Покоритесь воле Ночи - Кук Глен Чарльз
Гурета не сдалась. Как же иначе. В бой ринулись рыцари Граальского ордена. Они перебили врагов без счета, но вскоре против защитников города стало выходить неодолимое создание в образе человека. У него было семь пальцев на левой руке и шесть на правой, мерзкая блестящая бледно-зеленая кожа с бурыми пятнами и злобные кошачьи глаза. А еще от него несло смрадом полуразложившегося трупа, извлеченного из-подо льда. Сражалось чудовище зачарованным двуручным мечом, очень древним, сделанным еще из бронзы, и эта мягкая бронза не уступала стали лучшей закалки и пробивала прочнейшие щиты и доспехи.
Граальские рыцари участвовали во многих войнах, не в их привычке было предаваться пустым надеждам. После двух схваток с северянами они поняли: Крепночь-Избранника один на один не одолеть.
Рыцари прекратили сражаться. Самые расторопные жители Гуреты бежали в Странглхорм, более медлительным пришлось отступать через мосты на южный берег Туруэля. Мосты удерживало городское ополчение. Северяне пытались переправиться в захваченных лодках и атаковать с флангов.
Крепночь-Избранник преследовал рыцарей Граальского ордена до самого замка. Лучники и арбалетчики не позволяли дикарям приблизиться к стенам. Это была не армия, а просто неорганизованная толпа. Но какая сила двигала ими? Северяне казались оголодавшими, но не отвлекались на еду и мародерство.
Рыцари отступили в крепость по огромному подъемному мосту, перекинутому через сухой ров. Установленные на валу баллисты осыпали нападавших снарядами и стрелами. Несколько попало в Крепночь-Избранника, но дикари тут же выдернули их, и он устремился вперед как ни в чем не бывало.
У ворот замка началась паника, раздались громкие крики. Подъемный мост приподнялся всего на фут, а потом цепи заклинило. Решетка же опустилась всего на пять футов и застыла.
Кто-то в Странглхорме испуганным визгливым голосом выкрикивал приказы и требовал опустить решетку, но противовес не желал двигаться с места.
Видимо, не один десяток лет механизм ржавел без дела.
Дикари, громко славя Ветроходца, хотели было ринуться в крепость, но никто не осмелился забежать вперед Крепночь-Избранника.
Именно Крепночь-Избранник поведет их.
Жуткое создание шагнуло на мост и двинулось вперед, оскалив в злобном торжестве острые клыки. За наполовину опущенной решеткой показался граальский рыцарь в боевых доспехах, верхом на огромном коне. Громовым голосом он приказал, чтобы решетку подняли, – он готов пронзить чудовище своим копьем. Но решетка не желала ни опускаться, ни подниматься. Рыцарь отъехал от нее и поклялся разными частями тела святых основателей церкви расправиться с тварью во дворе за́мка.
Неотвратимый, как сама судьба, Крепночь-Избранник шел вперед. Сегодня падет Странглхорм, падет Гурета, а с ними и все жалкие прихвостни бесхребетного южного божка.
Крепночь-Избранник, пригнувшись, шагнул в темноту за решеткой и воздел зачарованный меч.
Раздался оглушительный грохот, будто бы грянула сотня громовых раскатов. Из ворот повалил белый едкий дым. Десятки северян пали замертво, разорванные в клочья.
За решеткой, вдруг чудесным образом заработавшей, проступили рыцари Граальского ордена и их суровые пехотинцы, а подъемный мост опустился как ни в чем не бывало. Началась резня. Не щадили никого – ни мужчин, ни мальчиков, ни матерей с детьми. Да и сами язычники бились насмерть. Спастись удалось немногим, из всех воинов уцелел лишь один парнишка, по имени Буха. Он-то и принес вести о невероятном поражении. Разочарованный Ветроходец предал его жестокой смерти.
5
Люсидия. Тель-Мусса, печальная правда
Нассим Ализарин и его гость сидели друг напротив друга за низеньким столом. На столе было выставлено все самое лучшее, что только могло найтись в крепости. И все равно трапеза получилась весьма скудной – мальчишка, конечно же, многое поймет. И о многом расскажет по возвращении.
Гора держался со спокойной осторожностью. В его годы и с его заслугами трудно было воспринимать шестнадцатилетнего юнца как старшего по положению. Право рождения почти не играло роли среди ша-луг. Воины-рабы были с детства равны друг перед другом и положения добивались своими подвигами. Но сейчас перед Горой сидел Азим аль-Адил ед-Дин, внучатый племянник Индалы аль-Суля Халаладина. А от Индалы Нассим зависел напрямую. Тайной мечтой аль-Суля Халаладина было объединить всю Аль-Праму под властью одного каифата, способного освободить Святые Земли.
Все подобающие случаю любезности были произнесены, пришла пора переходить к делу, но мальчишка демонстрировал несвойственные столь юному возрасту хорошие манеры.
– Что поделывают арнгендцы в Гериге?
– Сейчас там больше грабителей, чем святых воинов. Берут взятки со всех караванов, идущих с дринджерийского побережья. И утверждают, что это налоги.
– Мы занимаемся тем же самым, – рассмеялся юноша. – И еще берем подушный налог с каждого чалдарянина просто за то, что это чалдарянин.
Нассим не улавливал сути. Гость словно бы говорил: «Ну и что?» Да станется по воле божьей.
– Помяните мое слово, в один прекрасный день Роджерт дю Танкрет перейдет границы дозволенного. В нем нет уважения к господу или к Аль-Праме, – сказал Нассим, повторяя то, о чем перешептывались между собою даже западные военачальники, возглавлявшие священные походы.
Могучего воина Роджерта дю Танкрета мало заботили последствия собственных поступков. Он командовал самой главной пограничной крепостью и постоянно имел дело с врагами чалдарянской веры. Человека с таким вопиющим отсутствием дипломатических способностей не стоило назначать на этот пост. Так утверждали военачальники чалдарян.
Но при этом не предпринимали ничего, чтобы отстранить Роджерта от столь опасных обязанностей. Будь он хоть глупцом, хоть полоумным – его наследное положение не вызывало сомнений. К тому же у Роджерта имелась родня среди самых влиятельных семейств в основанных чалдарянами в Святой Земле государствах и в самом Арнгенде. Не говоря уж о поддержке Братства Войны: после смерти Роджерта права владения Геригом и его землями должны были перейти ордену.
Все справедливо – с их, разумеется, точки зрения. Именно Братство выбрало место для Герига, спроектировало крепость и предоставило пленных мастеровых для строительства.
Нассим покачал головой, отгоняя от себя назойливые мысли. Роджерт свое получит. Так сказано в Писании. А сейчас нужно сосредоточить внимание на этом щенке из клана Индалы.
– Похоже, в ближайшее время неверные не нападут, – сказал мальчишка. – Шпионы моего двоюродного деда в Руне и на западе говорят, что настроения в землях патриарха слишком быстро меняются, там царит неразбериха. Пока оттуда едва ли стоит ожидать удара. А Граальской Империей теперь правит женщина.
– Самое время изгнать незваных гостей из Святых Земель.
– Правда. Чистая правда. Но всемилостивый господь может подвергнуть нашу веру другому испытанию.
– Хин-тай Ат.
Гора слышал, что лошадникам мало разгрома, учиненного в Гаргарлицейской Империи. В последнее время они прощупывали дальние пределы каифата. В северо-восточных землях рыскали отряды разведчиков. Раньше раскинувшиеся там горы и пустыни защищали праман лучше любого войска, но теперь Хин-тай Ат могли нанести удар прямо с запада – из завоеванной Гаргарлицеи.
– Близится Тистимед Золотой. А его еще никому не удавалось остановить, если он хотел завоевать для своей империи новый город.
На самом деле Хин-тай Ат не «завоевывали» для своей империи города` – они грабили их и сжигали, оставляя лишь пепел, руины и голодающих людей.
– Кочевники страдают из-за переменчивой погоды, – добавил юнец. – С каждым годом все больше пастбищ покрывается льдом.
Ничего нового.
– Я слышу об этом с самого детства. Несколько лет назад наши люди застали отряд разведчиков Хин-тай Ат в Святых Землях. Рядом с лесом Эсфири.
Тогда чалдаряне, люсидийцы и дринджерийцы объединились, чтобы разбить их.
