Елена Хисамова - Дьявольские близнецы

    Пока Павел трясся в пустом, спешившем в парк, последнем троллейбусе, состояние заторможенности от опьянения и шокировавшей его новости о неразборчивости Маши в связях уступило место ярости. Он до такой степени возненавидел девушку, что если бы она оказалась на его пути этим вечером, Павел не сдержался бы и причинил ей боль. Он жаждал сжать руками её тонкую длинную шею и задушить лживую гадину. Представлял, как жизнь незримой струёй утекала бы из её лживых прекрасных глаз. Как в последнюю секунду её гладкое тело вздрогнет и выпустит вон распутную душонку, чтобы та прошла все круги ада за блуд и похоть.

     Павел подошёл к дому и решил выкурить последнюю за день сигарету, чтобы успокоиться и не входить в квартиру с перекошенным лицом. Хотя жена, наверняка, уже давно спала. Он посмотрел вверх. Света в их окнах не было. Павел постоял так немного, глядя, то в темное небо с блестящими крупинками далёких звёзд, то на светившиеся кое-где квадратики окон. Он ещё раз бросил взгляд на свои, и что-то вдруг насторожило его. Павлу показалось, что в окне комнаты, которую последнее время занимала Светлана, мелькают слабые отсветы, словно по ней ходят с зажженной свечой. Странное беспокойство закралось в душу. Он отшвырнул окурок и бросился в подъезд. Лифт, как назло, не работал. Павел, тяжело дыша, бежал по крутым лестницам и ругал себя последними словами. Как он мог так поступать со Светланой? Никчёмный эгоист. Окружил себя коконом страданий, не задумываясь, каково ей чувствовать себя недоженщиной. Знать, что никто никогда не назовёт её матерью. Рука Павла, державшая ключ, дрожала так, что он не сразу попал им в отверстие замка. Наконец, мужчина открыл дверь, вошёл в тёмную квартиру и замер. Кто-то пел. Он медленно двинулся по коридору к комнате жены, откуда слышался голос. Павел осторожно заглянул внутрь. На прикроватной тумбочке тускло мерцала огоньком свеча, создавая тревожные колышущиеся тени в углах. Павел поёжился. Ему показалось, что там, в этих затенённых местах притаились чудовища. Мистические твари, способные причинить боль и страдания, и только выжидающие удобного момента, чтобы наброситься на них. Светлана плавно покачивалась в кресле - качалке. Она сидела спиной к двери, и Павел не мог разглядеть, что жена держала на сгибах обеих рук. Он прислушался.

« Спит густой, дремучий лес.Звёзды спят и облака.Месяц в выси спит небес.Спят поля, и спит река.Баю – баю, спят цветы…»

Светлана пела колыбельную. Он подошёл к ней и остолбенел. На руках она держала двух игрушечных младенцев. Куклы были полной имитацией настоящих малышей, с закрывающимися глазами и густыми ресницами. Жена расстегнула до пояса халат и вытащила наружу груди, пристроив соски возле приоткрытых ртов, в каждом из которых виднелось по два крохотных белых зуба. Капли молока блестели на румяных фарфоровых личиках. 

– О, Боже, – сдавленно просипел Павел. – Только не это!

Светлана подняла к нему лицо и посмотрела на мужа сияющими глазами.

– Пашенька! Она вернула их нам! Посмотри, какие доченьки красавицы!

И вновь принялась баюкать кукол, мурлыча невнятные глупости. Павел вышел из комнаты и ринулся к телефону. Единственная надежда оставалась на Аркадия Семёновича, старого друга детства его покойного отца. Тот был известным профессором психиатрии. Мысль, что Светлану придётся положить в психиатрическую клинику, привела Павла в ужас. Ведь это опять его вина, что он не удержал рассудок жены, дал ей впасть в безумие. Он снова предал её. Своими поздними возвращениями и одинокими прогулками по городу. Бегством от проблем и жалостью к собственной персоне.

Глава 9. Решение

     Всю ночь Светлана качалась в старом кресле и не отрывала глаз от кукольных младенцев. Павел попытался отобрать у неё игрушки. Но жена цеплялась за них и хныкала, как маленькая девочка. Это напугало его ещё больше, и он оставил её в покое. Под утро Светлана ненадолго уснула. Во сне она вздрагивала и стонала. Временами лицо жены искажалось, будто её что-то мучило. Павел хотел было разбудить жену, чтобы прервать видения, приносившие ей страдание. Но неожиданно Светлана тихо заговорила. Павел подошёл ближе и наклонился, чтобы разобрать невнятные слова. Он понял, что спящая жена с кем-то ведёт диалог. Только вот по имени собеседника она ни разу не назвала.

«Прошу вас! Не отбирайте их у меня! Я отдам вам всё! Всё, что вы хотите!» – шептала Светлана. – Да, и душу отдам. Жизнь? Но как? Как я тогда останусь с ними?»

Опять затишье.

« Обещаю! Обещаю вам! Он сделает так, как я ему прикажу. Не отбирайте! Да, я поняла! Жизнь за жизнь! Они важны для вас. Никто не узнает! –  бормотала жена и вдруг громко воскликнула: – Клянусь, клянусь, клянусь!» 

И Светлана закричала так страшно, словно её жестоко пытали. Павел схватил жену за плечи и нежно потряс, чтобы разбудить.

– Тшш, тихо, тихо! Это просто дурной сон.

Жена распахнула глаза. В них плескался откровенный ужас.

 – Пашенька, – истерично зашептала она. – Это не сон! Сегодня вечером, когда тебя не было, она уже приходила ко мне.

Павел насторожился. Почему то на ум ему сразу пришла Маша. Неужели у неё хватило наглости явиться к Светлане? И сообщить, что вероятно Павел один из претендентов на отцовство её, ещё не рождённого ребёнка? Или она искала его, чтобы продолжить свою грязную игру? Ну, теперь-то он не попадётся на её уловки. Волна ненависти вновь накрыла его.

– Свет! – Павел судорожно сглотнул и сказал осторожно. – Всё, что она наговорила тебе – неправда. Ты же знаешь! Я тебя люблю. Кроме тебя мне никто не нужен. Не верь ей! Она обыкновенная шлюха!

– Шлюха? – Светлана взглянула на него с удивлением. – О ком ты?

Потом она поняла, и в её голосе зазвенели нотки обиды.

–  Опять она! Ты о ней никогда не забываешь, да?

Лицо её исказило отвращение.

– Думаешь, я дура? Или слепая? – с горечью произнесла жена. – Все годы, пока мы с тобой, ты только и делаешь, что обманываешь себя и меня.

Она расплакалась. Павел подавленно молчал, пряча глаза.

 – Она навсегда твою душу отравила. Вот и опять лишнее подтверждение этому! Господи, как я устала ото лжи. Уйди! Оставь меня одну!

Светлана отвернулась. По щеке одна за другой сбегали слезинки, капая на глупые кукольные мордашки. Павел не знал, что ответить на обвинения жены. Он понимал, в чём-то она права. Какая-то незримая нить давно и крепко связала их с Марией. Только Павел не мог допустить, чтобы это разрушило то немногое, что ещё оставалось от его семьи. Он робко дотронулся до плеча жены.