Алексей Атеев - Холодный человек
Разгневанная Вера, уже слышавшая, что недовольные авторы вправе снять свой материал, побежала к начальству.
– Хорошо, – равнодушно отозвался ответсек, – я твою «заметюлину» сниму, но больше со своими писульками ты ко мне не суйся.
Вера скрепя сердце плюнула на гордость, и заметка осталась на полосе. Но с тех пор она опасалась творить. Однако отставленные амбиции нет-нет да и давали себя знать. Причем самым нелепым образом, из-за чего Вера, забывавшая, что спорить с руководством не только бесполезно, но и опасно, нередко попадала в нехорошие истории. Одна из таких историй случилась на днях.
В очередном номере газеты была помещена статейка о проходившем в последнем функционирующем кинотеатре Сорочинска «Тайшет» фестивале итальянских фильмов, снятых в жанре неореализма. Народ на старые черно-белые картины не шел, и хозяин кинотеатра решил для привлечения публики опубликовать рекламный материал. В нем расписывались многочисленные достоинства неореализма: выразительность художественных средств, лаконизм и замечательная игра актеров. Среди классиков жанра упоминался и автор фильмов «Похитители велосипедов», «Умберто Д.» и «Вчера, сегодня, завтра» Витторио Де Сика. Отмечалось, что данный режиссер – один из зачинателей неореализма, величина и мэтр. Де Сике в статье было уделено два абзаца.
Когда полоса пришла с правкой, Вера заметила: фамилия Де Сика всюду вычеркнута, и при этом смысл вышеупомянутых абзацев полностью терялся. Недолго думая, Вера восстановила фамилию. В таком виде статья и увидела свет. А на другое утро разразился скандал. Главный редактор рвал и метал. Оказывается, это именно он, обнаружив не совсем приличное, с его точки зрения, звучание, вычеркнул «срамную» фамилию. Виновница нашлась очень даже быстро. Над головой Веры сгустились тучи, и напрасно она бегала по редакции с Энциклопедическим словарем в руках, пытаясь доказать свою правоту. Народ с усмешками соглашался: она права; некоторые называли главного «дубом» и неучем, однако никто не стал за нее заступаться. И в результате Вера схлопотала строгий выговор. Но на этом история с неприлично звучавшими словами, увы, не кончилась. Продолжение ее случилось как раз на следующий день после памятного посещения «Савоя».
Главный редактор газеты «Путь наверх» звался господином Величко и, как уже упоминалось, был сравнительно молод, полноват и добродушен. Однако добродушен он был только на первый взгляд. По натуре Павел Борисович являлся законченным придурком – во всяком случае, так считала Вера. А причина сему явлению была следующей. Господин Величко принадлежал к известной в Сорочинске фамилии. Папа его одно время трудился в качестве второго секретаря обкома партии, мама заведовала крупнейшим в городе гастрономом, а дядя был директором швейной фабрики. Паша Величко между тем не подавал особых надежд. Учился в школе он весьма средне, однако любил общественную деятельность: был председателем совета пионерской дружины, выпускал стенгазету, руководил кружком юннатов… Однако книжки он читать не любил, и посему влиятельные родственники пристроили его в медицинский институт. Паша Величко кое-как проучился в нем три года и оказался отчислен за неуспеваемость в самый разгар перестройки. Однако данный факт его не особенно расстроил. Реформы предоставляли необъятное поле деятельности для подлинного борца за демократию. Чем только он не занимался! Возрождал сорочинское казачество (никогда ранее не существовавшее), подвизался в обществе «Память павшим», которое вело поиски могил военнопленных, руководил избирательной кампанией кандидата в Верховный Совет от Партии любителей пива… Всего и не упомнишь.
В середине девяностых, когда все вокруг трещало и разваливалось, а государственное имущество безбожно растаскивалось, его дядя из директора швейной фабрики превратился в ее владельца, а мамаша стала хозяйкой собственного гастронома. Папаша же Павла Борисовича, в прошлом партийный функционер, возглавил филиал крупного московского банка. И все бы в семействе шло хорошо, если бы не сынок. Его кипучая общественная деятельность чаще всего заканчивалась крахом. И посему Павлу Борисовичу была уготована новая роль. На семейном совете было решено, что он должен возглавить газету. Подходящее издание быстренько нашли, перекупили, благо оно влачило нищенское существование, а руководить поставили Пашу. Так он стал главным редактором.
Нужно прямо сказать, господин Величко был крайне обрадован новым назначением. Это оказалось как раз по нему. Физический труд он не любил. А здесь такового и не присутствовало. Работа предстояла исключительно умственная, требующая широкой эрудиции и творческой энергии. По мнению Паши, и то и другое имелось у него в достатке. Однако на деле был он человеком ленивым и весьма темным. Так, например, он считал, что город Харьков находится на территории Российской Федерации. Кроме того, Величко был нетерпим к инакомыслию, а невыполнение своих приказов считал чуть ли не преступлением. За случай с Де Сикой он не уволил Веру только потому, что в одночасье найти нового корректора казалось делом почти невозможным. Однако он затаил на нее злобу. И тут случилось новое происшествие.
Опять же на четвертой полосе завтрашнего номера, под рубрикой «Интересно, аж жуть!», стояла заметка о том, что в Андах, на дне высокогорного озера Титикака, экспедиция американских ученых из Йельского университета ищет руины некогда затонувшего города, который, по мнению этих же ученых, и является легендарным Эльдорадо.
Главный редактор, всегда весьма внимательно читавший полосы, вычеркнул название озера.
Увидев редакторскую правку, Вера возмутилась до глубины души. Вначале она побежала к ответственному секретарю, но тот только отмахнулся. В столь незначительном факте он не видел повода для сотрясания воздуха. Тогда Вера решила обратиться непосредственно к главному.
Господин Величко изволил завтракать. Павел Борисович утверждал, что он уж очень загружен, а посему не успевает совершить сей священный ритуал дома. Обычно в этот момент он поглощал свои любимые пирожные «Наполеон», загодя купленные секретаршей, и запивал их горячим сладким кофе.
Разъяренная Вера ворвалась в кабинет главного, размахивая газетной полосой.
– Почему вы вычеркнули Титикаку?! – завопила она с порога.
– Какую еще Титикаку?! – столь же грубо ответствовал Павел Борисович.
– Название озера в Андах!
– Ах, это… Никакой Титикаки не существует! – Крошки слоеной выпечки облачком вылетели из его рта.
– Как это не существует?!
– А так! То ты Сику какую-то выдумала. А теперь еще тити, да в придачу каку! Нет, дорогая Верочка. Тити сегодня не пройдут. Да и чего ты беспокоишься? Ведь не о твоих титях идет речь. – Он нарочито внимательно оглядел Верины объемистые груди. – Вот об этих титях не скажешь, что они – кака. – И он ткнул Веру пальцем в грудь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});