеяться расправе над псиной. Хвастая товарищам, он вернулся за карточный стол. Юрико уткнула ему в спину презрительный взгляд. Лично я ожидал, что она выскажет всё, что думает о солдафоне, но дисциплина ей не позволила.

Осознание того, что о ком-то японка более низкого мнения, чем обо мне, подтолкнуло задать давно мучавший вопрос:

— Вы же ведь из Центра, госпожа Номати? Раньше я вас там не видел.

— Это понятно, — ответила Юрико, не утрудившись повернуться ко мне лицом, — я из отдела медицинских преступлений, его сформировали недавно.

— Медицинских преступлений?

— Да, господин Праусен, сейчас немало тех, кто мешает деятельности Центра: люди умышленно распространяют заразу, подкидывают в населённые пункты радиоактивные предметы, загрязняют колодцы… Этих подонков мы и разыскиваем.

— Вы их сажаете?

— Слишком хлопотно. Согласно уставу, расстреливаем на месте.

Понятно, палачи на страже мира. Не скажу, что согласен с методами Отдела, но не признать, что преступники получают по заслугам, будет неправильным. Вот тебе и напарница, фактически дали в коллеги стража порядка, детектива и… телохранителя. Мне самому пистолет на поясе чужд, а Юрико он служит основным инструментом.

Но раз послали её…

— Думаете, что эпидемия в Гаваре была чьим-то умыслом?

— Да. Факты наталкивают на эту мысль.

— Соглашусь, — упёр я ладони в колени, — немаин искоренён в Сакра Ципионе, а потом всплывает за пятьсот километров через пятнадцать лет. Похоже на намеренное заражение, но с какой целью?

— Не ищите логику, — сказала, как отрезала, Юрико. — В большинстве своём те, кто это делает, — психопаты, которые мечтают сдохнуть и забрать с собой побольше людей. Порой это заражённые, мстящие всем без разбора за свою болезнь.

— Ясно, почему вы так жёстко с ними.

— Иначе всё, что делает Центр, будет бессмысленным. Сколько ещё ехать?

Вопрос был не ко мне. Игроки аж замерли, удивлённые тем фактом, что японка, явно их недолюбливающая, решила обратиться. Один из бойцов — тот самый, что застрелил собаку — недолго подумал и ответил:

— Не меньше четырёх.

И Юрико погрузилась в чтение. Поблагодарить вояк пришлось мне.

До Гавары добрались без приключений: один раз чуть не увязли в грязи, но мощная машина выкарабкалась, также наткнулись на челноков, которые предупреждали о бандитах, на которых мы так и не наткнулись. Почти одиннадцать, темно, как в бочке с углём, свет фар еле отбивает у сумерек разбитую асфальтовую дорогу.

С дозорной вышки помахал рукой часовой, давая знак проезжать. Брыкаясь на неровностях, грузовик вполз в Гавару. Слева высится громада холма. Здесь грязно, царит лёгкая разруха, в большинстве окон свет не горит. Представлял это место именно таким.

Проехали совсем немного, до первого перекрёстка, как машина упёрлась светящимися зёнками в приземистое здание, стены которого в лучших традициях обшили ржавым железом, а на окна навесили решётки. Водитель посигналил, и вскоре на пороге появился косматый мужик в мешковатой куртке.

Настал черёд выгружаться. Следом за нами повыпрыгивали из кузова и солдаты. Я кивнул на странную постройку и обратился к одному из них:

— Это тюрьма?

Тот ответил заливистым смехом:

— Нет же, это магазин.

— Магазин?

— А ты думал! Знаешь, на что способны люди ради халявных продуктов? Приходится защищать. Так, вам теперь надо по этой улице. Дойдёте до площади — увидите большое здание — это полицейский участок.

С чёткими ориентирами не пропадём. Оставив солдат разгружаться, мы направились во мрак по нечистым улицам. Собаки посходили с ума, завидев крупную машину. Из окон порой выглядывают жильцы, потревоженные шумным грузовиком. Некоторые даже разглядывают нас с Юрико. Одна любопытная старушка наблюдала за нами до тех пор, пока мы не скрылись вдали.

На улицах никого, даже всяких там воров и головорезов, на которых я ожидал наткнуться в первые полчаса. Освещения никакого, да ещё и начальство настояло, чтобы мы ехали без фонарей. Хорошо ещё, что луна показалась.

Низкие кривые дома, пустые огороды, завалившиеся заборы, деревца, всякий хлам во дворе — картина вокруг не меняется. Попадаются ещё столбы, один раз на обочине нарисовался остов автомобиля, какие-то плиты стопкой.

— Глушь, — резюмировала Юрико, — место дикое.

— Самый крупный город в округе, — пожал я плечами.

— Город? Это деревня, причём довольно небольшая.

Дорога хоть и асфальтовая, но донельзя грязная: обувь давно покрылась толстым слоем. Порой встречаются и лужи, громадные и глубокие. Всё, как на востоке Европы.

Довольно скоро мы добрались до широкой пустой площади. Слышится только лай собак, никак не свыкнувшихся с присутствием в Гаваре грузовика. Выделяется крупное здание в дальнем конце, светящееся, как новогодняя ёлка. Стоит полагать, это и есть участок.

Поправив дорожную сумку на плече, я чуть прибавил скорости. Вот мы уже дошли до ступеней, на которых растянулась большая чёрная клякса. Крупный пёс, смотрящий на мир с ленивым добродушием. Поурчав, он оставил нас без внимания. Мы с Юрико поднялись к двери.