Стивен Кинг - Четыре после полуночи

А я ему помогу, — подал голос лысый мужчина из салона бизнес-класса. — С удовольствием врежу тебе, если не заткнешься.

Тут набрался храбрости и Алберт Косснер.

— И я тоже, поц паршивый, — добавил он, чувствуя себя одним из героев Аламо, переступающим черту, проведенную по песку полковником Трейвисом.

Водолазка огляделся. Верхняя губа опустилась и поднялась вновь, все в том же зверином оскале.

— Я вижу. Вижу. Вы все против меня. Хорошо. — Он сел, бросая на всех злобные взгляды. — Если б вы что-нибудь знали о рынке государственных облигаций Южной Америки… И осекся.

Рядом с ним, на ручке соседнего кресла, лежала бумажная салфетка. Водолазка взял ее, внимательно оглядел и начал мять.

— Злиться на нас не надо, — заговорил Гаффни. — Не думайте, мистер, что я какой-нибудь громила. — «Он старается разрядить обстановку, — подумала Лорел, — но чувствуется, что здорово злится на Водолазку». — Успокойтесь, расслабьтесь. Постарайтесь увидеть во всем этом светлую сторону. Авиакомпания наверняка возместит вам стоимость билета в оба конца.

Водолазка на мгновение вскинул глаза на Дона Гаффни и вновь посмотрел на салфетку. Теперь он уже не мял ее, а разрывал на длинные полоски.

— Кто-нибудь знает, как пользоваться печкой на камбузе? — спросил Лысый, словно ничего и не произошло. — Есть хочется.

Ему никто не ответил.

— Наверное, никто не знает, — грустно вздохнул Лысый. — Эра специализации. В какое ужасное время мы живем. — С этим философским утверждением он и удалился в салон бизнес-класса.

Лорел посмотрела на девочку и увидела, что из-под черных очков по щекам бегут слезы. Она тут же забыла о собственных страхах и крепко прижала Дайну к себе.

— Не плачь, милая… этот мужчина просто расстроился. Теперь ему лучше.

«Во всяком случае, сидит на месте и как зачарованный рвет салфетку», — подумала Лорел.

— Мне страшно, — прошептала девочка. — Мы все кажемся этому мужчине чудовищами.

— Нет, я так не думаю. — В голосе Лорел слышались нотки удивления. — С чего ты это взяла?

— Не знаю.

Дайне нравилась эта женщина, понравилась, как только услышала ее голос, но девочка не собиралась говорить Лорел, что какое-то мгновение видела их всех, включая себя, глазами мужчины с громким голосом. Она побывала в сознании мужчины с громким голосом, то ли мистера Тумса, то ли мистера Тунни, а может, фамилия у него была и другая, но для него пассажиры представлялись сворой злых, эгоистичных троллей.

Если бы Дайна сказала такое мисс Ли, последняя подумала бы, что она сошла с ума. Почему эта женщина, которую она только что встретила, должна была воспринять такое иначе?

Вот Дайна и промолчала.

Лорел поцеловала девочку в щеку, горевшую огнем.

— Не бойся, милая. У нас есть капитан, он знает, что надо делать, ты это чувствуешь, не так ли, и через несколько часов мы вновь вернемся на землю.

— Это хорошо. Только я хочу, чтобы тетя Викки была со мной. Где она, как вы думаете?

— Не знаю, милая, — ответила Лорел. — Но хотелось бы знать.

Дайна вновь подумала о лицах, которые видели глаза кричавшего мужчины: злых лицах, жестоких. Подумала о своем лице, пухлом детском личике с глазами, спрятавшимися за громадными черными очками. Вот тут мужество покинуло ее, и она разрыдалась, прижимаясь к груди Лорел. Женщина обнимала ее, не зная, что делать, и вскоре сама начала плакать. Так они поплакали минут пять, а потом Дайна начала успокаиваться. Лорел взглянула на худощавого молодого человека, его звали то ли Алберт, то ли Лавин, и увидела, что и у него глаза на мокром месте. Он поймал взгляд Лорел и торопливо уставился на свои руки.

Дайна последний раз всхлипнула и затихла.

— Похоже, слезы не помогают, а? — спросила она после долгой паузы.

— Похоже, что нет, — согласилась Лорел. — Почему бы тебе не поспать, Дайна?

Девочка вздохнула, в горле у нее что-то забулькало.

— Не думаю, что смогу. Я спала.

«Я тоже спала», — подумала Лорел.

«767» продолжал лететь в восточном направлении на высоте 36 тысяч футов, каждый час оставляя за собой пятьсот миль погруженной в темноту центральной части Америки.

ГЛАВА 3

Метод дедукции. Случайности и статистика. Возможности для спекуляций. Давление во впадинах. Проблема Бетани. Начало спуска

1

— Час тому назад маленькая девочка высказала очень интересную мысль, — неожиданно нарушил тишину Роберт Дженкинс.

Маленькая девочка уже давно крепко спала, несмотря на свои сомнения в том, что сможет заснуть. Алберт Косснер тоже клевал носом, мечтая вновь вернуться на таинственные улицы Томбстоуна. Он достал скрипку из багажной ячейки над креслом, и теперь она лежала у него на коленях.

— Что? — Он выпрямился.

— Извини. Ты дремал.

— Нет, — ответил Алберт. — Не до сна сейчас, знаете ли. — И повернулся к Дженкинсу, наверное, чтобы это доказать.

Под налитыми кровью глазами темнели мешки. Дженкинс подумал, что чем-то этот юноша напоминает енота, которого спугнули, когда тот шарил по мусорным контейнерам.

— Так какую мысль она высказала?

— Она сказала мисс Стивенсон, что не сможет заснуть, потому что уже спала. Раньше.

Алберт скосился на Дайну.

— Но она спит.

— Я вижу, что спит, дорогой мальчик. Но не в этом дело, совсем не в этом.

Алберт хотел было сказать, что Тузу Косснеру, самому быстрому стрелку-еврею к западу от Миссисипи и единственному техасцу, выжившему в битве при Аламо, не нравится, когда его называют дорогим мальчиком, но решил не придавать этому особого значения… пока.

— Тогда в чем же?

— Я тоже спал. Отключился до того, как капитан, наш первый капитан, погасил табличку с надписью «НЕ КУРИТЬ». Такое со мной случается всегда. Поезда, автобусы, самолеты — я засыпаю, как младенец, как только они заводят двигатель. А как насчет тебя, дорогой мальчик?

— А что насчет меня?

— Ты спал? Спал, не так ли?

— Э… да.

— Мы все спали. А вот люди, которые бодрствовали, исчезли.

Алберт задумался.

— Возможно…

— Никаких возможно, — отмахнулся Дженкинс. — Я пишу детективные романы, зарабатываю этим на жизнь. Можно сказать, дедукция — мои хлеб и масло. Если бы кто-то бодрствовал в момент когда исчезали все эти люди, неужели ты думаешь, что он не поднял бы крик и не разбудил нас?

— Поднял бы, — согласился Алберт. — Только того парня, что лежит в самом хвосте, он бы не разбудил. Думаю, его не разбудила бы и сирена.